Архив клана
Шрифт:
Я подошел поближе, чтобы удостовериться, провел по рисунку пальцем и понюхал его.
Палец благоухал спелой вишней. Очень, знаете ли, знакомый аромат.
Крест был начертан губной помадой, и произошло это совсем недавно.
– Ребята… Можете считать меня сумасшедшим, но… Здесь была Ева.
– Это твоя подружка, что ли? – уточнил Стёпа.
– Так точно.
– Да ты гонишь! – изумился Юра. – Как она могла сюда попасть?!
– Понятия не имею. Но я вам точно говорю: она была здесь.
– Интересно…
Тут я приготовился к ожесточенной
– Ну и зачем она нарисовала крест?
Хороший вопрос.
Ева – девушка своенравная и взбалмошная, но при этом весьма смышленая. Крест этот был предназначен исключительно для меня, никто другой на него просто не обратил бы внимания.
То есть можно сделать вывод: Ева знает, что я сейчас нахожусь в тоннелях. И надеется, что я пойду этим путем и увижу начертанный ею знак.
– Ну… это такой знак для меня. Типа месседж…
– А откуда она знает, что ты сейчас здесь?
Это ещё один хороший вопрос. О том, где я сейчас нахожусь, пожалуй, не знает никто в мире, кроме…
Тут на ум приходит совершенно абсурдное объяснение, но других вариантов я просто не вижу. Ева сейчас не по своей воле находится вместе с теми самыми диверсантами, которые чуть не убили нас при посадке на поезд. Они, очевидно, прекрасно знают, кто мы такие. И они в курсе моих отношений с Евой.
Почему я так думаю?
Я далек от мысли, что после того, как мы укатили на заминированном поезде, кто-то из диверсантов в присутствии Евы провозгласил: «Мы отправили на верную смерть команду «Бункер» в составе…» – и поименно назвал членов команды, возможно, перечислив до кучи и заслуги перед Родиной. Вы ведь тоже так не думаете, верно? Это ведь только в плохом кино вещают с таким пафосом.
А скорее всего, всё было значительно проще, на житейском уровне. Наверное, кто-то злорадно заметил: «Ну всё, кранздец твоему дружку!», подразумевая, что ей самой тоже вскоре настанет вышепоименованный кранздец.
В любом случае всё это не более чем домыслы. На данный момент мы имеем только один безусловный факт: совсем недавно Ева была здесь и нарисовала крест.
– Значит, ей кто-то об этом сказал.
– Кто сказал?!
– Да бог его знает… Но, полагаю, тут одно из двух. Или она просит помощи, или просто показывает нам дорогу.
– Понятно, – кивнул Стёпа. – А сам что думаешь? У тебя есть аргументы, почему нам нужно идти в этот тоннель?
– Да какие тут аргументы! Всё так неожиданно… Но факт: Ева была здесь и нарисовала крест. Это, типа, наш с ней тайный знак. Ну и она ведь его нарисовала не просто так, верно?
Коллеги опять помолчали, напряжённо обдумывая ситуацию.
Я их прекрасно понимал. Двигаться вслед за людьми, которые совсем недавно едва нас не убили, это по меньшей мере неблагоразумно. Тем более теперь у нас четверо раненых и нет патронов.
В то же время вполне могло быть так, что Ева показывала нам наиболее правильный и безопасный маршрут.
То
есть расклад по вариантам был равновероятный, как говорится, пятьдесят на пятьдесят: Ева либо подставляет нас, либо спасает. И сейчас нужно было очень быстро определиться, какой из этих вариантов на самом деле имеет место.Правильное решение могло нас спасти.
Неверное решение с такой же вероятностью могло нас убить.
В момент самого напряжённого раздумья прибежал Комиссаров, следивший за обстановкой, и встревоженно сообщил, что от станции в нашу сторону по магистрали движется толпа людей.
– Едут? – быстро переспросил Стёпа.
– Нет, пешком идут.
– Хорошо, уже полегче. Они тебя видели?
– Нет, они пока за поворотом, но слышно, что много народу, в голос разговаривают. В общем, скоро будут здесь.
– Ясно… Где старые бинты Петровича?
– Да там же, на дрезине.
– Понял. Слушай задачу…
Постановка задач заняла семь секунд, после чего мы разбежались по «рабочим местам».
Юра метнулся в дальний боковой тоннель и разбросал там по ходу движения окровавленные бинты Петровича.
Спартак перевел стрелку, мы загнали дрезину с Петровичем в зарешеченный тоннель и укатили её за поворот.
Спустя несколько секунд прибежали Юра и Спартак, аккуратно закрыли ворота, вставив спиленные петли, как и было, между створками.
Затем мы укрылись за поворотом, выставили Юру в качестве наблюдателя и стали ждать. Вернее, мы его выложили: он лежал, прижавшись к стенке, и одним глазком выглядывал из-за поворота, чтобы вовремя подать сигнал, если всё получится очень плохо.
Через некоторое время в магистральном тоннеле послышались голоса.
Мы замерли и обратились в слух.
Людей было много, они о чём-то спорили; судя по отрывочным возгласам, можно было догадаться, что решается вопрос, куда идти.
Вот это был момент, я вам скажу. В буквальном смысле слова животрепещущий и судьбоносный!
Если сейчас они вломятся сюда, нам конец. И тогда получится, что я с этим дурацким Евиным крестом подставил всю команду.
Юра еле слышным шёпотом доложил:
– Идут к решетке… Тихо, замерли все!
Мы и так сидели как мыши, а в тот момент вообще дышать перестали.
У меня в ушах застыл негромкий лязг, который получился, когда Стёпа толкнул решетку…
Я зажмурился и с ужасом ждал, что сейчас услышу этот лязг наяву…
Прошло много томительных секунд, затем Юра сообщил, чуть возвысив голос:
– Всё, пошли по дальнему тоннелю…
То есть по тому, где Юра разбросал окровавленные бинты. Вообще, очень незамысловатая приманка, не думал даже, что на неё клюнут.
Ещё через минуту Юра в голос доложил:
– Чисто. Все ушли.
Господи, спасибо! Нет, я атеист, но… Всё равно, спасибо за всё!
– Ну всё, орлы, в путь, – скомандовал Стёпа, вставая и направляясь к дрезине. – Посмотрим, куда нас приведет крест твой подружки…
Глава 12
Изгой: «Караул устал…»