Арка в скале

— А кем хочешь назваться, президентом, что ли? — удивился Синельников.

Подполковник вновь поднес к губам стопку и проговорил:

— Нет, президентом тоже не хочу. Не поймут те люди, которыми мир населять собираемся. Им больше понятна будет должность коменданта. Комендант нового мира. Как тебе?

— Это вроде военного диктатора? — спросил майор.

— Ну, что-то вроде того. Знаешь, я, когда маленьким был, всегда восхищался Фиделем Кастро. Книжки про него читал. И про Че Гевару еще. И сам я бредил сделаться таким же, когда вырасту, как Эрнесто Че Гевара или как команданте Кубы. Да только не сбылась моя детская мечта тогда. Ведь Советский Союз взял, да и развалился, когда я еще школьником был. А сейчас вдруг появились условия, чтобы та моя мечта сбываться начала, — поведал подполковник.

— Так ты что же, всерьез намереваешься такую жизнь в новом мире построить, как на Кубе? — спросил Синельников.

— Ну, почему как на Кубе обязательно? Ведь мы же с тобой в России родились. Вот и будем строить Новую Россию, только справедливую. Ну, конечно, на основе советских людей строить придется. Потому что все эти беженцы от той старой войны они и есть те самые советские люди. Других, чтобы новый мир заселять, нам взять неоткуда, — сказал Сомов.

— Почему же неоткуда? Можно же отсюда набирать. Наших современников. Типа туристов. Нам еще и деньги хорошие платить будут за разрешение на переход в другой мир. Устроим эксклюзивные туры. Обогатимся. Или вот еще. Найдем, например, там золото и переправлять сюда станем, — предложил майор.

— Ага, бизнесмен хренов, а потом начальство быстро прознает, да прижмет нас к ногтю и само такую кормушку зацапает. А нас подставят и крайними сделают, что сразу это самое начальство не оповестили, а еще все косяки на нас и повесят, будь уверен. Да и наших нынешних соотечественников только пусти в новый мир, так испоганят же все! Коммерцию разведут, да эффективных менеджеров назначат, которые все распилят и распродадут. Этого мира им мало, так еще и другой подавай? Нет уж. Пусть лучше заповедник советских людей у нас там будет на новой территории. Будем постепенно социальный эксперимент проводить. А там посмотрим, — решил Сомов, допив коньяк.

Глава 7

Пока одни колхозницы с несколькими мужиками, временно освобожденными Васильевым от службы в партизанском отряде, расчищали пещеры от следов жизнедеятельности медведя, другие колхозницы варили из этого самого медведя суп. Медвежий суп в Карелии умели готовить издревле. Карельская тайга веками была настоящей кормилицей для коренных жителей, и те семьи, в которых кто-нибудь промышлял охотой, передавали из поколения в поколение древние рецепты. Потому и умели в карельских землях готовить даже медведей. А приготовить дичь, добытую хозяином дома на охоте, считалось за честь для хорошей карельской хозяйки, для настоящей хранительницы семейного очага.

В стародавние времена в Карелии существовало поверье, что медвежье мясо особое, и, хоть не всем людям оно нравится на вкус, но зато дает силу и храбрость, как у медведя. А поскольку многие женщины из колхоза «Красный посев», были коренными жительницами во многих поколениях, то справились с задачей разделки огромного медведя и приготовления из него вкусного наваристого супа без особого труда. В первые голодные годы коллективизации, косолапых им приходилось готовить не однажды. Да и в менее тяжелые времена семьи карельских колхозников дополняли свой скромный рацион тем, что удавалось добыть в лесу.

И на этот раз приготовление медведя в пищу ни у кого удивления не вызвало. Удивлялись лишь слишком крупным размерам топтыгина. Зато из мяса такого большого медведя не только суп сварили, но сделали еще и солонину, да и тушеную медвежатину приготовили. К счастью, в мешках, спасенных от оккупантов, обнаружились все необходимые специи. Нашлись в тех мешках и овощи. Так что кушанье получилось весьма недурственное. Хватило, чтобы накормить всех колхозников. Вот только ели без хлеба, потому что хлеба как раз у них не имелось.

Бухгалтер Поликарп Нечаев обратился с просьбой начать ведение учета к подполковнику Сомову. Успел еще до того, как тот ушел по своим делам, поднявшись в пещеру над рекой по металлической раздвижной лестнице, установленной бойцами и охраняемой постоянным караулом, не разрешающим допуск посторонних лиц в эту дыру. Объясняли, что секретная она, дыра эта, и ведет в засекреченную часть полигона, куда гражданским входить не положено. Вскоре оттуда Поликарпу бойцы принесли по поручению начальника полигона несколько новеньких незаполненных журналов и странную ручку из синей пластмассы, которая писала, вроде бы, чернилами, но очень тоненько и без всяких клякс.

Полезная вещица Нечаеву сразу очень понравилась. Раньше он подобной авторучки никогда не видел. Журналы тоже его порадовали качественной бумагой. И он тут же начал вести учет, быстренько переписав всех, кому удалось вырваться из лап оккупантов, да прибавил мужиков, отпущенных Васильевым из партизанского отряда. Получилось триста семнадцать человек. Довольно большой коллектив. И всем нужен хлеб. Причем, не одноразово, а регулярно. Даже если установить выдачу ниже самого минимума, по одной буханке в день на десять человек, то все равно надо не менее тридцати двух буханок ежедневно. Про все остальное из необходимого Нечаев пока даже не заикался. Решить бы, для начала, вопрос с хлебом. Или голод у них тут на полигоне? Не от хорошей жизни, похоже, медвежатину беженцам есть приказали.

Вот и озадачил Нечаев старшего лейтенанта вопросами кому заявку на снабжение писать? На имя начальника полигона Сомова? Или есть тут кто-то другой, отдельно ответственный за снабжение? Колхозный бухгалтер даже не сомневался, что, раз привели их на территорию какого-то секретного полигона, то руководство этого военного объекта просто обязано поставить всех беженцев на довольствие. Во всяком случае, он надеялся, что хлеб, хотя бы, будут им выдавать. Ну, не собираются же местные военные власти морить людей голодом?

Будучи очень хозяйственным от природы, Нечаев думал, прежде всего, о самых простых бытовых вопросах. Вот, например, как сделать выгребные ямы в скалистом грунте, да еще если и река рядом? Даже если и продолбить камень, то все равно зальет эти ямы в половодье. Близость пещер к реке одновременно и радовала, и огорчала. Кстати, если есть река, то и рыба должна быть. Эта простая мысль давала надежду на рыбный промысел. И Нечаев подошел к старику Игнату Прохорову, который слыл на селе первейшим рыболовом. Он уцелел от расстрела, потому что заставили его оккупанты править одной из подвод.

— Ты вот что, Игнатий, попробуй-ка в здешней речке рыбку половить, — обратился бухгалтер с просьбой к Прохорову.

— Это можно попробовать. Я порыбачить всегда готов. Вот только скажи мне, Поликарп, где это мы? Что за место такое незнакомое? И почему проход сюда под скалой, а никакого подземелья нету? — засыпал Нечаева вопросами пожилой рыболов. И бухгалтер вынужден был что-то ответить:

— Если честно, то и сам я точно не знаю пока, где мы оказались. Но, живы и не в плену, как видишь. А это сейчас самое главное. Будем внимательно присматриваться к местности, а выводы после сделаем. Вот, например, посмотрим, что за рыбешку ты поймаешь.