Архимаг

Киммуриэль открыл глаза, пристально глядя на Кь’орл.

– Будет ли тебе больно видеть, как падет Дом Бэнр, а Мензоберранзан снова будет ввергнут в хаос?
– спросила мать.
– Не получит ли Бреган Д’Эрт выгоды от подобных… событий?

– И не найдешь ли ты глубокого удовлетворения от сладкой мести?

– Ты ожидаешь, что я опровергну это?
– спросила Кь’орл.

– Нет.

– И почему бы тебе не разделить торжество своей матери?

Киммуриэль не ответил.

– Так мы договорились?
– поинтересовалась Кь’орл.

– Когда Метил снова призовет меня в комнаты Громфа чтобы продолжить нашу работу, я предложу ему идею того, как он может противостоять матроне матери. Также, я покажу ему более мощные ворота в Абисс.

– У него будет сияние Фаэрцисс вместе с силой этого заклинания и, ох, его удивление порадует тебя, мой благородный сын.

Вопреки себе, Киммуриэль ухмыльнулся. Он кивнул и с почтением поклонился могущественному Эррту, а потом снова изогнул время и пространство, возвращаясь назад, на Фаэрун, в Лускан, в таверну, именуемую Одноглазый Джакс.

– Что случилось?
– спросила Матрона Мать Зирит, когда Тсэбрек вошел в её частные покои — без стука и предупреждения. Она бросила взгляд в лицо своего самого могущественного союзника, понимая, что тот не выказал бы неуважения без должной на то причины.

– Тсэбрек?
– резко бросила она, когда он подошел ближе и ошеломленно упал на стул рядом с ней.

– Я осмотрел Серебряные Пустоши, - заговорил он разбитым монотонным голосом.
– Я пошел узнать, смогу ли установить, где пали наши воины, это могло бы облегчить призыв тел, конечно, если бы мы знали… - его голос затих.

– Что ты узнал?
– спросила Матрона Мать Зирит, сползая вниз и становясь на колени перед сидящим магом. Одну руку она положила ему на ногу, а другой взяла мужчину за подбородок, заставляя его смотреть ей в глаза.

– Оно пропало, - выдавил он.

Лицо Матроны Зирит перекосило от непонимания, когда она попыталась расшифровать слова мага.

– Оно? Что пропало?

– Двеомер.

– Двеомер?
– эхом повторила она. Но осознание вдруг пронзило её, заставляя глаза женщины расшириться.

– Дар Госпожи Ллос, переданный через мою смертную оболочку, - подтвердил Тсэбрек.
– Затемнение, Матрона, оно пропало.

– Пропало? Небеса над Серебряными Пустошами чистые?

– Солнце ярко сияет в вышине, - ответил подавленный маг.

– Как такое может быть?

Матрона Мать Огляделась по сторонам. Она откатилась от Тсэбрека и встала на ноги, начиная расхаживать по комнате, что-то бормоча себе под нос. Последствия были ошеломляющими. Затемнение было передано через Тсэбрека, через представителя дома Ксорларрин, который стал архимагом города К’Ксорларрин. Тсэбрек был могущественным магом — и никто не сомневался в этом — но Зирит хотела, чтобы он мог выступать на уровне, доступном пока лишь Громфу Бэнру.

Затемнение дало ему такую возможность. Затемнение возвысило его в глазах всех дроу. Мало кто в Мензоберранзане смел произнести имя Тсэбрека Ксорларрина без надлежащего титула Архимаг.

Но теперь Затемнение пропало.

Увидят ли другие в этом знак того, что Тсэбрек потерял благосклонность Госпожи Ллос? Станут ли они критиковать весь Дом Ксорларрин, город К’Ксорларрин?

– Я чувствовал силу, - услышала она тихое бормотание Тсэбрека и развернулась к нему. Он сидел на стуле, опустив глаза и медленно покачивая головой.

– Истинную силу, - продолжал он.
– Богиня протекала сквозь меня, даря великое могущество. Она превратила Плетение в паутину. Это было провозглашением нового порядка и я, Тсэбрек, должен был повести остальных в эти новые века.

– Ты один?
– резко спросила Матрона Мать Зирит, и Тсэбрек уставился на неё.

– Дом Ксорларрин, - быстро поправил он себя.
– Кто может быть лучше? У нас самые сильные маги. Мы — ты!
– позволила им возвыситься, мне, нам, давая мужчинам нашей семьи надежды, которых не ведали другие в Мензоберранзане. Я получил место…

– Мы получили место!
– прервала его Зирит.

Тсэбрек кивнул.

– Но теперь оно пропало, Матрона Мать. Небеса снова ясные. И эти шепоты…

Он снова опустил взгляд и посмотрел так, словно его ударили.

– Что ты слышал, Тсэбрек?
– потребовала Матрона Мать Зирит.
– Когда ты гулял по Серебряным Пустошам, что ты слышал?

– Богиня Миликки, - прошептал он.
– Они говорят, что это она развеяла мою магию, и сделала это, используя тело еретика Дзирта До’Урдена.

Он вскинул голову, когда Зирит ахнула.

– Я подвел Паучью Королеву, - произнес Тсэбрек.
– Ты должна отдать меня предвечному.

Матрона Мать только отмахнулась, фыркая и отталкивая предложение Тсэбрека.

– Если бы ты действительно разочаровал Паучью Королеву, мы превратили бы тебя в драука, глупенький.

– Тогда сделай это!

– Заткнись!
– приказала она. Женщина снова бросилась к Тсэбреку и упала вниз, приближая свое лицо к его.
– Ты не проиграл. Это магия подвела нас, срок действия заклинания истек или оно просто было развеяно. Мы не можем знать, как. В конце концов, для чего Паучья Королева спрятала солнце, освещавшее надземный мир? Быть может, она вызвала Затемнение лишь на короткий период, а когда наш народ ушел, какой смысл было поддерживать заклинание?

– Мне больно думать, что наша возлюбленная богиня потерпела еще одно поражение…

– Хватит этих глупостей, - предупредила Матрона Мать Зирит.

– И с этим событием был тесно связан я, - договорил маг.

– Мы даже не знаем, было ли это поражением, - напомнила ему Матрона Мать Зирит.
– Мы будем продолжать нашу работу, перенося домой наших павших и должным образом избавляясь от них. Каждым нашим действием мы будем воздавать должное Паучьей Королеве. Мы не можем знать её мыслей, и потому будем лишь действовать из самых лучших побуждений во славу нашей Леди Хаоса.

Тсэбрек долгое время смотрел на неё, но постепенно закивал.

– Спасибо, - проговорил он.
– Я был испуган…

– Не надо больше об этом, - прервала его Мать Зирит. Она притянула его голову ближе к себе и провела рукой по коротким густым белым волосам, успокаивая его, тихо шепча ему на ухо слова утешения.

Но в глубине души Матрона Зирит была отнюдь не спокойна. Испуг Тсэбрека был понятен, конечно, его прямая связь с ныне развеянным Затемнением заставила его волноваться.