Аристо без смерти

Снегов. Алхимик стоял на ближайшем балконе, пристально смотрел на меня, примеривая в руке ещё одну склянку. Некстати вспомнились советы Хренова. Вот и напал неожиданно на слабого в бою мага…

Марионетки словно испугавшись начальства стали двигаться активнее. Слишком поздно я заметил, что Снегов как-то слишком подозрительно двигает левой рукой, явно управляя тварями. Нужно добраться до него. Но тут безрукие кинулись на мой меч, одноногая покатилась под ноги, целые марионетки зашли с боков, и, как финальный аакорд, снова заскрежетал потолок и почти на голову свалились ещё пятеро. Обломок меча улетел в сторону, и схватка перехватилась в борьбу. Борьбу с толпой неустающих противников. Скоро марионетки висели на мне словно мелкие шавки, но почему-то не пытались убить, просто не давали шевелиться.

Наконец Снегов заговорил:

— А ты крепкий, трэлл. Ценное приобретение. Не двигайся, сейчас я переподчиню тебя… Странно. Не работает.

— Может тебе надо подойти поближе и попрбовать ещё раз, — съязвил я.

— Это что, шутка? Трэллы не умеют шутить. Ты не трэлл.

— Сразу видно мудрого наставника, который не стесняется признавать ошибки…

Снегов не реагировал на очередную подколку:

— Понятно. Полный провал. Ты всего лишь ещё один даймон, который вселился в опустошённое тело, чтобы снова испортить мне жизнь. И что теперь говорить Огородничему?

— Я знаю что. Просто пдойди поближе и я сразу расскажу.

Наконец Снегов удостоил меня взгляда:

— Видимо ты рассчитываешь из последних сил на меня наброситься? На такую уловку не купился бы даже трэлл. Ладно, хватит разговоров и пустых сожалений. Сейчас обездвижу тебя и передам Малафеевым, может они эти удовлетворятся.

Алхимик вынул из складок плаща длинную иглу с рукояткой как у ножа, положил её на парапет, достал коробочку, поставил рядом с иглоножом, поднял крышку, достал щипцы, вынул из коробочки кусочек вязкой дряни, аккуратно размазал по острию, и только после этого снова взял в руки иглу и швырнул в меня.

Пока шли все эти манипуляции я собрался с силами и в последний момент дёрнулся, вырываясь из неживой хватки, да так, чтобы спина одной из марионеток была между мной и летящим остриём. Но вместо того чтобы влететь в препятствие, иглонож совершил немыслимую фигуру высшего пилотжа и влетел мне в грудь.

— Жалкая попытка, — мрачно прошипел Снегов. — Игла всегда находит цель. Это тоже проклятый артефакт. Яд должен парализовать через десять секунд… Готово.

Снегов сделал рукой отмашку и марионетки отвалили в стороны. Я остался один посреди коридора, застыв словно статуя. Снегов исчез с балкона и спустя несколько секунд уже оказался в коридоре, он шёл в мою сторону что-то бормоча и копаясь в квадратной сумке с кучей пузырьков. Наконец он подошёл вплотную.

Я прервал мнимое оцепенение, одним прыжком сбил алхимика с ног, воткнул его же иглу ему в горло и для врености обрушил град кулаков на голову и рёбра.

— Кхааак… — прохрипел алхимик.

Я продолжал бить. А маг всё не подыхал, хотя внутренности уже должны были превратиться в кашу.

— Даймон… кхррр… ненавижу!

Изо рта Снегова вырвалась струя зелёно-жёлтого газа, воздух наполнился запахами хлора и горчицы, уже не только глаза и горло, но все тело будто вспыхнуло огнём… глаза наполнились кровавыми слезами и я перестал видеть.

Неужели конец? Нет, я не могу умереть… Хренов… Что он там говорил? Вырвать магу сердце!

Инстинктивно отшатнувшись от токсичного мага я почувствовал под ногой железку. Меч! Нащупал рукоять, и из последних сил вогнал лезвие туда, откуда продолжал нести ядовитый ветер, а затем потянул вниз, распиливая грудную клетку. Свободную руку я запустил в разрез. Сердце — это мышца, а значит оно твёрже, чем другие потроха. Вот и оно. Я вырвал руку из изувеченной груди Снегова, когда мою уже разрывало от кашля, а сжимающие сердце пальцы скрутило невыносимой судорогой. Похоже магический яд комбинировал всё возможное химическое оружие.

Тело Снегова перестало хрипеть и дрыгаться, я победил. И что теперь? Я с нечеловеческим усилием поднёс скрюченную руку к онемевшим челюстям и вонзил зубы в кровавый трофей…

Глава тринадцатая. Кукла колдуна

Спустя миг я осознал, что снова могу видеть и, что важнее дышать. Жжение тоже исчезло без следа. Надеюсь кожа не успела сползти, в таком виде идти к Маше за лечением будет неудобно.

Марионетки лежали смирно, не то потеряли волю сражаться без кукловода, не то передохли от ядрёной смеси зарина с ипритом.

Я бросил надкусанное сердце алхимика на пол и пинком отправил куда-то под шкафы, положил славно послуживший меч обратно на полку и вытер руки о Снеговскую мантию. Теперь можно и к Раше вернуться. Я аккуратно поднял куклу.

— Ты словно дикий зверь. Набросился и растерзал, не оставив ни шанса. Ты и правда можешь быть полезен.

Хоть голос куклы и сочился сарказмом, я чувствовал, что зрелище кровавой расправы явно пришлось ей по нраву.

— Не хвали слишком сильно. А то начну краснеть. Пойдём отсюда.

— Хорошо.- Я меньше секунды гордился тем, что укротил эту заразу, когда она продолжила. — Хорошо, ты догадался, что у отравителя есть защита от яда, иначе он просто издох бы на месте, и вовремя позаимствовал эту способность сожрав его сердце. Но как, гаввах тебя подери, ты уклонился от Путеводной иглы. Она всегда вонзается в сердце указанного человека. Игла потеряла силу? Нет. Тот, кого укололи, обязательно постарается убить того, кто его уколол. Ты и убил того кто её отправил. Значит проклятие сработало. Не понимаю…

Кукла замолчала, спросить прямо ей не позволяла гордость. Ладно, не буду издеваться. Я вытащил из кармана письмо.

— Вот, письмо Рашимилу. Я слышал что его нельзя уничтожить до того, как его прочитают. Вот и положил у сердца. Вместо брони.

— Ты дурак.

Эх, никакой благодарности за мою доброту и тактичность.

— Это письмо проклято. Теперь ты никогда от него избавишься, пока не встретишь Рашимила. А Рашимил давно мёртв.

Понятно теперь, почему письмо шло в комплекте со скелетом.

— Ну и ладно. Буду дальше у сердца держать. Кстати, тут нет ещё проклятых писем? Если обшить ими одежду…

— Ты невыносим. Просто вынеси меня из этой дыры.

— Именно это я и пытаюсь сделать.

— Подожди… Ты что, правда собираешься хранить меня в своей комнате? Или при себе таскать будешь?

— Ну, таскать тебя на руках и правда будет выглядеть странно, а в комнате чёртов Донни… — я задумался, куда спрятать трофей, который не влезет даже в глубокие в карманы.