Арно, ты маг воды: Убей невесту

Меня одного на смертельно опасную миссию никто не отпустил, был вариант вместе с Адель полезть в реку, но что она там будет делать-то? У нее всего то пара форм. В виде девушки бесполезна, а в виде зверя ее видно за сотню километров.

Катарина вызвалась добровольцем. Ага, готова, умеет, хороша в бою, смелая. Вся из себя, всех покромсает и меня защитит, но тут уже отказался я, не надо мне такого.

Будет тут свой задницей крутить, толку-то от нее немного. Будет только отвлекать, а если ранит ее кто-нибудь?! Там такое тело, нельзя его ранить.

Дедушка Адель, меняющий форму и не имеющий имени, просто сказал, что примет бой плечом к плечу вместе со мной. И с ним никто не спорил, даже я, и сейчас, видя как он превратился в змею, я понимаю, он может быть очень полезен.

Форма зверя, дышащего огнем в любой вариации и вот, пожалуйста, универсальный боец. Огня в прошлый раз мне против некромантов очень не хватало, ну что тут поделать, плохо вода убивает мертвых, с живыми все проще.

Данте тащить было бы совсем бессовестно, он сейчас собирает по городу всех некромантов для попытки отбиться от некротического удара.

Да и не будет он ползать по земле, он ходить-то не любит, а тут ползти надо. Правда, у него есть боевая форма...

А во время боя будет весело ночью, может, сбежать? А то дыхание смерти, трупы… ну его нафиг.

— Птичка-птичка, не лети сюда, — взмолился я, видя как ворон с пустыми глазницами летит на высоте полутора метров над полем, по которому я ползу.

— Ше шеспокойся, оно не шидит, — прошелестела змея. — Она шидит только щизнь.

— Успокоил, — шепнул я, а ворон подлетел к небольшой кочке и тут же взорвался темным облачком.

Там, где зеленела трава, осталось лишь серое сено, это облачко забрала жизнь, а в кочке остались торчать косточки птички. Где-то высоко в небе, за полем моего зрения, стали слышны хлопанье крыльев.

— Кар! — прозвучало многоголосое карканье и я посмотрел на небо. Огромная стая огромная ворон собиралась высоко в небе, и долетев до невидимой линии, птички начали взрываться. Данте не пускал их в город, а тёмные облачка между тем спускались вниз. И как раз на меня, я был рядом с этой линией.

— Шыстрее, — прошелестела змея.

— Сам знаю, — прошептал я и усиленно пополз вперед, а ползти еще километров шесть, плюс к трем, которые я уже прополз.

Вот тут было уже страшно, я усиленно полз по грязи да по траве, а облака черной смерти падали один за другим на землю и убивали все живое, что встало на их пути.

Казалось, самое страшное будет ночью, но нет, на закате они уже начали наносить свои первые удары и явно искали брешь в защите города. Данте точно подготовился, а мне надо поспешить.

Главный удар, возможно, будет с двух сторон, и кажется, не с этой, значит со стороны ворот. Этот удар наверняка лишь отвлекающий, и основные пойдут через реку.

Что было сил я полз, скрываемый мантией невидимости и рунами, и всем чем только можно, ноги, руки болели. Я полз дальше, не жалея себя и обливаясь водой, чтобы ускориться, для простого человека такой путь ползком невозможен. И тут…

— Оу-у-у, — выпучил я глаза, моя рука почувствовала боль. Меня укусила пчела, мертвая пчела.

Я поднял над травой голову, темные тучи пчел летели вперёд, уничтожая все живое, что они встретили, а ко мне неслась на всей скорости змея. Она была на разведке и ей явно сейчас будет больно.

—Залезай, — поднялся я на руках над небольшой ямкой, куда заползла змея, а затем накрыл ее своим телом и лег сверху.

Это были невозможно долгие десятки минут незабываемых ощущений, кольчуга, штаны и рубаха с сапогами спасали, но не полностью.

Перед глазами меркло, хотелось бежать, я чувствовал, как некоторые пчелы пролезли и к змее, и как она болезненно сокращается.

Эти безмозглые твари не чувствовали меня из-за рун и мазей, вероятно, считая каким-нибудь бревном, и лезли лишь к змее, Но и мне прилетело, где-то на двадцатом укусе все слилось в единую боль и я перестал считать. Чистил усиленно кровь, пил воду из фляги. Но это было невероятное ощущение.

И когда ни пчелы, ни птицы не нашли защиты в куполе из моей тушки, атака прекратилась, а я полез дальше.

Я уже почти терял сознание, голова болела, морда распухла, руки превратились в боксерские перчатки. И вот уже я слышу, как течет речка, крутой берег и я словно бревно просто свалился в реку. С высокого берега больно ударяясь, во мне ещё и яда пчелиного куча, не помогает ничего.

И вот она, прохлада, моя сила, моя радость, то, что убережет, вылечит. Моя водичка.

Ох, как же я люблю воду. Вдохнув воду я просто улегся на дно, собираясь с силами и запуская усиленные лечебные умения. Как раз те, которые очищают от яда и в которых я поднаторел на свою голову.

Кин была права, я кусок говна, с ней сложно спорить. Можно все, конечно скидывать на то, что время стоит на месте, а события несутся так стремительно, что успеть что-то невозможно.

Надо учиться ускорено, давно следовало использовать защитную пелену воды, но нет, не умею. Улучшил бы лечение, но не умею, да как же так, все надо уметь, а времени нет.

— Кусок говна, — смотрел я на свою руку, которая начала приобретать нормальные размеры, а мимо проплыла змея. Красивые узоры гипнотизировали и я прикоснулся к её чешуе, незабываемые ощущения. — Но это не моя змея!

Змея атаковала меня не думая, укус в плечо и вот я уже в сдавливающих кольцах. Манипулировать водой в моем состоянии было сложно, лишь успел повысить плотность воды около меня.

И получилось смертельное комбо, змея сдавливает меня все сильнее, а вода становится тверже, и сама змея постепенно обрастала льдом.

— Паника, уйди, — пронеслась мысль в голове и на моих пальцах отрасли когти.

Делов-то было, быстро порвать на куски мертвую змею, а дело все в панике, ну напугался я немного.

И потому мыслил плохо, восприятие меня что-то подводит. Вокруг меня плавал меняющий форму теперь уже в виде крокодила, небольшого размера, чтобы не привлекать внимания. Я же сел в позу медитации на глубине, мне нужно было собраться с мыслями, а то какая-то пятиметровая змея, напугала меня до чертиков. Нет, так дело не пойдёт.