Ария для призрака

– А пиджак-то у него и в самом деле от Валентина Юдашкина, – заметила Азнив. – Мы с мамой ходили на его показ в Москве – таких пиджаков в России штук двадцать, не больше.

Рита подумала, что если Кожухов со всеми разговаривает в таком ключе, то, должно быть, у него маловато друзей! Зато она видела, что критик откровенно наслаждается моментом: до появления Кожухова разговор шел в предсказуемом русле, а теперь инициатива выскользнула из рук представителей богемы.

– Нельзя переводить все на язык денег, молодой человек! – вскричал режиссер, выходя из себя. – Есть и другие вещи, не материальные!

– Совершенно верно, – согласился Кожухов. – Если у кого-то есть возможность работать для удовольствия, то флаг ему в руки! Я не скрываю, что зарабатываю бабки, а не преследую какие-то мифические высокие цели. Музыка – гораздо более легкое занятие, чем уборка подъездов или добыча угля! Полагаю, все присутствующие считают так же, это ведь не передача «Рабочий полдень»?

Рите было интересно послушать, чем закончится разговор, но внезапно Абрек, сидящий у нее на коленях, соскочил на пол и, задрав хвост трубой, вышел в коридор. Обычно кота можно было согнать с теплого места только бренчанием посуды на кухне. Едва хвост Абрека скрылся за дверью в прихожую, как Рита услышала звук поворачивающегося в замке ключа. Неужели мама вернулась? Странно, что она не позвонила, чтобы Рита ее встретила.

– Кто-нибудь примет у меня вещи или как? – раздался из коридора голос, который она меньше всего ожидала услышать.

– Брат! – испуганно воскликнул Рауф, вскочив на ноги. Азнив последовала его примеру. Байрамов же должен быть в Японии! Вся компания вывалилась в прихожую. Игорь сидел на пуфе и снимал ботинки.

– Рауф? – вырвалось у Игоря, когда он поднял взгляд от приветственно мурлычущего Абрека.

Дальше Рита не поняла ни слова, потому что Игорь и Рауф заговорили по-азербайджански. Хоть Рита и не знала этого языка, но по выражению лица Байрамова и взглядам, которые он бросал на Азнив, смысл разговора становился очевиден.

– Займись-ка вещами, – сурово сказал Игорь вместо того, чтобы обнять Риту. – Там кое-что для тебя и матери, и даже для Абрека.

Она заметила у двери две спортивные сумки. Игорь всегда уезжал на гастроли налегке, придерживаясь мнения, что не стоит превращать поездку в утомительное перетаскивание чемоданов. Зато по возвращении он привозил кучу подарков и любил сам распаковывать гостинцы, подробно рассказывая, где он их приобрел и для кого. На этот раз все оказалось иначе. Рита почувствовала, что в воздухе сгустилось напряжение, как перед грозой. Рауф был бледен и не смотрел в сторону женщин. Он весь как-то сжался и выглядел виноватым, когда в сопровождении Игоря шел в спальню. Байрамов закрыл за ними дверь, давая понять, что последующий разговор не для женских ушей.

Игорь менялся при общении с родственниками. С матерью он разговаривал с обожанием, но с оттенком снисходительности. В беседах с отцом предпочитал помалкивать, во всем с ним соглашаясь и никогда не споря. Для Риты это оставалось загадкой. Она и сама побаивалась отца, так как он был человеком авторитарным. Но Игорь относился к своему отцу иначе. Его молчание, его согласие с ним по всем вопросам было лишь выражением любви и уважения. При этом Байрамов вовсе не подчинялся отцу: он выслушивал советы, но поступал по-своему. Зато старик оставался доволен общением со старшим сыном и пребывал в полной уверенности, что все будет так, как он сказал. Когда же Игорь беседовал по телефону с сестрами, в его голосе сквозили покровительственные нотки. Рита ловила себя на мысли, что если бы он позволил себе так разговаривать с ней, то получил бы хороший удар под дых. Сестры же терпеливо выслушивали поучения. Игорь регулярно отсылал им деньги и покупал дорогие подарки. Получая от них письма по электронной почте, он по много раз их перечитывал, пересказывая Рите интересные места, радовался их удачам и успехам и огорчался, если узнавал о неприятностях. Но все же именно Рауф был тем членом семьи, которого Игорь любил безгранично и бесконечно баловал.

Рита посмотрела на Азнив. Ее красивое личико выглядело напряженным, губы были плотно сжаты, а глаза опущены. Казалось, она отлично понимает, что происходит, зато Рите ситуация казалась дикой. Что, собственно, Игорь мог иметь против Азнив? Она добрая, милая, хозяйственная, в общем – мечта любого домостроевца, да еще и с высшим образованием!

Женщины сидели на кухне, прислушиваясь к звукам, доносившимся из спальни. Братья разговаривали на повышенных тонах. Вернее, говорил практически один Байрамов. Потом наступило затишье, и Рита забеспокоилась. Дверь распахнулась с громким стуком. Рита и Азнив, вскочив как по команде, ринулись в коридор. Лицо Игоря было мрачным. Она взглянула на Рауфа и с удивлением обнаружила, что тот уже не выглядит обеспокоенным.

– Я же просил разобрать вещи! – недовольно буркнул Байрамов, увидев, что сумки стоят все там же.

– Почему ты приехал, не предупредив? – задала Рита вопрос, совершенно неуместный при данных обстоятельствах. – Что-то случилось?

Вместо ответа Игорь присел на корточки и принялся распаковывать одну из сумок, обвязанных упаковочной лентой. Азнив опрометью кинулась на кухню и через мгновение появилась с ножницами в руках.

– Ничего не случилось, – сказал Байрамов, разрезая ленту, и Рита не сразу сообразила, что он отвечает на ее вопрос. – Я вернулся раньше, потому что образовался перерыв на пару дней, и я решил провести их с тобой. Нам предложили продлить контракт на три месяца. После Осаки поедем в Токио, потом – в Йокогаму. Это значит, что мы долго не увидимся. А ты, оказывается, сюрприз мне приготовила!

В последних словах звучал сарказм, но Рита едва обратила на это внимание. Она скучала, а теперь Игорь так запросто сообщает, что его не будет еще три месяца! Значит, Новый год придется встречать с мамой у Миши и Лены?

– Так я еще и виновата? – холодно спросила Рита. – Ты приезжаешь, говоришь, что скоро снова уедешь, и тебе даже в голову не пришло со мной посоветоваться?

Краем глаза она заметила, что Рауф, взяв Азнив за руку, потянул ее на кухню, справедливо считая, что они не должны присутствовать при ссоре. Когда за молодыми людьми закрылась дверь, Рита продолжила:

– Твой брат приезжает с девушкой, и мне приходится разбираться – извините, как умеем! Он просил-умолял ничего не сообщать тебе по телефону, хотел дождаться твоего приезда. Теперь я понимаю, почему он боялся разговора с тобой, но бедным детям больше некуда идти, мы – их единственная надежда! Ты понимаешь, что Рауфа чуть не убили, а ты все думаешь о каких-то предрассудках? Почему бы просто не уладить дело, встретившись с папашей Азнив?

Игорь по-прежнему сидел на корточках, глядя на нее снизу вверх. Когда Рита закончила свою гневную тираду, на некоторое время повисла пауза. Потом он сказал:

– Возможно, не стоило менять профессию – в тебе умирает прекрасный адвокат!

Его голос был спокойным, и Рита поняла, что продолжения скандала не предвидится. Байрамов поднялся на ноги и засунул руки в карманы, задумчиво глядя на нее.

– Ты все неправильно понимаешь, – вздохнул он. – Пошли, мне надо тебе кое-что показать.

Рита покорно последовала за ним. Они могли сколько угодно ссориться, но Игорь имел над ней власть, какой не обладал ни один другой мужчина. Она уже сожалела о своих резких словах. Что плохого сделал Байрамов? Прилетел без предупреждения с сумками гостинцев, желая сделать сюрприз и поговорить о продлении успешных гастролей, а она набросилась на него, как мегера, только что сковородкой не размахивала!

Склонившись над ящиком комода в спальне, Игорь извлек оттуда фотоальбом, о существовании которого Рита не подозревала. Она держала альбомы с концертными фотографиями отца и Байрамова, а также семейные в специальном отделении шкафа в отцовском кабинете. Этого она раньше не видела. Пролистнув несколько страниц, он повернул альбом так, чтобы Рите было удобнее его рассматривать. С черно-белой фотографии улыбались два подростка. Один был черноволосым, темноглазым, с обезоруживающе открытой улыбкой. Во втором она узнала Игоря.