Армейские письма к отцу
Шрифт:
Светлана прислала письмо, где всячески меня чернит за то, что я уехал и замолчал. Я сперва и сам недоумевал, чего же это я молчу, но тем временем получил письмо от одного приятеля из Вожаели, который, страдая от угрызений совести, сообщает, что подсыпался к ней тоже, был благосклонно принят, а также был целуем, обнимаем, хватаем за всякие места, но в последний миг остановлен просьбами и логическими доводами, как, впрочем, и я.
После этого он на нее разобиделся и решил мне обо всем написать. Это письмо у меня, я его тебе покажу. Кроме того, родители Светланы, очевидно, в сговоре с дочкой предприняли наивную попытку провинциального шантажа. Они нагло сообщили моей маме, что Светлана в положении. Но мне доподлинно известно, что для рождения ребенка как минимум нужно совершить половой акт, иначе быть не может. Мы с мамой посмеялись и решили на них на всех наплевать. Сейчас я всем своим громадным сердцем
Теперь относительно учебы. Я считаю, что надо либо стремиться подучить приличную специальность (т. е. закончить с грехом пополам ЛГУ и стать переводчиком, журналистом или препод[авателем] русского языка). Скорей всего так и будет со мной. Но предварительно я сделаю свирепую попытку поступить в лит[ературный] институт в Москве. Говоря проще, пошлю туда два рассказа на конкурс, который бывает перед экзаменами. Если вдруг я этот конкурс выдержу, то остальные экзамены мне сдавать не нужно, если нет, то я покорно пойду в университет, но непременно на вечернее отделение.
Настроение у меня хорошее. Здесь на меня смотрят, как на ветерана, вернувшегося с передовой.
На первом курсе инст[итута] Островского появилась девочка 18 лет, неописуемой красоты. Ее зовут Тамара Уржумова. Я очень заволновался и засуетился. Но ей, кажется, уже сообщили, что ею интересуется один подонок-солдат, это может испортить дело.
Да, В. Г., смущаясь и юля, сообщил мне, что вскоре после моего отъезда в Коми спал с А. Р. Так что, Донат, все крутом безнравственны и лживы, и мое откровенное легкомыслие мне с каждым годом все милей.
Я написал короткий рассказ, ничего особенно[го], просто в спокойном тоне описывается один жуткий случай в лагере OOP. Большой привет Люсе и сестричке. Всех вас обнимаю. Не беспокойтесь, все хорошо. А у вас?
Сережа.
69
Дорогой Донат,
я хочу у тебя попросить, не можешь ли ты прислать мне в письме рубль. Дело в том, что у Елены 17-го день рождения [39] . В субботу я получу получку, и мне не хватает именно рубля. Взять у Елены значило бы дискредитировать саму идею подарка, а мама сама Елене что-то дарит и тратится. Мое письмо ты получишь в среду, худшее в четверг, если бы в воскресенье днем [я] мог получить твое письмо. Если я застал тебя в момент полного безденежья, то ничего страшного, я легко обойдусь. Гораздо больше меня путает, что ты пришлешь больше, чем я прошу и чем мне нужно. Это будет очень неприятно и сильно затруднит общение с тобой на эту тему.
39
Елена Довлатова, с которой С. Д. познакомился в тот период, ставшая впоследствии его женой.
Донат, если захотите, приходите в воскресенье вечером. Но я должен предупредить, что будут присутствовать […].
У меня все в порядке. По-прежнему тревожат нас слухи о том, что в связи с образованием вольных поселений вместо лагерей, планируется не то сокращение срока службы, не то частичная демобилизация наших войск.
Но я стараюсь об этом меньше думать.
Настроение чаще всего хорошее.
Большой привет Люсе.
Всего доброго.
С.
70
Дорогой Донат,
ты понимаешь, какая история. Я до сих пор никак не могу съездить в Комарове [41] . Дело в том, что отношения с начальством несколько ухудшились и в увольнение меня теперь отпускают не так просто. В прошлый раз я уехал домой в субботу, в 9 часов вечера, а в 12 дня в воскресенье уже должен был вернуться. В этот раз, несмотря на то, что был день рождения, меня отпустили в 6 часов, и опять до утра [42] . Тебе, наверное, кажется, что я сочиняю, но мама обещала написать тебе и подтвердить все это.
40
Осенью 1963 года мои родители на полгода уезжали в Москву — отцу предложили преподавательскую работу в актерской студии Маслюкова.
41
До 9
лет я жила в Комарове, с родителями моей матери. Сергей время от времени приезжал к нам.42
День рождения С. Д., 3 сентября.
В субботу я выпил много экспортной водки. Мама говорит, что у меня, равно как и у тебя, в нетрезвом виде бесследно пропадает обаяние.
Все остальное по-прежнему. Ничего нового. Настроение сносное. Я подумываю, не лечь ли мне в окружной госпиталь и не сделать ли операцию. Ведь в ОВР врачи тоже очень хорошие [43] . Мне очень надоела больная нога. Но мама велела посоветоваться с тобой. Я не очень верю, что Суматохин может чем-нибудь помочь, и поэтому, мне кажется, нужно лечь и оперироваться наконец [44] . Как поживает Люся?
43
ОВР — окружной военный госпиталь.
44
«Суматохин», т. е. Самотокин — врач, крупный специалист из Военно-медицинской академии, который часто отдыхал в Комарове. Мои родители в то время обратились к нему за советом.
Будь здоров, Донат. Пиши.
Сергей.
71
Дорогой Донат!
На этот раз меня отпустили до 4-х часов, и я выбрался в Комарово. Привез Ксюше куколку и бусы. Она меня познакомила со своей подругой, и мы вместе готовили обед из всевозможных букашек и листочков. После этого меня накормила Люсина мама настоящим шикарным обедом. После этого я некоторое время испытывал сильнейшую негу и сытость и в связи с этим сидел на скамейке, а Ксюша бодро крутила обруч. Потом я тоже немного покрутил, доказав этим, что сталинское поколение тоже не лыком шито.
Потом мы имели с сестрицей задушевный разговор о жизни, в ходе которого я со скрытой радостью установил, что мою сестру не слишком тянет в школу. Но не беспокойся, я лицемерно выступил в защиту среднего образования, так что мое влияние не было тлетворным.
Затем я поиграл в городки с каким-то отдыхающим писателем, очевидно, не слишком крупным, во всяком случае в хрестоматии его портрета я не встречал.
Потом я отбыл, провожаемый Ксенией и Петром Евд[окимовичем], который мне очень нравится [45] . У меня все по-прежнему. Валерию удалось добиться свободного диплома, и он неожиданно устроился в ТАСС.
45
П. Е. Рябушкин — отчим моей матери, который работал тогда директором Дома творчества писателей в Комарове.
Недавно я прослушал лекцию «О девичьей чести и мужском достоинстве». Всегда, когда я слышу общественные беседы на эту тему, испытываю желание набить морду лектору, а если лектор женщина, то изнасиловать ее и таким примитивным образом выразить свой протест против высказываемых ею ханжеских догм.
Кроме того, нам иногда толкуют про козни Китая, и злорадно сообщают, что в Китае голод и разруха. Это свинство. Тем более, что у меня временами бывает такое собачье настроение, что я начинаю симпатизировать китайцам, которые хотят взорвать нашу планету к чертовой матери. Но такое настроение быстро проходит и возвращается способность трезво оценивать политические события.
Но вообще говоря, я заметил, что у меня установились с окружающим миром странные полушутливые отношения. Я уже давно ни с кем не говорил ни о чем серьезно.
Обидно, что ты никуда не ходишь, живя в столице. Ведь в Москве живут все лучшие поэты, писатели и прочие богемцы, кроме Шолохова и Минчковского.
Как Люся? Нравится ли ей работа, устраивает ли? Ей большой привет.
Твой друг Лонгин по своим сценическим приемам является последователем и продолжателем дела Ивана Санина, который в свою очередь является сподвижником раннего Бенцианова [46] .
46
А. Лонгин, И. Санин, Б. Бенцианов — ленинградские эстрадные актеры.