Армия генерала Власова 1944-1945

Кроме Кавказского соединения в Полуццо, в 1945 г. в районе Вероны дислоцировался грузинский добровольческий батальон № Н/198, которым до апреля командовал майор Вермахта Шульц, а затем капитан А, Дадиани. В Полуццо же формировались беженский Северо-Кавказский народный полк, в котором насчитывалось 4712 бойцов самообороны и беженцев от 40 до 70 лет, а также Северо-Кавказский добровольческий полк численностью 1860 бойцов под командованием осетина капитана Тумаева. В конце войны восточных добровольцев из категории национальных меньшинств было достаточно много в германских Вооруженных Силах. Так, например, на рубеже 1944-1945 гг. общее число азербайджанских добровольцев составляло 38598 человек, в том числе 3721 младший офицер и 169 офицеров в чине до полковника. 97 азербайджанцев даже служили в частях власовской армии.

Неизвестной страницей истории Восточных войск Вермахта и власовской армии остается судьба русских добровольческих формирований, изолированных вместе с немцами в последние месяцы войны на театре военных действий в Курляндии. По оценке Д. Кандаурова, в Курляндии к осени 1944 г. на немецкой военной службе состояли примерно 20 тыс. русских. К ним относились «хиви», чины рабочих дорожно-строительных и ремонтно-восстановительных отрядов, отрядов по борьбе с партизанами при корпусах и дивизиях (в т. ч. 2 кавалерийских), Двинского батальона из русских латышей, немногочисленных полицейских отрядов и подразделений СД, а также фронтовых частей. Большая часть из них, по оценке Кандаурова, служила во фронтовых частях (ваффен СС, казаки, русские подразделения при дивизиях Вермахта под командованием немецких офицеров, одиночки). Один из батальонов РОА, например, г августе 1944 г. отличился при отступлении из Митавы, о к.т лвшись единственной частью, сохранившей полный порядок* Причем Кандауров подчеркивает, что немецкие полевые командиры по разным соображениям скрывали подлинное количество русских добровольцев в своих частях*

Большой резонанс среди восточных добровольцев в Курляндию в конце декабря 1944 г. произвел визит прибывшего из Германии начальника отдела по работе с военнопленными Главного управления пропаганды (ГУП) КОНР полковника

А. И. Спиридонова. Интересный отзыв о нем сохранился, благодаря воспоминаниям Кандаурова:

«Полковник Спиридонов был очень представительным человеком лет 45-ти³⁰, великолепно одетым и выхоленным, его сопровождали несколько офицеров и личный адъютант, в прошлом окончивший Николаевское кавалерийское училище, затем служивший в Красной армии по кавалерии³¹, [...] Официально миссия полковника Спиридонова имела пропагандные цели, но на деле он прибыл, главным образом, для того, чтобы проверить отношение немцев к русским. Целый день Спиридонов был занят в штабе, беседуя с высшими офицерами, вечером он позвал офицеров в казино ужинать. Уже по тому, как тщательно

были накрыты столы и как обильно они были уставлены винами и закусками, было видно, какое впечатление произвел Спиридонов на немцев. На ужине присутствовали все высшие офицеры штаба. Когда подали шампанское, одни из немецких генералов встал и произнес тост, приветствуя Спиридонова, который [тост.
– Прим К. Л.] закончил обычным в таких случаях “Хайль Гитлер!” Спиридонов выпил вино, а затем, в свою очередь, встал и сказал тост, в котором указал, прежде всего, что русские войска в немецкой армии смотрят на немцев только как на помощников в деле освобождения России от коммунизма, и он надеется, что они поняли свои прошлые ошибки по отношению к русским, а особенно, свое бесчеловечное отношение к военнопленным. “Я сам у вас сидел в плену”, - добавил он и закончил, не упомянув ни словом о Гитлере, провозгласив здоровье Власова. Кончив, он медленно выпил свой бокал и сел.

Пока речь Спиридонова переводили, все немцы сиделп молча, но удивление их нарастало, затем большинство из иих подняли бокалы в сторону Спиридонова. Два полковника демонстративно отставили бокалы и ушли. На другой, на третий день я только и слышал среди немецких офицеров разговоры о Спиридонове и о его речи на ужине. Многие офицеры сожалели, забывая недавнее прошлое, что русские офицеры с ними так раньше не говорили.

Из Кандавы Спиридонов поехал по разным русским гарнизонам. Не знаю о чем он там вел беседы, но в Талзине, где собралось около 1 тыс. русских бойцов, речь его произвела большое впечатление: он говорил о том, что не надо русским терять бодрость, что теперь у нас есть вождь и цель перед глазами и. заканчивая, довольно ясно намекнул, что если немцы войну и проиграют, то это совершенно не значит, что войну проиграют и русские вооруженные антисоветские силы. Мысль эта была выражена приблизительно так: у них одна дорога, у нас - совсем другая. Пока нам с ними по пути, но мы п разойтись с ним можем, когда понадобится,

После посещения Спиридонова отношение немцев к русским стало чрезвычайно внимательным: некоторые русские анти партизанские части стали даже распускаться. Латыши тоже изменили свое враждебное отношение к русским жителям. Русские военные ходили гордые и довольные. Большинство в первый раз видело высших офицеров РОА».

Мы пока оставляем открытым вопрос о целесообразности включения русских формирований в Курляндии в общий перечень ВС КОНР. Не исключено, что это может быть оправдан-

ным в связи с активной деятельностью в Курляндии в ] 945 г полномочного представителя Военного управления КОНР подполковника (с 3 апреля 1945) М. Ф. Васильева. Судьба Васильева- сына офицера Русской Императорской армии - кажется особенно трагичной. В известной степени ее можно рассматривать как своеобразную иллюстрацию к истории Власовского движения. Юнкером Александровского военного училища Михаил Васильев участвовал в октябрьских боях 1917 г. в Москве и был взят в плен красногвардейцами при штурме градоначальства. Его избили, искололи штыками и полуживого дважды выводили на расстрел. От верной смерти юнкера-александровца спас лишь один из сжалившихся конвоиров, убедивший товарищей предоставить еле живого защитника Москвы собственной участи. Пробраться на Юг ввиду полученных ранений Васильев не смог и остался в Москве. В 1920 г. его мобилизовали в РККА. Скрыв «октябрьский эпизод», Васильев благополучно служил в Красной армии и успешно окончил Высшие курсы разведывательной информации пограничных войск, где учился на кавалерийском отделении. В 1932-1938 гг. он служил в Главном управлении Противовоздушной обороны Наркомата обороны.

В разгар репрессий против командных кадров Красной армии в 1938 г. Васильева арестовали органы НКВД. Причиной ареста, скорее всего, послужили служебные контакты бывшего юнкера с репрессированными командирами Красной армии. Интересно, что и четверть века спустя после драматических событий Васильев в неопубликованных рукописных записках продолжал утверждать, что «заговор Тухачевского» реально существовал, хотя, может быть, и не в таких масштабах, какой приняли репрессии в армии и на флоте. На следствии Васильева систематически избивали до потерн сознания, подвергали другим пыткам, но добиться соответствующих «признаний» не смогли. В 1938-1941 гг. Васильев отбывал длительный срок в одном нз исправительно-трудовых лагерей на Северном Урале.

Летом 1941г. Васильева освободили и в звании капита на отправили а Свердловск, где формировался зенитный полк РГК. В немецкий плен капитан Васильев попал тяясело ране

ным в сентябре 1942 г. во время одного из ожесточенных боев в районе Сталинградского тракторного завода. В результате многочисленных осколочных ранений и контузии он практически лишился слуха, речи, функций челюстного аппарата и пришел в себя лишь в госпитале для французских военнопленных. После госпиталя Васильев месяц содержался в лагере для во-енноплепных-мнвалидов, а затем, по выздоровлении, в силу нескрываемых антисоветских убеждений зимой 1942-1943 гг, был переведен в лагерь Вульгайде под Берлином. 3 февраля 1943 г. капитан Васильев прибыл в знаменитую Дабендорфскую школу (СЫ. Ргора§апба. АЫ. г. Ь, Э. ОаЪепйогб), где готовились кадры для будущей власовской армии. Собственную позицию бывший юнкер сформулировал так: «Я понял, что готовит Сталин и Ко для нашего народа: окончательно свести его до роли раба - в устремлении кровавого Иосифа к установлению личной власти во всем мире и что все - марксизм, социализм, коммунизм - лишь фикция. Ширма. [...] Что можно было ожидать от человека, начавшего свою жизнь от рыночного карманного вора на Тифлисском базаре и поднявшегося до крупнейшего грабителя российских банков и казначейств?»

После окончания школы в 1943-1944 гг, Васильев служил пропагандистом и инспектором Восточных войск, преимущественно в полосе группы армий «Север», и в феврале 1944 г. был произведен в чин майора. Известия о создании КОНР, провозглашении Пражского манифеста и начале формирования власовской армии герой нашего повествования получил в Курляндии, где, по его подсчетам, на рубеже 1944-1945 гг. оказались более 15 тыс. восточных добровольцев (русские, украинцы, белорусы, кавказцы и туркестанцы, в этом отношении его независимые показания практически совпадают с показаниями Кандаурова). В том числе 2 тыс. добровольцев и примерно 1,5 тыс, техников дали беженцы, отступившие на Курляндский плацдарм с войсками группы армий «Север». Из русских уроженцев Рт и не мцы сформировали 283-й пехотный батальон, в феврале 19Й > I участвовавший в боевых действиях иапередовыч тишины Большая часть восточных добровольцев, включая всех ругекяч без исключения, лребовала передачи их формировании в _{(( И;}

войск КОНР. Привлекая русских эмигрантов, Васильев зимой 1944-1945 гг. организовал в Курляндии Управление уполномоченного КОНР (далее-УУ КОНР), развернувшее активную деятельность в области оказания помощи местному русскому населению, белоэмигрантам, эвакуированным беженцам и военнопленным. Непосредственно руководил обществом взаимопомощи белоэмигрант Баркицкнй. Общая сумма фонда банка в Либаве, из которого финансировалась гражданская деятельность УУ КОНР, превышала 400 тыс. марок.

М. Ф. Васильев руководил работой следующих отделений УУ КОНР: организационного, формировании и боевой подготовки, пропаганды, а также канцелярией. Деятельность отделения разведки и контрразведки возглавлял подпоручик Ковальчук, отделения финансового и материально-хозяйственного обеспечения - подпоручик В. Орехов. УУ КОНР располагало собственной печатью: газетами «Северное слово» (Либава, редактор - профессор Гримм) и «За Родину» (Виндава, редактор - майор Л. Львов-²). Подчинявшиеся Васильеву группы пропагандистов РОА базировались в Винда-вс, Кандаве и Либаве.