Арно, ты маг воды: Убей невесту

— Ом-м-м-м-м-м-м, — распевала Кин. — Ра-аз, два-а-а, три-и-и, кусок ты говна, ом-м-м-м-м-м.

— Оммммм, — подпевал я и медленно отпустил невидимые стены, и начал медленно, словно волна, двигаться. И открыл глаза. — Раз, два три, ом-м-м-м.

Воды расступилась передо мной, обнажив дно и показав труп водника. И как только я отпустил стены, вода хлынула обратно.

Но я уже начал свой медленный танец, шаг, взмах, поворот, словно монах из далекого азиатского монастыря, по пояс голый и по колено в грязи и воде.

Я медленно и плавно, постепенно ускоряясь, приводил реку в гнев божий. Уровень воды поднимался и вот я уже танцую по грудь, волны усилились в размере и сотни дротиков, что летели в меня со стороны противника, не достигли цели.

Посередине реки образовался водоворот, который начал вырастать над поверхностью воды, превращаясь в смерч. И лишь Кин была рядом, пытаясь перекричать бешенство реки.

— Раз, два, три, не срывай ритм, кусок ты говна, ом-м-м-мм-мм!

— Раз, два, три, — пронеслось в моем разуме, а моя голова скрылась под водой. Я двигался плавно, чувствуя в каждом движении силу, отдачу и сопротивление вод.

Река была недовольна, но не хотела меня убить, а тысячи порождений смерти всё никак не могли достичь противоположного берега.

Они входили в воду и их увлекало течением, они устремлялись к водовороту, который словно огромная камнедробилка увлекал их ко дну и дробил о них же самих и о дно.

А драконы… они были великолепны, но уже наши, а не некромантские, которых стая нещадно жгла и разрывала на куски, заманивая ближе к смерчу. Более мелкие живые были маневреннее мертвых, а смерч качался и постоянно увлекал тупых мертвых тварей в себя, отправляя их вниз, к воронке ада, где уже сотни тон мяса превращались в корм для рыб.

Что же до меня, то я и не помню особо, что происходило, я двигался, двигался, а затем куда-то поплыл. Время стало ничем, реального мира не существовало, остались лишь мои движения и водная стихия.

А затем мокрый песчаный пляж, яркие звезды над головой и слабость, и ещё какое-то непонятное счастье в душе. Идиотская улыбка на лице и никакой возможности пошевелиться.

— Ну что я могу сказать, кусок говна, — проговорила Кин, подойдя к о мне, как и я слушая, как разбиваются волны о берег реки. — Это было неплохо.

— Знаю, — еле пошевелил я губами.

— Данте, твой ученик тут, — тихо проговорила Кин.

— Мы победили? — спросил тихо я.

— Вы пережили всего лишь первую ночь, — усмехнулся призрак.

— Но пережили, — ответил я, закрывая глаза, несмотря на то, что звезды сегодня сияли по особенному. Меня ждало забвение и я свою работу сделал хорошо.

Глава 20

Осада это не только постоянное сражение, но также отдых и анализ происходящего, а еще понимание, что творится что-то не ладное у противника.

Они сегодня разбивали на своей стороне лагерь для больших господ. Как говорит разведка, они хотели побыстрее захватить город до прибытия высоких гостей и на блюдечке предоставить разрушенный город.

Но не получилось, и как они объяснят своим лордам, куда делись все мертвые боевые единицы и самая главная ударная сила, я не знаю.

Как докладывает наша разведка, все вражеские некроманты в шоке от произошедшего.

Что творилось ночью умалчивается, насколько это возможно, особенно в их рядах.

Но скрывать свое поражение для них проблематично, когда по берегам лежит армия мёртвых.

Некротических драконов больше нет, воздух почти полностью наш, мертвые птицы уже редкость, ночью большую их часть перебили. А вражеские стаи измененных сейчас в таком состоянии, что лучше к ним не приближаться.

Сегодня утром к нам как раз прилетел белоснежный изменённый на первый раунд переговоров с нашей стаей.

Нашей стае предлагается мир и спокойная эвакуация из города, отъем нескольких самок, и, возможно, одного самца в качестве репараций.

Ну а люди пусть решают свои вопросы сами, между собой, ведь изменённым, как вещал переговорщик, здесь делить нечего.

Как мне по огромному секрету сообщил меняющий лица, когда пришел меня проведать, о том, что я хоть и чисто формально, но принадлежу стае, знают уже во вражеских рядах. И, кажется, они меня хотят. Не волнует их даже то, что я человек.

Вражеские стаи не хотят сражаться с нами дальше по очень простой причине: они не вывозят.

Они-то рассчитывали, из-за нашего малого числа, легко нас уничтожить, самок забрать, щенят поделить. Но не тут-то было, мы потери считай что вообще не несём.

Их встретил противник, который по крови и по качеству превосходит их. И очень сильно. Не зря же Катарина именно сюда, к местной стае прибилась, эта сука к слабым бы не пошла.

И сейчас переговорщик в затруднительном положении, старейшины нашей стаи сделали переговорщику такой жесткий расклад, что теперь все ждут, что решит наш бородатый Герцог-отшельник.

— Их стаи будут уничтожены, если к вечеру за такое предложение ими не будут принесены извинения, — усмехнулся меняющий лица. — И да, Арно, ты теперь официально водник нашей стаи, один из нас.

— Ну просто замечательно, а можно я буду свой собственный водник? Не? — пробурчал я утром, пытаясь не напялить штаны себе на голову.

Но война войной, а я старался каждую секунду отдать учёбе, так как даже не особо понимал, почему у меня получилось создать смерч.

И потому сейчас пытался познать то, что было неподвластно мне, на заднем дворе книжной лавки вместе с Кин и Адель, которая также, как и я, отдыхала после ночной бойни.

Адель ночью, говорят, оторвалась на все сто, даже в стан врага наведалась, притащив туда в когтях с собой еще и Катарину. И порезали там немного некромантов. Но славу богу, их самих не разорвали на части.

— Кусок ты говна, делай огонь! — кричала Кин.

— Я не могу! Ну не получается у меня! — кричал я на глиняную чашу, из которой я должен был выделить газ и сделать поток огня. Про газ, конечно мне не говорил никто, а Кин назвала это единением с водой.

— Палкой его! — орала Кин. — Бей кусок говна, в монастыре тебя бы уже на куски порвали!

— Адель, ты чего дерешься? — подскочил я от того, что меня огрели палкой по спине.

— Делай пых-пых, быстро! — указала палкой Адель на глиняную чашу с водой.