Армагеддон объявлен

– С годами разумные существа либо умнеют, либо отправляются в мир иной, – глубокомысленно заметила Эниэль. – Поскольку Федя – существо бессмертное, значит, он обречен на то, чтобы становиться умнее и учиться остерегаться опрометчивых выводов и поступков.

– Ну да, – поддержал девушку Парацельс, – даже самая продвинутая сущность не способна учесть все возможные варианты развития будущего. Мне кажется, что именно по этой причине Создатель был вынужден наделить всех прочих разумных существ свободой выбора, хотя соблазн превратить их в обыкновенных исполнителей существенно облегчил бы ему задачу…

– Да полно вам, господин философ! – скептически усмехнулся шаман. – Что мы вообще знаем о Создателе и его промысле. Может быть, в какой-нибудь Книге Судеб все уже давно расписано самым доскональным образом.

– Ага, Зуур, – в свою очередь, ухмыльнулся Парацельс, – для этого необходимо заранее рассчитать траектории и все возможные трансформации для каждой элементарной частицы, состояние вакуума, значения всех универсальных мировых констант в тот или иной период существования данного континуума, а также предусмотреть умопомрачительное количество иных параметров. Вот Господу делать-то нечего, как заниматься подобной ерундой! А если принять во внимание, что вселенных бесчисленное множество, а Создатель всего один, ему проще всего, создав тот или иной мир, умыть руки и со словами «Плодитесь и не жрите друг друга без особой нужды» удалиться по своим делам в свои вышние эмпиреи, позволив любимым чадам свободно мужать и расти до уровня его Божественного могущества.

Зуур эр Шуур уже открыл было рот, чтобы осадить зарвавшегося пришлеца, рискнувшего обвинить самого Всеблагого Создателя в позорном благодушии и равнодушии к судьбам чад своих грешных. Однако утомленный беспредметным спором двух доморощенных философов Зенон не позволил этому случиться:

– Уважаемые, может быть, вы все-таки обсудите тему Господа нашего как-нибудь в другой раз, а сейчас нам не помешало бы понять, в какую сторону следует топать.

– Вот и молодец, Зенончик! – радостно всплеснула руками Эниэль. – Успокоился голубчик и, прям как Херакл древнегрецкий, готов к подвигам…

– Геракл, дорогая, – поправил подругу Парацельс, а для прочих присутствующих пояснил: – Весьма популярный на Земле мифический герой-полубог, прославился не только своими многочисленными подвигами, но также неординарным подходом к возникающим проблемам. К примеру, вместо того чтобы вытаскивать вручную конский навоз из конюшен одного царька Авгия, он перенаправил аж целую реку прямо к загаженным стойлам. Почистил так, что вместе с дерьмом унесло всех лошадей, а заодно и сами конюшни. Впрочем, насчет лошадей я не совсем уверен – вряд ли древние греки простили бы ему гибель ценных животных. – Затем Парацельс неожиданно резко поменял тему: – Наш ангел-хранитель Федя сказал, что для ориентирования на Данаибе вполне подходит обыкновенный компас.

– Вот и славненько! – восторженно прощебетала своим звонким голосочком эльфийка. – Компас у нас имеется, жалко, карты нет. А впрочем, ерунда – обойдемся как-нибудь и без карты. Так что можно отправляться в путь-дорогу.

На что штатный чародей группы резонно заметил:

– Вообще-то для начала нам следовало бы хорошенько подкрепиться. Это вам, эльфам худосочным, не привыкать на пустой желудок шастать по чащобам да буеракам. Мы же, огры, – народ степенный и, не пожрамши как следует, не любим ввязываться во всякие авантюры, а уж коль речь зашла о спасении мира, так нам подай завтрак по полной программе, желательно с хорошей выпивкой.

– Обойдешься и без выпивки, бурдюк бездонный, – зло сверкнула зелеными глазами Эниэль. – А насчет подкрепиться ты прав. Кстати, на опушке в подлеске я заприметила весьма упитанного кабанчика. Пойдем-ка, Зенон, поможешь мне его стреножить, а заодно и отвлечешься от грустных мыслей…

Спустя пару часов, когда от добытого ловкой эльфийкой и бравым поручиком полиции и пожаренного над костром молодого кабана осталась лишь груда кишок, шкура, толстые трубчатые кости да основательно обглоданный хребет, было решено двинуться в путь. Вдвое меньшая, нежели на Ультане, тяжесть, отсутствие прямых солнечных лучей и наличие легкого освежающего ветерка способствовали достаточно быстрому продвижению группы к намеченной цели. К тому же путь их, как по заказу, пролегал по ровному лугу, покрытому невысокой шелковистой травкой.

Парацельс и Эниэль оживленно болтали о всяких пустяках. Землянин рассказывал эльфийке о нравах и быте своих соотечественников. Девушка с нескрываемым интересом слушала и время от времени задавала уточняющие вопросы. Поскольку тема их разговора практически не выходила за пределы моды и прочих малоинтересных для огра вещей, Зуур эр Шуур участия в обсуждении не принимал. К тому же, как магу, ему приходилось постоянно анализировать любые изменения в окружающей обстановке, дабы не быть застигнутым врасплох плотоядной зверюгой, ядовитой тварью или еще какой неведомой опасностью. Впрочем, ни опасных зверей, ни ядовитых гадов, ни каких-нибудь иных подозрительных объектов чуткие синапсы шамана не улавливали. Кругом царили тишь, да гладь, да божья благодать. Воистину райский сад, где агнцы отделены от козлищ, а трепетная лань пасется на одной лужайке со свирепым львом. Что касается Зенона, юноша был погружен в какие-то свои думы и в увлекательном обсуждении специфических особенностей английского стиля, а также его отличия от моды французской или итальянской не участвовал. Вообще-то по хмурой физиономии юноши нетрудно было догадаться, чем занята в настоящий момент его голова. Конечно же, ему не давали покоя тревожные мысли о судьбе любимой. Излишне богатое воображение Зенона помимо его воли рисовало перед внутренним взором различные малоприятные сцены самых изуверских пыток и издевательств, которым безликие вполне могут подвергнуть Кайлу. Когда подобное самоистязание становилось уж вовсе невмоготу, неимоверным усилием воли Зенон обуздывал свою не в меру разбушевавшуюся фантазию. «Ну, что может с нею случиться? – успокаивал он сам себя. – Безликие – существа сугубо рациональные, им незачем пытать пленных, скорее подсадят взамен ее души демоническую сущность». Но подобных аргументов хватало ненадолго, и через какое-то время проклятое воображение вновь начинало рисовать перед его внутренним взором искаженное невыносимой мукой лицо любимой девушки.

Зуур эр Шуур будто почувствовал состояние приятеля и, подойдя к нему, как бы невзначай спросил:

– Ну как тебе, Зен, Данаиб?

Энергично встряхнув головой, чтобы избавиться от непрошеных мыслей, юноша посмотрел на огра просветленным взором.

– Вроде бы совсем даже неплохо, хотя и скучновато. В фантастических романах он выглядит сущим адом, где всякая тварь в борьбе за выживание норовит сожрать другую. Впрочем, там и людоедов, и принцесс, коих нужно непременно спасать, видимо-невидимо.

– Вот же никогда не увлекался подобной белибердой, в юные годы прочитал одну книжонку – не зацепило.

– А я в детстве все данаибские серии проглотил: и «Диких богов Данаиба», и «Элионг – победитель людоедов», и «Зеннобия – принцесса Данаиба», и «Данаиб пробуждается», а также много всего прочего. С одной стороны, жалко, что никакой особенной романтикой здесь и не пахнет, с другой – преодолевать непролазные джунгли и топи и на каждом шагу сталкиваться нос к носу с дикими голодными тварями – удовольствие ниже среднего. Хотя, на мой взгляд, чудес здесь и без этого вполне предостаточно. Взять хотя бы силу тяжести. Из школьного курса астрономии мне помнится, что масса Данаиба составляет примерно одну сотую от массы Ультана, значит, с учетом радиуса планеты сила тяжести здесь должна равняться примерно одной пятой от ультанской, но она всего лишь в два раза меньше. А это небо, как бы постоянно задернутое облаками, рассеивающими солнечный свет, точнее, не рассеивающими, а перераспределяющими его равномерно по всей освещенной стороне планеты. Причем эта плотная облачность с Ультана кажется всего лишь легкой дымкой и не мешает видеть поверхность Данаиба.

– Согласен, Зен, – шаман почесал пальцами кончик носа и не без смущения продолжил: – Видишь ли, лет двадцать тому мне довелось принимать участие в ликвидации группы контрабандистов. Так вот на одном из их подпольных схронов я обнаружил самый настоящий телескоп. Короче, я его того… изъял в личное пользование и установил у себя на крыше. С тех пор я частенько, а особенно в те моменты, когда мои благоверные изо всех сил мутузят друг дружку, поднимаюсь в свою домашнюю обсерваторию и любуюсь красотами ночного неба через увеличительную оптику. Я даже журнал наблюдений завел, чтобы отмечать, когда какое знамение на небесах появится. Как вернемся домой, заходи вечерком. Пивка попьем, на спутники полюбуемся. Хотя мне больше всего нравится смотреть на звезды – очень успокаивает нервную систему.

Новость о том, что его приятель занимается любительской астрономией, необычайно удивила и развеселила Зенона. Несмотря на теплые дружеские отношения с Зуур эр Шууром, он всегда считал огров весьма приземленными существами, к тому же угрюмыми и необщительными.

– А стихи ты часом не сочиняешь, Зуур? – поинтересовался юноша без всякого сарказма и издевки.

– Пробовал, но с виршами у меня неважно. Ритм вроде бы чувствую, а вот с рифмой туговато. Вот послушай кое-что из моего:

Звени, тамтам, ликуй, тамтам,Скачи вокруг костра, шаман,Колдуй, шаман, назло врагам,Обрушь на них ты ураган…Всю сердца пламенную злостьИзлей, шаман, во вред врагам.Круши, шаман…