Аркадий Бухов

Собственно, примерно в это цремя советские читатели второй половины XX века и стали как бы вновь знакомиться с творчеством писателя, чьи рассказы и фельетоны в предвоенные годы радовали своим ненатужным юмором и весьма меткими сатирическими уколами их отцов и дедов.

Вообще-то краткое вступление к сборнику избранных произведений писателя можно было бы начать традиционным для последних по крайней мере пятидесяти лет запевом: «Его имя ничего не говорит современному российскому читателю…» И это вполне соответствовало бы истине: за тридцать с лишком лет не было выпущено ни одной книги Бухова.

А между тем его творчество заслуживает более достойной участи, да и читатель имеет право знать одного из лучших русских юмористов первой половины XX века.

Уж в десятку наиболее ярких представителей жанра он при любом раскладе входит. Попробуйте назвать эту десятку: Аверченко. Тэффи. Саша Черный, Дон-Аминадо, Зощенко, Ильф и Петров, Пантелеймон Романов, ранний Булгаков… Ну, кто еще? Пожалуй, все-таки Аркадий Бухов.

* * *

Биография Аркадия Сергеевича Бухова довольно типична для русских писателей первой половины XX столетия: сначала писал стихи, потом критические статьи, потом сатирические и юмористические рассказы, был в ссылке, после революции оказался за рубежом, вернулся, снова активно работал, наконец был незаконно репрессирован. На двадцать лет изгнан из советской литературы. С небольшими отступлениями эту схему можно приложить и к биографии Евг. Замятина, и Мих. Булгакова, и И. Бабеля, и Мих. Зощенко, и Мих. Козырева, и Б. Пильняка, и др.

Конечно, в биографии каждого были и свои особенности.

Аркадий Сергеевич Бухов родился 26 января (7 февраля) 1889 года в Уфе, в семье железнодорожного служащего. В 1907 году, по окончании гимназии, он поступил на юридический факультет Казанского университета (не очень типично для юмориста, обычно они учатся на медицинских факультетах; лишь Пантелеймон Романов попробовал ступить на юридическую стезю, с которой вскоре соскользнул), но в первом же семестре его дважды арестовывали — сначала заподозрили в принадлежности к РСДРП, а потом — к партии эсеров. Выслали на золотые прииски Кочкарь на Урале. Вернувшись из ссылки, Бухов продолжил свое юридическое образование, но теперь в Петербургском университете.

Впрочем, дальше четвертого курса он не пошел, поскольку решил посвятить себя литературному труду.

Стихи он начал писать, будучи гимназистом, причем революционной направленности — их названия говорят сами за себя: «Призыв», «Капитал» (как и название журнала, напечатавшего их в 1906 году, — «Метеор»). Но предпочтение в юные годы он отдавал литературной критике: в 1908 году в петербургских журналах «Стрекоза» и «Весна» появились несколько его живых обзоров современной поэзии, а в 1909 году он выпустил в Казани первую книжку — «Критические штрихи», посвященную Мих. Кузмину и А. Блоку.

Редактор «Сатирикона» Аркадий Аверченко заметил молодого задиристого автора и тут же предложил ему работу штатного сотрудника. Школа «Сатирикона» — отличная школа. Многие юмористы и сатирики (и не только они), оставившие свой след в русской литературе, печатались в «Сатириконе» или даже состояли в штате журнала: Саша Черный, Тэффи, Петр Потемкин, Осип Дымов, Георгий Ландау, Ефим Зозуля, Александр Грин, Владимир Маяковский, Николай Гумилев, Александр Рославлев, Осип Мандельштам, Алексей Толстой и многие другие.

Аркадий Аверченко заражал своей энергией окружающих, и надо отметить, что Аркадий Бухов по многим показателям не уступал шефу. Он, так же как и Аверченко, был многолик: он писал стихи, пародии, фельетоны, рассказы, критические миниатюры, участвовал в коллективных сборниках, сочинял скетчи…

И это вовсе не было подражанием, эпигонством. Да, у него можно найти некоторые рассказы, сюжетно перекликающиеся с рассказами Аверченко, но это отнюдь не умаляет их достоинств. И читатель, прочитав такой рассказ, может сказать: «А ведь не хуже, чем у Аверченко».

В этом-то и суть таланта. Он должен быть самобытным, тогда никакое сравнение ему не страшно.

В 1915 году Аркадий Бухов редактировал «Синий журнал» по просьбе бывшего издателя «Сатирикона» М. Г. Корнфельда. Издатель предполагал, что его затея создаст конкуренцию «Новому Сатирикону». Но к тому времени «Новый Сатирикон» приобрел такую широкую популярность, что соперничать с ним было бессмысленно. (Сохранилось множество свидетельств о том, сколь велика была притягательная сила «Сатирикона». Позволим привести одно из них, тем более что оно принадлежит одному из замечательных драматургов: Евгений Львович Шварц познакомился с журналом в последние школьные годы. Предоставим слово ему самому: «В это время началось у меня увлечение «Сатириконом»… Я с нетерпением ждал того дня недели, в который он обычно приходил… Сначала я рассматривал только рисунки — Реми, Радакова, стилизованных маркиз и маркизов под стилизованными подстриженными деревьями у беседок и павильонов, подписанные Мисс. А затем принимался за чтение. Рассказы Аверченко, Ландау, позже — Аркадия Бухова. Отдел вырезок под названием «Перья из хвоста»… И так далее, вплоть до почтового ящика»^[1].) Бухов это понял и сложил свои редакторские полномочия. Однако несколько своих рассказов он в «Синем журнале» успел опубликовать (даже после ухода из него).

Юмористом до мозга костей назвал Аркадия Бухова его более молодой коллега Леонид Ленч. Думается, это мнение разделят с ним и нынешние читатели. И, разумеется, так считали и первые читатели еще молодого сатириконца. Какой бы сюжет он ни брал, у него выходило смешно и естественно. Как и другие сатириконцы, он смеялся над пошлостью обывательского быта, над мелкой житейской суетой, над потугами людей с мелкой душонкой возвыситься над толпой, над новомодными течениями в искусстве и над так называемыми поисками так называемой интеллигенции в области таинственного и непознанного духовного мира — целую серию рассказов посвятил он оккультным наукам — спиритизму, хиромантии, ясновидению и пр. (А уже после революции несколько книг им написаны о святых православной и католической церквей. Сегодня можно говорить, что вот, мол, Бухов приспосабливался, подстраивался, чтобы идти в ногу с безбожниками. Поскольку государство было безбожным. Это вовсе не так. Сегодня задним числом проповедники православия считают, что в Советском Союзе существовал государственный атеизм. Ничего подобного никогда не было. Да, велась борьба против религиозной идеологии, поскольку большевики считали, что религия мешает прогрессу человечества и снижает общественную активность людей. Но! Существовали тысячи церквей, мечетей, множество синагог и других культовых учреждений. Бухов же еще с дореволюционных времен придерживался атеистических взглядов. И никогда этого не скрывал.)

С 1908 года Бухов выступал как поэт-сатирик в журналах «Стрекоза», «Сатирикон», «Новый Сатирикон». И хотя в конечном счете он все же больше проявил себя как прозаик, стихи вполне достойны его таланта. К сожалению, его стихи до сих пор не собраны.

Рассказам своим он придавал большее значение и успел еще до революции выпустить несколько сборников: «Жуки на булавках» (1915), «Тихие неприятности» (1915), «Чертово колесо» (1916), «Точка зрения» (1916). И некоторые вышли несколькими изданиями.

При такой плодовитости (а ведь Бухов писал еще и много миниатюр для эстрады) он» умел находить в каждом сюжете, в каждой ситуации что-то свое, создавая вполне типичные образы со своими индивидуальными чертами, так что, скажем, Анисьина мужа (из одноименного рассказа) мы не спутаем с героем рассказа Тэффи «Маляр», хотя много в их поведении и характерах общего, — но это общее, очевидно, от русского характера вообще.

Если Бухов и утрирует человеческую глупость (как в рассказах «Первый опыт» или «Анекдот»), то это выглядит вовсе не зло, а с пониманием и нередко с сочувствием.