Армянские сказки

Вернись, милый, ключи лежат под столбом

балкона.

На обратном пути царевич спросил у

старухи:

— Бабушка, зачем ты грудями чистишь

тондир?

— Сынок, — ответила старуха, — на том свете

перед выпечкой хлеба я чистила тондир чем

попало. Тут же я вычищаю тондир своими

грудями, чтобы освободить душу от греха.

Дойдя до тощего вола, он спросил:

Царь, заглядывавшийся на невестку

— Кругом все покрыто сочной травой, словно

в раю, почему же ты такой худой?

— На том свете, — ответил вол, — я жил

в полном довольствии, а здесь мне приходится

поститься.

— Как же ты полнеешь в столь голой

местности?— спросил царевич, дойдя до тучного

вола.

— На том свете я жил бедно, а здесь бог

сделал меня тучным.

Когда он вернулся к шурину, тот снова

укутал его в шерсть и тряпье, взял на плечи и

доставил в пещеру к старухе.

Старуха расцеловала их обоих и сказала

царевичу:

— Ну, сынок, вернись теперь к себе, желаю

тебе счастья.

Царевич поцеловал сосцы старухи и вернулся

к себе домой.

Дома он нашел отца окаменевшим. Тут он

понял, что это проклятие его матери, и вспомнил

ее слова, сказанные на том свете:

«Этот камень все еще тебя преследует?»

Братья возвели его на отцовский) престол.

Они достигли своего счастья, да достигните и

вы своего.

С неба упали три яблока: одно мне, другое

тому, кто слушал, а третье тому, кто услышал.

«Маргаритнер», кн. I. Записана

в араратской деревне (Ошакан).

Жил-был купец. Умирая, он позвал своего

сына и сказал:

— Сынок, заклинаю тебя, если случится тебе

ехать торговать, поезжай куда хочешь, но не

езди в Алеп (Алеппо).

Но немного времени прошло, как сын явился

к матери и сказал, что он хочет поехать

в Алеп.

— Сынок, — сказала мать, — ведь заклинал

же тебя отец туда не ездить.

— Нет, я решил и поеду.

Когда же сын стал наводить справки о том,

что можно выгодно продавать в Алене, ему

сказали, что там в большой цене самшитовое

дерево.

Вскоре он купил самшит, навьючил на сорок

мулов и пустился в путь. Ехал он долго, и,

наконец, когда под вечер приближался к городу

Алепу, вышли ему навстречу из расположенного

за городом караван-сарая какие-то люди и

сказали:

— Зря едешь ты сейчас в город. Караван-

сараи там теперь закрыты; лучше сделай

привал, проведи тут ночь, а рано утром въезжай

в город.

Купчик согласился и сделал привал.

В темноте тайком вышел из каравансарая

Хромой и, заметив, что товар купчика сострит

из самшита, захватил один тюк и унес. Половину

самшита он положил в печь, другую же бросил

под нары. Затем Хромой, Безбородый и Кривой

повели купчика в сени, угостили обедом и

спросили, что он привез продать.

— Ах, ты привез самшит?—сказал

Хромой. — Напрасно, тут этого добра так много, что

мы жжем его вместо дров. Это все равно, что

привезти продавать в Кульпу соль. Но, братец,

не горюй, дам я тебе за твой товар семь мер

золота, и ты, по крайней мере, вернешь свои

расходы.

Утром купчик подумал про себя: «Если я,

взяв золото, сейчас же вернусь назад, будет

нехорошо. Что же я отвечу, когда меня;

спросят— каков город Алеп? Лучше пойду

осмотрю город».

Долго бродил он по городу, наконец, зашел

в лавку одного старика-торговца и

поздоровался с ним.

— Здорово, брат-странник, из каких краев ты

будешь? — спросил лавочник.

— Эриванский я, из деревни Парпи.

— По какому делу приехал?

— Да так, брожу по городу,— ответил

купчик и затем спросил: — Случайно не будет ли

У вас самшита?

— А сколько тебе нужно?

– — Пять-десять пудов.

– — Нет, брат, тут самшит пудами не продают.

Во всем городе едва найдется пять-шесть фун-

тов этого дерева, и золотник его стоит пять

рублей.

Услышав это, купчик ахнул и, рассказав

лавочнику, как его обманули в каравансарае за

городом, стал просить старика помочь ему как-

нибудь вернуть свой товар.

— Сынок, дело это очень трудное, потому

что тех трое. Они тем и занимаются, что

обманом обирают людей. Если в этом деле

кто-нибудь тебе и поможет, так это только их

стряпчий. Поди ты лучше к'нему за советом.

Придя к стряпчему, купчик сказал:

— Умоляю тебя, брат, выручи. Положил

я свою руку в твою: отрежь либо

мою руку, либо свою полу, — избавь

меня, дам я тебе все, что захочешь.

— Не горюй, брат, мне ничего не надо, и даю

тебе слово, что выручу тебя. Вот послушай:

ночью, когда пойдешь к себе в сени, открой дыру

очага и приложи ухо к дыре. Хромой,

Безбородый и Косой придут и станут расспрашивать

Хер Сойламаза, что им скажет Хер Сой-

ламаз, то ты и сделаешь.

Купчик поступил так, как ему посоветовал

стряпчий. Вскоре пришли Хромой, Безбородый

и Кривой и спросили Хер Сойламаза:

— Эриванец привез сорок тюков самшиту,

мы за это должны ему дать семь мер золота;

Хер Сойламаз, скажи — сколько мы тут

выгадаем?

— С эриванцем нужно быть на чеку, он себе

на уме, побывал он во многих местах и знает

восемь раз больше вашего. А вдруг скажет — не

хочу я золота, дайте мне семь мер блох —