Аркейн. Трилогия

В Эделлоне же это еще больше обострено. Да, у Амели не так много способов добиться справедливости. Но даже аристократ обязан выслушать просьбу о суде. Не окажись здесь я, она могла обратиться к любому другому. Да, было бы сложнее в разы, но феодал обязан вмешаться и вершить суд. Иначе об этом рано или поздно узнают наверху, и отказавшийся исполнить свою обязанность владетель рискует сильно подмочить репутацию перед королем, ведь подобным отказом он фактически подрывает власть монарха. А за такое в иные времена можно и голову потерять на плахе.

– Они пришли ночью, – глухим голосом произнес Гонт Корсон. – Я на промысле был, ваша милость. А эти… – здоровяк проглотил невысказанное ругательство, – Ладно бы просто пограбили, не так уж мы и богаты, терять нечего. Но они Амели и Агнесс…

Его голос перешел на низкий рокот, и окончания я не расслышал. Впрочем, все и так было ясно. Отца дома не оказалось, а женщина и девушка попали под горячую руку тем, кто должен был их защищать.

Я поднял ладонь, прерывая рассказ.

– Те бандиты были казнены, насколько я знаю, все до единого. Они свое получили. Вы опознали Януша Роха среди пришедших к вам, Амели? – уточнил я.

– Да, ваша милость, – опустив голову, сообщила мать семейства. – Муж хотел с ним разобраться по-мужски, но Рохи спрятали сына и не выдают.

Ее голос сорвался, женщина всхлипнула.

– Достаточно, – кивнул я, поворачивая голову к толпе Рохов. – Где ваш сын?

– Так ложь это, ваша милость! – ответил мужчина с совершенно седой головой, хотя выглядел он достаточно молодо. – Все знают, Агнесс сама вокруг Януша крутилась, хотела за него замуж, а тут такой повод. Не было там моего сына, ваша милость, они врут.

Я медленно кивнул стоящему рядом Зигмунду.

– Что ж, очевидно, у него плохо со слухом. Мастер, сломай ему палец, чтобы серные пробки из ушей убрать.

Палач хмуро подошел к говорящему, и тот попятился. Однако отступать было некуда – пока шел рассказ Амели, во двор набилось достаточно народа, и стражников тоже хватало. Из толпы просочился один из них и, без затей пнув мужика под колено, заставил его осесть на землю.

Зигмунд обернулся на меня с вопросом в глазах.

– Итак, выбирай, – произнес я. – Мне велеть сломать тебе палец или ты скажешь, где прячется твой сын?

Естественно, он не отступил. Перелом переломом, но родную кровь сдавать после простой угрозы – соседи заклюют.

Я равнодушно слушал, как жертва вопит, когда Зигмунд исполнил приказ. Дав мужику пару минут, чтобы пришел в себя, я повторил.

– Итак, где прячется Януш Рох? И пока ты не начал выдумывать, я напомню, что у тебя двадцать пальцев, на каждом по ногтю. И зубов, смотрю, полный комплект.

– На лесопилке в старой сторожке, – просипел тот, осознавая ситуацию до конца.

Нет, если бы та тетка не повела себя, как дура, я бы, может, и стерпел проявление неуважения. Но лимит был уже исчерпан, так что, можно сказать, жена упустила шанс семьи реабилитироваться в моих глазах.

– Густав, приведите мне его, – распорядился я, и несколько стражников тут же отправились выполнять приказание. – А пока что я хочу спросить остальное семейство Рохов. Итак, вы знали, что я не потерплю беззакония и самосуда на своей земле. Но не пришли ко мне, чтобы я защитил вас, как добропорядочных подданных. Почему? Не потому ли, что Корсоны говорят правду?

Собравшаяся толпа одобрительно загудела. Во дворе разместилось человек пятьдесят, и уже к вечеру о происшествии будет знать все баронство. Все-таки слухи разносить, это не посыльными работать – куда быстрее сплетни расползаются.

– Если бы вы пришли ко мне в поисках справедливого суда, я бы не стал никого карать. Все вы в баронстве – равны в моих глазах. Но вы не пришли. Более того, не прошло и часа, как двое членов вашей семьи проявили ко мне неуважение. Сперва та женщина, когда влезла в мой разговор, теперь ты. Я не наказываю невиновных, но на мои вопросы нужно отвечать. Так что пальцем своим ты за неуважение ко мне расплатился. Это понятно?

– Понятно, ваша милость, – баюкая руку, отозвался седой.

– Отлично, – кивнул я, видя, как толпа раздвигается, пропуская стражников, конвоирующих пацана лет семнадцати.

Не знаю, в кого он такой уродился, но если Рохи выглядели вполне приличными людьми, Януш походил на крысу. И сейчас эту крысу загнали в угол.

– Януш Рох? – спросил я, глядя в лицо приведенного парня.

– Д-да, ваша милость.

– Амели Корсон обвиняет тебя в сговоре с бандитами и соучастии в изнасиловании. Ты понимаешь, что это значит?

Он затравленно обернулся на свое семейство. Но те, изрядно растеряв уверенность после сломанного пальца, отступили от него, опуская головы и пряча глаза.

– Итак, – хлопнув ладонью по столу, привлек я внимание собравшихся. – У меня потребовали справедливости. И прежде чем обвинять кого-либо, я хочу выслушать тебя. Никто не скажет, что барон Чернотопья поступает неверно. Ты можешь говорить, Януш, а я послушаю.

Паренек немного расслабился. Казнить его сразу не собирались, стало быть, можно отбрехаться. Облегчение проступило на его крысиной морде столь явно, что это заметили все присутствующие.

– В-ваша м-милость, не виновен я. Не было меня там, я на лесопилке в тот день сидел.

Я кивнул и махнул рукой, останавливая речь парня.

– У тебя есть свидетели, кроме твоей семьи, Януш? – уточнил я. – Лесопилка все это время простаивала, работы там не было. Может быть, ты был с какой-то девушкой, и она сможет подтвердить, что пока насиловали этих женщин в их же собственном доме, ты в это время сидел на лесопилке, где не было лишних глаз?

Пацан вновь сбледнул, но все же нашел в себе силы взглянуть мне прямо в лицо.

– Есть, ваша милость, но только я не могу сказать.

Я кивнул, принимая ответ.

– Тогда мне понадобится прибегнуть к магии, – заявил собравшимся. – Конечно, мы не узнаем, с кем именно ты был в то время, но призванное мной существо очень чуткое и отлично понимает, когда ему лгут. Ченгер.

Демон воплотился прямо у меня за спиной. Толпа отпрянула, испугавшись его жуткого вида. Януш так и вовсе побледнел до синевы.

Корсоны же лишь встали плотнее. Оба родителя закрыли спинами дочь, что не осталось незамеченным мной.