Аркаим

Служанка промолчала, лишь недовольно зыркнула на Махаира.

— Отвечай. Или я прикажу бросить тебя в воду. Может вы ей сами все кости переломали из-за каких-то своих обычаев?

— Нет раджа… Удита… играла с жеребенком на краю табуна… когда ее старший брат Амар вместе с друзьями решил прокатиться на колеснице прямо через весь табун стегая всех встречных коней… ему нравилось видеть как табун носится по полю… он своего добился, кони понесли и стоптали ее…

— Понятно… что-то такое я и предполагал.

Узнать что-то еще не удалось. Служанки как воды в рот набрали.

* * *

То, что виду жены Махавира все удивились, это не сказать ничего. Шок, вот что испытали аркаимцы.

— Сын мой…

Слов у Бъханумати просто не нашлось, чтобы выразить свое отношение и чувства к тому, что он учинил.

— Такова цена помощи нам со стороны абха… Я пошел на эту жертву как царь ради всех, кто стоит под моей рукой…

Жертву оценили по достоинству.

Махавир же вызвал к себе Дакшу, велел ей осмотреть свою жены и после того, как эта процедура была произведена, спросил:

— Можно с ней что-то сделать, амала?

— Что тут можно сделать, аниш? — удивилась жрица.

— Ну я не знаю… снова сломать кости, сложить и закрепить так, чтобы срослись правильно, сделав для этого специальные фиксаторы на ноги.

— Хм-м… Это… интересно… — задумчиво протянула жрица. — Только как быть с челюстью?

Да уж, челюсть действительно была проблемным местом, слишком подвижная часть. Ну и спина с ребрами. Как выправить ту же лопатку? А ребра? Там требовалось проводить настоящие операции. А это воспаление при отсутствии антибиотиков весьма рисковое дело.

— Может подождем пока родится ребенок, аниш? –спросила Дакша.

— Нет…

— Почему?

— Что за ребенок от нее родится?

— Он не будет таким же… увечным, аниш, — подобрала слово жрица.

— Это я понимаю, амала. Телесно он может быть и будет здоровым, увечья матери не перенесутся на рожденное ею дитя. Но каким он вырастет по характеру если у матери нет ни одного повода для радости? Если она чувствует только боль? А мать и дитя связаны и если мать все время находится в сумрачном состоянии, то и ребенок может унаследовать это от нее и вырастет таким же смурным, или что еще хуже — психопатом, коему станет в радость доставлять людям мучение. Вы хотите, чтобы вашим царем стал такой человек?

— Ты думаешь?

— Предполагаю…

«Ну как ей объяснить про вырабатываемые мозгом матери вещества, все эти гормоны радости и печали, что влияют на развитие ребенка? — сокрушался он. — И если „печальных“ гормонов будет слишком много, то и ребенок вырастит дефектным, вплоть до того, что станет маньяком…»

— Но рисковать мы так не можем… потому Удита должна вновь начать испытывать радостные чувства, предвкушение, что все станет если не совсем хорошо, то значительно лучше и эти светлые чувства через нее получит и ребенок.

— Хм-м…

Пошли уговаривать Удиту.

Махавир объяснил ей, что он хочет с ней сделать и для чего.

— Доверься мне… как ты знаешь меня тоже копытом приласкал конь и хоть мои повреждения не идут ни в какое сравнение с твоими, но мне тоже все пророчили, что я больше не встану. Но я встал…

— Яах… схохласса… — сверкнув глазами, ответила Удита.

— Она согласна, — перевела одна из служанок.

— Тогда за дело.

Как и предполагалось с рукой и ногами было проще всего: поломать в нескольких местах, выровнять кость насколько это возможно и закрепить в шине сделанной из дерева. Правда ноги у нее срослись так, что придется их вытягивать, чтобы они имели хотя бы примерно одну длину.

А вот челюсть… Тут пришлось делать золотую хреновину, что-то вроде подковы и закладывать во внутреннюю пространство, чтобы раздвинуть кость. В общем пришлось повозиться…

Чтобы ее хоть немного отвлечь, Махавир учил ее письменности и счету, что давалось ей на удивление легко, так что вскоре Удита, несмотря на то, что челюсть находилась в процессе заживления и двигать ею было нельзя, могла выражать свои мысли.

В общем Махавир выяснил, что, по сути, угадал, почему Удиту не принесли в жертву, а оставили жить в таком вот состоянии.

Пока шла такая вот реабилитация жены, пришли воины абха.

Мани доложил, что степняки стронулись с места и двинулись в сторону Аркаима. Войско абха и арья вышли навстречу.

До битвы дело не дошло. Как только степняки поняли, что белоголовые заключили союз между собой против них и, шансов на победу просто нет, они поспешили убраться прочь дальше на восток.

Махавир избавившись от угрозы со стороны степняков, занялся дальнейшим прогрессорством, точнее пытался довести до ума одну из своих идей, а именно сенокосилку. Собственно, с конструкторской точки зрения ничего сложного нет, тут больше затык в подгонке деталей, чтобы ножи а-ля акульи зубы, когда нижний ряд двигался влево-вправо относительно неподвижного верхнего ряда, не жевали и не рвали траву, а именно четко ее срезали.

Но в итоге сенокосилка заработала как надо, для чего механизм пришлось до предела упростить и ножи работали не от колесного привода, а в ручном режиме, то есть на тележке сидел человек и тупо дергал рычаг то туда, то сюда. Но даже в таком исполнении производительность сенокосилки поражала. Это не серпом резать и даже не косой-литовкой.

— Так что сено у нас будет…

Конечно для абха все происходящее в Аркаиме секретом не стало. Да, Махавир ничего и не скрывал вплоть до того, что показал новую упряжь для коней, луки и даже то, для чего он приручает верблюдов. Последнее абха заинтересовало особенно сильно.

Опасности он в этом не видел. Абха не останутся, ими уже движет не столько обстоятельства, сколько Идея, и они все равно уйдут дальше на юг в Иран — обетованную землю, обещанную им богами. По крайней мере в большей своей массе. А вот если пара родов все же отколется и решит присоединиться к ним, увидев, что здесь можно не просто выживать, а вполне неплохо жить, просто тщательно готовясь к зимним условиям, то это даже хорошо. Ну не все же в действительности хотят переть к черту на кулички и воевать за место под солнцем, тем более, когда есть иной, гораздо более безопасный вариант?

Собственно, по мнению Махавира именно так и образовались все эти скифо-сарматы на сих землях. То есть часть из абха и последующих племен протоиндоиранцев, что решили переселиться на юга, все-таки предпочли остаться в этих суровых на данный момент землях, смешался с местными племенами и вот они породили новый этнос. Конечно, скорее всего это были оставленные из числа тех, кто не мог продолжить путь.

«Теперь же никаких скифо-сарматов не возникнет, а будут аркаимцы», — подумал он.

Что до Удиты, то к концу лета она уверенно не просто стояла, а ходила.