Архипелаг раздора

Кулаки Германа вновь сжались, Виктор заметил это, но лишь скривил улыбку.

– Она была неогранённым алмазом, а я – хороший ювелир. Но ты всё испортил.

– Я?!

– Ты носился с этой сережкой, словно она и правда может служить доказательством её вины! Тебе и в голову не пришло, что она могла просто её обронить! И перебитая стража! Какой бы опытной и ловкой ни была твоя сестра, ей не под силу справиться с таким количеством людей! Но ты выдумал это обвинение, собрался признать её предательницей, что очень осложняло мне дело. Народ никогда бы не принял убийцу любимой королевы, пусть даже она была бы её дочерью.

– Кто убил мою маму? – пытаясь говорить твёрдо, спросил Герман.

– Не Марианна.

– Ты в этом уверен?

Мужчина улыбнулся и, сцепив руки в замок, проговорил:

– Убийца мне очень хорошо известен. И уверяю тебя, это не она.

– Тогда кто?

– Сперва дослушай, – он немного помолчал и продолжил: – А потом ты своими подозрениями спугнул сестру. Честно говоря, я рассчитывал, что между вами начнется война за престол, и тогда я поддержу её, но девочка убежала, и мой новый план снова развалился. Я был очень зол на тебя! Но ничего не мог поделать. Я надеялся, что Марианне удалось спастись и однажды она обязательно вернется, куда ей деваться, поэтому вновь не стал поддерживать тебя в объявлении её предательницей.

– Ты прекрасно знал, как тяжело мне это даётся, народ был недоволен, я должен был...

– Народ?! – насмешливо воскликнул Виктор. – Будь ты хорошим королем, то сразу бы понял, что их кто-то подначивает. Люди живут хорошо, не голодают, наше государство процветает много десятилетий подряд! К чему им бунтовать?

– Им нужен был убийца королевы...

– Ты действительно так думаешь? – лукаво улыбнулся мужчина. – Пока люди довольны, им всё равно, что происходит у их правителей. Да, они, может, и хотели бы знать, кто убийца, но они бы не стали бунтовать, рискуя собственными жизнями ради выяснения правды и наказания.

– Значит, это ты постарался, – не то спросил, не то утвердительно сказал король.

– А как мне было окончательно выбить почву из-под твоих ног? Я немножко нашептал здесь, нашептал там, заплатил, кому следует, и всё, готово! Кстати, в этом даже косвенно поучаствовала твоя сестра. Помнишь, она по глупости украла печать? Я и подумать не мог, что она настолько бесшабашна! Но это оказалось мне на руку. Я написал кое-какое распоряжение насчёт казны. С печатью королевы никто спорить не стал.

– Поверить не могу, что казна – тоже твоих рук дело...

– А я не мог поверить, когда ты обвинил в воровстве Марианну! Ты просто помешался на ней! Она оказалась виноватой во всём, что происходит! Поразительная глупость с твоей стороны! Она бы так не поступила. Она готова сражаться за вас обоих до последней капли крови.

– А ведь она предупреждала насчёт тебя, – тихо проговорил Герман, с болью вспоминая, что и в тюрьме она была ему верна.

– И что же ты сделал? – с издёвкой спросил Виктор. – Как обычно – ты ей не поверил. Вместо того, чтобы установить за мной слежку, как-то проверить, вывести на чистую воду, ты всё мне выложил, а самого верного тебе человека упрятал в тюрьму. А ведь она могла сильно испортить мне все планы.

Король смотрел на предателя так, словно не видел его, но каждое слово проникало глубоко в сердце и заставляло тонуть в сожалении.

– Молчишь? – самодовольно произнёс мужчина. – Теперь ты поступаешь правильно. К чему сотрясать воздух, когда проиграл?

Взгляд Германа обрел осмысленность и наполнился гневом.

– Но не переживай, это случилось не сегодня. Ты проиграл тогда, когда сделал меня практически своим наследником. Да, пусть это звучит несколько иначе, но остаётся таковым по сути. Мне больше не нужна даже Марианна.

– Тогда почему я всё ещё жив? Ты закрыл меня своим телом в псевдоордене...

– Досадная оплошность! – разочарованно ответил Виктор. – Не я один желал твоей смерти. Этого хотел Вулкан. Они прислали гонца с приказом убить тебя, и я подумал – удобнее случая не найдётся. Когда это случится, я обнародую письмо, подставлю кого-нибудь из твоих ближайших соратников и казню за предательство и шпионаж. А сам спокойно взойду на престол. Но как я ошибся, нанимая этих бестолковых разбойников! Они уверяли меня, что всё будет сработано чисто!

– А они решили убрать ещё и тебя?

– Нет, что ты, так и было задумано. Меня в любом случае должны были ранить, чтобы я был вне подозрений.

– Так рисковать своей жизнью?

– Я не настолько глуп.

– Однако выбрал бестолковых разбойников.

Виктор пропустил выпад мимо ушей и повернул к Герману ладонь.

– Покажу тебе кое-что наглядно.

Мужчина провел по коже кинжалом, на рукоятке которого кровожадно блеснул рубин.

– Кажется, чтобы эта рана полностью затянулась, мне понадобится несколько недель, – с наигранной печалью произнёс Виктор, – но это только кажется.

Он слегка опустил веки, расслабился, и через несколько секунд на коже не осталось даже шрама.

– Сила Асха оказалась гораздо лучше, чем описания в папирусе.

– Как ты это сделал? – нахмурился Герман.

– Ящерицы, – прозвучал добродушный ответ. – Они умеют отращивать хвост. Я всего лишь использовал их способность к восстановлению. – Мужчина задрал рукав, и король увидел привязанную к предплечью рептилию. Та сидела спокойно и даже не пыталась убежать. – Я дал ей немного снотворного, чтобы она мне не мешала.

– Ты больше никого этому не обучил?

– Не совсем. Твоя сестра оказалась предрасположенной именно к этому типу силы. У неё ни за что не получится добиться скорости или ловкости от коня, но она без затруднений отберет у него какую-нибудь способность.

– Когда должно было состояться покушение, у тебя на теле была ящерица...

– И не одна! Я не мог так рисковать! Поэтому, пока ты мчался ко дворцу, я залечивал рану ровно настолько, чтобы она перестала быть смертельной.

– А я не придал значения удивлению лекаря...

– Ты вообще очень многому не придавал значения. Горе практически раздавило тебя, и ты потерял способность мыслить здраво. Впрочем... после того, как ты меня спас, что-то изменилось. Ты как будто очнулся! Например, набрал новых людей, которые оказались тебе верны...

– Я думал, что спас жизнь хотя бы тебе.

– А-а-а, понимаю, – протянул Виктор. – Чувство вины. Ты не спас Анну, но спас меня, и это стало твоим искуплением.

– Но теперь я жалею об этом.

– Не вини себя, – благодушно произнёс тот, – куда мальчику тягаться с мужчиной? Ты проиграл, Герман, пора поставить точку.