Архипелаг раздора

– Я очень рада, что ты не моя служанка, а моя бабушка. Пожалуйста, поверь мне!

– Верю, детка, теперь верю!

– Тогда перестань плакать! – с улыбкой потребовала Марианна.

– Хорошо, не буду, видишь, уже всё прошло! – Она поспешно вытерла слёзы.

– Но почему ты не сказала мне сразу? Зачем нужно было вести на могилу, заставлять меня видеть всё это... Да ещё на глазах у этих!

– Я обещала Машеньке, что настанет день, когда я приведу тебя к ней. Но не в качестве госпожи, а в качестве дочери. Если бы я сказала раньше, ты бы просто сбежала! – Вдруг старушка расхохоталась. – Но ты и так сделала это!

– Я не могла там оставаться... Ты ведь понимаешь, да?

– Это лекарша, милая. Она следит за его здоровьем пуще, чем он сам! Тебе не о чем волноваться!

– Я не только об этом...

– Тесса не отходила от него, когда он был без сознания! Даже у тебя была!

– У меня?! – удивилась Марианна.

– Она – лекарша, – проговорила Агата так, словно пыталась мягко втолкнуть это слово. – Герман так хотел быть рядом с тобой, когда я расскажу тебе правду. Тесса запретила ему уходить далеко от дворца, но он не послушался, и та увязалась за ним.

– Но зачем ему это?

– Он любит тебя, детка. Ты – единственное, что у него осталось. А даже если бы это было не так, его отношение к тебе никак не изменилось бы.

– Он хотел объявить меня предателем, – грустно ответила девушка.

– Иногда отчаяние топит всё, даже любовь.

– Вы все его оправдываете!

– Только не я. Но я считаю, что каждый заслуживает прощение. А в вашем случае...

– В каком нашем случае?! – возмутилась Марианна, и старушка снисходительно рассмеялась.

– Вам нужно поговорить, а не бегать друг от друга.

– Это он от меня бегает. Уходит от разговоров...

– А ты как хотела? Думаешь, ему просто смотреть тебе в глаза после всего, что он мог натворить?

– И натворил.

– Отчасти. Но он сделал и много хорошего.

– Этого я не заметила...

– Да как же это? Тебя не удивила стража? И слуги?

– Видимо, произошло что-то странное...

– Как только Герман очнулся, то приказал показать твой портрет каждому, кто служит во дворце! Чтобы все знали, кто спас короля и целое государство! Он приказал казнить любого, кто осмелится надерзить тебе, кто даже криво посмотрит в твою сторону, а тебе это не понравится!

– Правда?

– Истинная! – старушка обвела своё лицо кругом и прижала руку к груди. – Клянусь морскими богинями!

– А он объявлял о том, что я...

– Нет. Для всех ты всё ещё его родная сестра. А вот останешься ею или нет зависит только от тебя.

Марианна закусила губу и посмотрела на двери.

Глава 33

Стража у покоев Германа изменилась, но Марианна даже не заметила этого и застыла неподалеку от дверей. Молодые мужчины мельком посмотрели на гостью, и их осанка медленно, почти неуловимо выпрямилась, а лица засияли от радости. Но девушка и это пропустила мимо. Все её конечности покалывало от нетерпения и страха, а сердце вырывалось наружу. Она неспешно подошла ближе, улыбнулась вскинутым на неё взорам и... попыталась сбежать. Ноги развернули её к коридору и быстро понесли вперед, пока громкий голос не разлетелся по стенам:

– Марианна!

Девушка сразу узнала его. Он мог быть больным, тихим, радостным, злым, но он никогда не переставал отличаться от всех, подобных ему.

Она обернулась и встретилась глазами с мужчиной, от которого дрожали руки, бегали мурашки, бросало то в жар, то в холод. Герман стоял в дверном проеме и ждал её ответа. Позади замерла восковая статуя Тессы, и это больно зацепило Марианну. Она нахмурилась, но, помня о том, кто перед ней, быстро спрятала своё неудовольствие. Слишком уж живым было воспоминание из Корпуса, когда король приказал страже схватить её.

– Слава морским богиням, ты не покинула меня... – прозвучал голос, в котором было больше мольбы, чем облегчения.

– Мне лучше зайти завтра, – проговорила девушка, и её глаза без спроса полоснули лекаршу.

– Тесса, – нетерпеливо бросил Герман.

– Ваше Высочество, вы уже должны спать! Чем больше вы отдыхаете, тем быстрее затягиваются ваши раны!

Марианна впервые услышала полный голос этой женщины, и требовательные ноты ей очень не понравились.

– Тесса, не заставляйте меня повторять дважды!

Лекарша разозлено помотала головой, но всё же переступила порог. Звук её шагов словно нарочно висел в воздухе всё то время, пока девушка смущенно проходила внутрь.

В комнате пахло лавандой, и Марианна с наслаждением втянула приятный аромат.

– Она окурила всё здесь своей травой, – ворчливо, но с какой-то неловкостью сказал Герман, когда двери за ними плотно закрылись. – Она считает, что её запах поможет мне обрести равновесие и уснуть.

– Это правда?

– Что? – испугался он вопроса. А затем испугался того, что девушка это поняла.

– Про лаванду.

– Не знаю, пока не помогло, – улыбнулся он и, подволакивая ногу, прошёл внутрь.

Марианна рассматривала любимую комнату: книжные полки, набитые до отказа, стол из черного дерева, уже облупившийся, но отреставрированный, темно-бордовый полог над широкой кроватью, усеянной подушками. Здесь было гораздо теплее, чем у неё, и девушка заметила, что балконные двери уже поставили и теперь плотно закрыли. В камине трепетал огонь, и его острые язычки заставляли тени плясать.

– Присядешь? – глухо сказал король.

– Да...

Она прошла чуть дальше и напряженно опустилась на диван.

– Почему ты не захотел поговорить со мной сразу, как только я пришла в себя?

– Я не мог.

– Почему? Насколько я знаю, ты был уже на ногах, – старалась говорить мягко девушка, но всё равно получалось, будто она давит.

– Я не знал, как смотреть тебе в глаза...

– Да, мне уже говорили об этом.

– Кто?

– Какая разница...

В комнате стало тихо, и противная неловкость посмеивалась в темноте.

– Мне не выразить, как я сожалею... – наконец прервал тишину король, но Марианна продолжала смотреть в камин. – Эта сережка... А потом ещё последние слова мамы... Я будто с ума сошёл... И перебитая стража... Не знаю, сможешь ли ты когда-нибудь простить меня за это?

– Я не обижаюсь на тебя, Герман, – печально ответила та. – Я просто не ожидала такого и... ты поселил во мне страх.

– Нет, прошу! Поверь, я никогда не причиню тебе вреда! – Он сел рядом с ней, всё ещё виновато опустив голову.