Аромагия

— Что вы! — возразил он живо, и тут же все испортил: — Ваш юный сопровождающий дал вам прекрасное алиби.

Звучало это так, будто в достоверности этого алиби у дракона имелись изрядные сомнения.

Я вспыхнула. Отчего меня постоянно преследовало чувство, что он надо мной насмехается?

— Господин Исмир, если вы намерены меня оскорблять…

— Что вы! — усмехнулся он. — Как я могу?

— Что вам от меня нужно? — проговорила я раздельно. Оставаться сдержанной и невозмутимой в его присутствии мне никак не удавалось, хотя сам Исмир являл собой истинное воплощение льда, и эмоции его казались всего лишь морскими волнами, омывающими сверкающий айсберг спокойствия.

Надо думать, выражение моего лица было достаточно красноречивым: маска паяца слетела с дракона мгновенно.

— Чтобы вы осмотрели тело мэра, — сказал он сухо. — Мне нужны любые подсказки, какие вы сможете дать.

— Ни за что! — воскликнула я, так резко поставив на столик чашку, что из нее плеснула темная жидкость. От одного воспоминания о зловонии крови и вывалившихся кишок к горлу подкатил ком.

— У меня есть, что предложить взамен, — сообщил Исмир.

— И что же? Деньги? Еще один букет цветов?

— Нет, — улыбнулся он очевидной нелепости моего предположения и подался вперед. Пахло от него теперь благородной горчинкой бергамота — интересом, даже азартом. — Нечто значительно более ценное. Хотите, я скажу вам, кто подбросил ту змею?

Я вздрогнула.

— Это ваши гипотезы или достоверные сведения? — во мне кипели любопытство и опаска. Принять предложение Исмира было бы безрассудством. Но я должна знать! — А может быть, вы сами это сделали?

Такое предположение заставило его искренне расхохотаться, и от этого колкого злого смеха по телу моему пробежал озноб. Зря я считала Исмира таким уж спокойным — под иронией бушевал темный океан.

— Я не настолько коварен, — сознался он, кажется, даже с некоторым сожалением. — Зато доподлинно знаю, кто это сделал.

— И кто же? — спросила я, не выдержав.

— Даете слово?

— Да, — вздохнув, согласилась я. И невольно поморщилась, вообразив предстоящее испытание для моего нюха.

Ингольв будет в ярости! Откровенно высказываться против ледяных он не рисковал, однако не слишком скрывал свою антипатию.

— Я приказал отвезти тело домой, а не в мертвецкую, — в голосе Исмира промелькнуло сочувствие, подкрепленное ароматом зеленого чая с жасмином.

Облегчение похоже на запах мандарина — легкий, радостный, открытый.

— Спасибо, — сдержанно поблагодарила я. — Но сначала вы расскажете, кто подбросил мне ту змею.

— Хорошо, — согласился Исмир и, глядя мне прямо в глаза (боги, милосердные боги, каким синим льдом они сверкали в этот миг!), произнес: — Ингрид!

— Вы уверены? — только и спросила я. Не скажу, чтобы это стало для меня такой уж неожиданностью. До сих пор мне в голову приходили три кандидатуры: мой любимый свекор, доктор Ильин и милая Ингрид. Причем я бы поставила на господина Бранда, хотя терялась в догадках, как он сумел это провернуть.

— Абсолютно, — подтвердил Исмир, кивнув. — Я собственными глазами видел, как в то утро она заходила в «Уртехюс» с корзинкой в руках. Час был очень ранний, дожидаться вас она не стала… Тут все ясно.

— К тому же она наполовину из ванов, — вспомнила я. Теперь, когда разгадка была известна, детали собирались воедино легко и просто. — А потомки богов плодородия прекрасно управляются с животными.

Исмир только пожал плечами, затем встал и церемонно подал мне руку:

— А теперь нам пора!

Я, хоть и не без внутреннего протеста, приняла его помощь. И только потом спохватилась:

— Постойте, а что вы сами делали возле «Уртехюс» так рано?!

Раз он видел Ингрид, а потом мгновенно отреагировал на мой крик…

Исмир преспокойно подал мне пальто и помог его надеть.

— А вот об этом позвольте умолчать, — шепнул он, склонившись к моей макушке.

Просить его прекратить было бы глупо — его действия не выходили за рамки обычных услуг, оказываемых джентльменом даме. Вот только отчего-то они казались странно интимными и волнующими…

— Мне бы хотелось к десяти часам вернуться в «Уртехюс», — сказала я сухо. — Так что стоит поспешить.

— Как хотите, — согласился он, подавая мне руку…

Извозчик косился на дракона с нескрываемым любопытством и, надо думать, с огромным удовольствием отрастил бы себе уши, как у слона, чтобы только расслышать наш разговор.

Забывшись, я произнесла это вслух.

Исмир негромко рассмеялся и сообщил как бы между прочим:

— Помнится, раньше я любил на них охотиться…

— Охотиться на слонов?! — искренне удивилась я.

— Само собой, — пожал широкими плечами он. — У нашей молодежи это весьма популярное развлечение. Касатки и прочая морская живность надоедает, хочется некоторого разнообразия.

— Но слоны?! — в моей голове по-прежнему это не укладывалось.

— А почему нет? Есть даже легенда, как некий дракон упал и раздавил бедное животное. От смешения их крови произошло драконово дерево, мне его показывали…

Мне отчаянно хотелось спросить, с кем он летал на юг, но столь откровенное любопытство даме не пристало. Поэтому спросила я совсем о другом.

— Разве ледяные драконы могут жить в столь жарком климате?

— А вы полагаете, в тепле мы должны таять? — усмехнувшись, ответил вопросом на вопрос он.

Признаюсь, именно так я и думала. Как тут не вспомнить детские сказки об изваянной изо льда красавице, которая весной превратилась в воду? Впрочем, в таком случае ледяные вряд ли приближались бы к людям.

— Хм, — скрывая смущение, я посмотрела в окно.

Исмир не преминул этим воспользоваться: завладел моей рукой и поднес к своей щеке.

Я дернулась и вскинула на него глаза. Пахло от него оглушающе — медом, жасмином, белым мускусом.

— Теплая, правда? — он смотрел прямо на меня, и в прозрачной глубине голубых глаз больше не было льда, а кожа под моими пальцами действительно ощущалась мягкой и теплой. Легкое дыхание дразняще касалось моего запястья.

На мгновение показалось, что Исмир не удержится и превратит это невинное прикосновение в ласку. И, когда он отвел взгляд и выпустил мою ладонь, я едва сдержала разочарованный вздох.