Аркейн. Трилогия

Я в самом деле был ей благодарен. Выйди я в таком виде к собственным подданным, меня бы самого сожгли от греха подальше. Дикий народ ведь, им не объяснишь, что чешуя в половину морды это всего лишь временная заплатка, поставленная демоном.

— Нам необходимо поговорить, — вздохнула Салэм и протянула мне свернутый лист желтоватой бумаги. — Но сначала нужно закончить с твоим обучением.

Я развернул свиток и хмыкнул, чувствуя, как дерганье лицом отзывается легкой ноющей болью.

Текст бумаги гласил, что Киррэл «Чертополох», бастард Чернотопья, завершил обучение и получил статус адепта, позволяющий поступить для дальнейшего изучения магии в любое заведение Эделлона.

— И давно он у тебя? — спросил я, сворачивая документ.

Ответ я и так знал, но мне было интересно, насколько Салэм готова признаваться.

— С того момента, как доставила тебя в анклав, — сказала та, с сомнением глядя на меня.

Вот только маска не давала прочесть мою мимику, да и я не горел желанием корчить рожи. Лишь вздохнул.

— Могла бы сразу сказать, я ведь не маленький, — с упреком глядя на собеседницу, произнес я. — Кроме того, это бы избавило меня от волнения. Я, знаешь ли, всерьез раздумывал, не прирезать ли тебя ночью.

Салэм улыбнулась.

— Так было нужно.

— Меня проверяли, — согласился я. — Но что теперь будет дальше?

— Орден предлагает тебе пойти на последующее обучение. В обмен на это в Чернотопье будет организован анклав ордена. Естественно, на деньги Аркейна.

Я помолчал немного. Очевидно, что ничего не кончилось. Ордену нужен был прецедент союза с королевским подданным, и на свет появился одержимый, которого не стали убивать. Теперь же я получил свою награду — технически меня отпустили в свободное плавание, но помахивают новой морковкой перед носом.

Анклав — это огромное количество ресурсов. Рабочие места, ремесла, налоги… В общем, доходное предприятие, которое в перспективе сделает из зачуханного Чернотопья богатый край. Так или иначе, но, закончив обучение, я получу статус грандмастера и вернусь сюда, где меня будут ждать подданные и дела Чернотопья.

— Что конкретно мне нужно сделать?

Салэм улыбнулась.

— Найти того, кто стоит за культом Хибы.

Конец первой книги.

Темный адепт

Пролог

Крэланд, королевский кабинет. 

– А, брат Томаш, рад, что ты все же нашел в себе силы явиться по моему приказу.

Его величество Равэн Второй, едва перешагнувший за четверть века, с насмешливой улыбкой глядел в лицо мужчины, вошедшего в королевский рабочий кабинет.

Темная ряса, подпоясанная простой веревкой, но при этом – мягкие сапоги на толстой подошве. Сухие жилистые руки висели вдоль тела, оставаясь неподвижными при ходьбе. Брат Томаш стянул с головы капюшон, явив сухое лицо с крупными скулами, и обвел помещение внимательным взглядом. На вид клирику было за пятьдесят, но глаза, единственная подвижная часть образа, смотрелись молодо.

– Я прибыл как только смог, мой король, – не кланяясь, ответил священник. – Райог простит мне этот грех.

Показное веселье на лице монарха тут же исчезло. Равен выпрямился в кресле и махнул рукой на стул.

– Садись, нам нужно многое обсудить, – заявил его величество. – И для начала, прежде чем мы перейдем к главному, ответь мне, брат Томаш: с каких это пор твои священники взялись карать моих подданных?

Клирик не спешил с ответом. Медленно опустился на жесткое сидение стула, чуть поерзал тощим задом, заставив мебель скрипеть. Только после этого поднял взгляд на короля.

– Все мои священники служат Райогу, – сообщил он, размеренно роняя слова. – И насколько я знаю, ни один из моих братьев никаких кар не проводил. Мой король, что бы вам ни сказали, я готов поклясться, что клир вашего королевства к этому не причастен.

Равен хмыкнул и с брезгливостью на лице подтолкнул собеседнику лист бумаги с ярким штампом печати Аркейна в самом низу.

– Прочти, брат Томаш, – негромко произнес король. – А потом скажи, что ты на самом деле об этом думаешь. Оставь свои высокие речи для простолюдинов, я прекрасно помню, что всего несколько лет назад тебя звали иначе.

Клирик спокойно взял бумагу и, держа ее на расстоянии вытянутой руки, прочел. Равен видел, как с каждым новым абзацем меняется выражение его лица. Пропала отрешенность, превратившись сначала в удивление, а после и вовсе гневом. Чего стоило религиозному лидеру не порвать документ, осталось тайной, но таковое желание промелькнуло на его обычно равнодушном лице.

– Это… правда? – спросил он надтреснутым голосом, переведя взгляд с доноса на монарха.

– От начала и до конца, брат Томаш, – кивнул Равен. – И я не хочу, чтобы подобные настроения возникли на моей земле. Здесь я закон, и тот, кто посмеет это оспаривать, должен быть наказан.

Священник медленно кивнул.

– Я доведу до своих людей ваше желание, мой король, – уже взяв себя в руки, сказал он.

– А заодно найди способ разобраться, откуда эти твари, прикрывающиеся именем Райога, взялись, – велел его величество. – Самим в контакт с самозванцами вступать не обязательно, для этого есть Ловчие. Сейчас один из них как раз направляется в Чернотопье.

– Барон Шварцмаркт оставил наследника, и мальчишка прошел проверку у моего священника, – кивнул брат Томаш. – Не думаю, что от него стоит ждать новых свершений, мой король. Один раз стать героем – это одно, но геройствовать постоянно…

– Это опасно, – прервал его Равен. – Кланы уже забурлили так, что у моих людей руки отсыхают столько доносов писать. Все хотят породниться с сиротой, внезапно заключившим торговый союз с орденом. Выскочка нам не нужен, брат Томаш, а вот лояльный барон, да правильно поддержанный Райогом… Ты меня понял?

Клирик кивнул.

– Разумеется, мой король. Я отпишу в Огонвеж, за мальчишкой присмотрят. И наставят на путь истинный.

– Рад, что ты понимаешь. Но это – дело второстепенное. В первую очередь пусть твои люди ищут ублюдков, посмевших очернять имя нашего великого создателя. Райог даровал людям жизнь, он не превращает свои создания в монстров, а клирики не убивают. Если же эти новости станут известны слишком многим, мы утопнем в кровавых бунтах, брат Томаш.

Священник кивнул, не споря с очевидным. Король никогда не отпустит своей власти. Да и служителям Райога она не нужна: люди сами одаривают своих поводырей и наставников, стараясь откупиться за грехи. Однако жестокие расправы, описанные в сообщении Аркейна, ощутимо портят репутацию клира. Подобные ошибки простой народ – а именно от него идут основные доходы – не прощает.

– Сегодня же я выступлю с проповедью, мой король, – пообещал Томаш. – А потом ее станут читать по всему королевству.