Архитектор

– Что дальше?
– бесцветно спросила я. Спорить с ним не хотелось.
– Каков ваш следующий пункт?

На морщинистом лице Фредерика появилось задумчивое выражение.

– Николай Меркулов. Скоро он прибудет на остров - и ты должна сделать всё, чтобы заполучить его в наши союзники. Пусть он поможет тебе вывести из строя Хоуп, а киборгов - отключить от подчинения твоему отцу. Меркуловы уже давно мечтают о том, чтобы остров закрыли, а сам Профессор угодил под суд, - мужчина удовлетворённо сощурился.
– Как только ваша связь с Хоуп оборвётся, вызовешь береговую охрану. Тебе останется только успеть сбежать. Как видишь, свобода всецело в твоих руках.

Я нахмурилась. Николай Меркулов приедет на остров Надежды?! Да я скорее поверю, будто Тимофей Берников добровольно пойдёт в тюрьму! Что же задумал Фредерик?

Пока что не понимаю.

– Зачем вы всё это делаете?
– устало спросила я, бездумно пересчитывая окна в стоящем напротив здании.

– Я - смерть, разрушитель миров, - философски заметил Фредерик.

Я закатила глаза.

– Обязательно ли цитировать Оппенгеймера? Он хотя бы изобрёл атомную бомбу, а вы... Что такого ужасного совершили вы?

Фредерик снисходительно улыбнулся.

– Самое страшное зло заключено не в атомной бомбе, Элла. Не в оружиях и даже не в преступлениях. Мысль - вот что опасно. Если она - вначале, возможно, даже самая безобидная - попадёт не в тот разум... Последствия будут фатальны.

– И вы хотите сказать, что собираетесь... исправить последствия?
– осторожно спросила я, удивляясь его разговорчивости.

Раньше он никогда не отвечал на мои вопросы.

– В какой-то мере, - задумчиво согласился мужчина.
– Представь, что ты хочешь наказать человека. Как это сделать? Осуществить его давнюю мечту и в то же время обрушить на него самый страшный кошмар. Гениально, не правда ли?

Я передёрнула плечами. Возможно. Но на что же он намекает? Хочет наказать Тима? Или...

– Расскажу я тебе историю, - продолжал тем временем Фредерик.
– Однажды один человек случайно уронил ручку. На проезжую часть. Ручка была необыкновенной и приковывала внимание прохожих. Они наклонялись, чтобы её поднять - и их сбивали машины, водители которых не успевали вовремя сориентироваться. А владелец ручки преспокойно сидел в кафе и ни о чём даже не подозревал. Кто же был виноват во всех этих смертях?

– Злой рок?
– неуверенно усмехнулась я.

Что он имеет в виду?

– Удобное оправдание, не так ли? Но незнание не избавляет нас от ответственности. Никогда. Помни об этом, чтобы потом не погрязнуть в собственных сожалениях.

– Вы говорите о Жанне?
– резковато спросила я.

Фредерик опасно сощурился.

– Я много о чём говорю, девочка, - от его тихого голоса меня прошиб озноб.
– Надеюсь, на этот раз ты выполнишь моё задание.

***

"Кукловода" я покинула в расстроенных чувствах. Куда теперь? В запасе оставалось полдня. Позвать Виктора и пройтись по магазинам? Но сейчас не хотелось в толпу. Может, покормить голубей в Центральном парке?

Страшно признать, но я желала вернуться на остров. До боли, до ломоты. Была ли я мазохисткой или всё дело заключалось в нашей необъяснимой связи с Хоуп? Компьютерная сеть была единственной причиной, по которой я оставалась на острове. Каждый месяц возвращалась в этот филиал ада на земле - и не предпринимала попыток к бегству.

Однажды я попыталась. Результатом стал обморок и неделя под капельницей. Хитроумный план Тима состоял в том, что если я не возвращалась в институт до полуночи, то Хоуп начинала выкачивать мою энергию. Я сама становилась теми несчастными сумасшедшими, у которых отнимала разум.

И даже могла провалиться в кому.

На Пресненской набережной спешно мелькали пешеходы. Я нервно поправила тонкие кожаные перчатки. Рядом с тротуаром затормозила машина. Спортивная модель. Мои глаза округлились. Чёрный, переливающийся Астон Мартин.

О таком автомобиле можно было только мечтать.

Дверца открылась. Если б здесь была Лиза, то она, наверное, задохнулась бы от восторга. Водитель был под стать своей машине. С тёмно-русыми, небрежно взъерошенными волосами, чувственными губами, в чёрных очках от Gucci, в элегантном офисном костюме, в чёрной шёлковой рубашке с распахнутым воротом... И дело было не только в его привлекательной внешности, а, скорее, в каждом движении, жесте, уверенном наклоне головы. Прохожие на него оборачивались, и даже я пялилась уже несколько секунд и никак не могла отвести взгляда.

Модель, да и только.

А потом я вдруг узнала в сногсшибательном незнакомце Николая Меркулова - и всё очарование мигом рассеялось. Почувствовала, как мои губы кривятся в презрительной усмешке.

И отвернулась.

Любопытно, был ли он адаптером? Вряд ли. На экранах вице-президент компании Меркуловых всегда появлялся с любовницами. Каждый раз с разными. Неслыханная "роскошь" для таких, как мы. Но если он не адаптер, то... как же тогда ему удалось заблокировать воспоминания Жанны?!

Какие-то новые разработки?

Краем глаза я заметила, как Меркулов повернул голову в мою сторону. По телу прошла неконтролируемая нервная дрожь. Я непроизвольно напряглась и решила сделать вид, будто просто иду по тротуару. А что? Раньше мы никогда не встречались. Он прошёл лишь в несколько шагах от меня, так близко, что мне даже показалось, будто я почувствовала лёгкий запах его парфюма - а после скрылся за стеклянными дверьми ресторана "Burattinaio".

Странно. Очень странно. Что ему делать у Фредерика? Если только... Я снова чего-то не догоняю.

ГЛАВА 4.

– Твой жених похож на модель Abercrombie&Fitch, - говорила Лиза, облизывая мороженое. Она умела делать это так, что у всех впечатлительных разом пропадал аппетит.
– Я тебе жутко завидую, подруга! Смотри не упусти такого сексапильного типа.

Я криво усмехнулась. Да, я действительно согласилась выйти замуж за Романа Филина. Даже дала добро на благотворительный вечер, на котором он должен был сделать мне официальное предложение. Под десятками камер репортёров.

Куда уж без официальности.

Наша пятёрка собралась за одним из столиков на террасе. С океана дул порывистый ветер. Невидимый художник располосовал податливый холст неба разноцветными всполохами. Огромное, нездорового вида солнце, точно самоубийца, вскрыло себе вены и запеклось в бульоне алой крови.

Я нервно усмехнулась сама себе. Какая глупость! Медленно потягиваю кислородный коктейль со вкусом вишни из ядовито-красной трубочки и не могу отделаться от мысли, что у меня совершенно нет причин впадать в очередную депрессию.