Аромагия

Бледно-голубые глаза Исмира смотрели на меня пристально, будто стараясь не упустить тень вины.

— Возможно, с ним у вас тоже был роман? — вопрос дракона хлестнул меня наотмашь.

— Да как вы?! — выдохнула я, пытаясь вырвать кисть из тисков его рук. Бессильные злые слезы наворачивались на глаза. За что он так со мной?! Я глубоко вздохнула, успокаиваясь, и проговорила, чеканя слова: — Ни я, ни Петтер господина Фритрика не убивали, в этом я могу вам поклясться! Более того, у меня ни с кем нет романа!

— Вот как? — иронично поинтересовался Исмир, заставляя меня вспомнить…

— Именно так! — подтвердила я сухо. — А теперь будьте добры, отпустите меня.

Исмир опустил взгляд, словно лишь сейчас обнаружив, что по-прежнему сжимает мое запястье… и медленно поднес его к губам. Деликатный аромат сандала обнял меня пуховой шалью, отгоняя невыносимый смрад смерти, и я глубоко вздохнула, вновь наслаждаясь возможностью дышать полной грудью.

— Оставьте госпожу Мирру в покое! — вырвал меня из оцепенения звенящий яростью мальчишеский голос. Я вздрогнула, обнаружив, что Петтер замер прямо у меня за спиной.

— А иначе что? — взгляд дракона вдруг показался мне темным и холодным, как вода в полынье.

— Прекратите! — попросила я громко. — Господин Исмир, будьте так любезны, слетайте в Ингойю и привезите инспектора Сольбранда. Без полиции здесь не обойтись.

Я опасалась, что Исмир пожелает сам заняться расследованием, но нет.

— Как изволит прекрасная госпожа, — слегка поклонившись, иронично ответил он. И, отойдя в сторону, изобразил пальцем в воздухе какой-то символ. Льдисто-голубая вспышка… и вот уже дракон набирает высоту. От крыльев его веяло холодом, и я поежилась, мечтая поскорее оказаться в «Уртехюс». А ведь можно было поступить иначе — оставить Исмира сторожить тело, а самим поехать в город! Я отругала себя за несообразительность, однако поздно, дракон уже превратился в белую точку на горизонте.

— Пойдемте в машину, госпожа Мирра, — голос Петтера звучал как-то странно и напряженно, но у меня уже не осталось сил об этом задумываться.

— Пойдемте, — согласилась я и сосредоточилась на том, чтобы переставлять ноги. Это оказалось неожиданно трудно, словно к моим сапожкам привязали невидимые гири. Петтер придерживал меня за локоть, не давая упасть, а потом помог усесться. — Благодарю!

Он только кивнул…

Время до появления полиции прошло в тягостном молчании. Пару раз я пыталась заговорить, но мальчишка отвечал односложно и явно неохотно, так что в итоге я оставила его в покое и закрыла глаза.

— Просыпайтесь, Мирра! — вывел меня из сонного оцепенения голос Исмира.

Я с трудом разомкнула веки и попыталась сфокусировать взгляд. Перед глазами все плыло, будто в тумане. За этот день столько всего произошло, что у меня решительно не осталось сил.

— Я не сплю, — отозвалась я, и собственный голос показался мне слабым и хриплым.

— Ни проговоритесь о серьге, — шепнул Исмир, склонившись ко мне. — Вы поняли?

— Да, — согласилась я, — но…

— Для пояснений мало времени, — оборвал меня он. Пахло от него смолисто-терпким эвкалиптом. — Я ничего не скажу, ваш пес — тоже. И вы молчите. Понятно?

— Разумеется, — согласилась я, от удивления окончательно проснувшись. От Петтера вполне можно было ожидать попытки меня защитить, но Исмир… Пожалуй, это следовало обдумать.

Он стремительно направился к стоящему поодаль инспектору Сольбранду, который внимательно его выслушал, кивнул и в свою очередь подошел ко мне.

— Голубушка, вы как? — спросил он участливо. — Можете ответить на несколько вопросов?

— Конечно! — я украдкой потерла глаза и огляделась. Петтер обнаружился у скалы в компании леденцов, там же уже виднелась светло-пепельная макушка Исмира. Соленый морской ветер и въевшийся в обивку салона аромат крепкого кофе приглушали неприятный запах.

Инспектор помог мне выйти из машины. Я поежилась на холодном ветру и предложила:

— Что же, спрашивайте!

— Расскажите-ка мне, голубушка, все без утайки! — он хитро улыбнулся, отчего у глаз собрались смешливые морщинки, а меня накрыло ощущение ирреальности происходящего. Там, у скалы, лежит обезображенное тело, а мы все продолжаем жить, дышать, улыбаться. Как-то это… неправильно? Только глупо говорить об этом инспектору — для него это всего лишь работа.

Я вздохнула и начала рассказывать…

— Вот так-так, — задумчиво проговорил он, когда я умолкла. Пристальный взгляд его не по возрасту ярких глаз не отпускал меня ни на секунду. Инспектор по-птичьи склонил голову к плечу, ущипнул себя за мочку уха и сообщил с усмешкой: — Вот ведь, голубушка, как вам не везет! Где какая напасть случается, так сразу и вы там!

— Совпадение, — пожала плечами я, стараясь держаться спокойно.

— Да-да! — подтвердил инспектор и укоризненно покачал головой. — Вы уж поберегите себя, голубушка!

И посмотрел так лукаво, что оставалось лишь согласиться:

— Конечно, инспектор. Я постараюсь.

— Постарайтесь, постарайтесь! — он веско поднял палец и скомандовал ворчливо: — Хватит вам тут бродить, голубушка! Поезжайте-ка домой, быстренько! Поужинайте, выпейте чего-нибудь и отдыхайте!

— С удовольствием, — заверила я, уже предвкушая тепло камина и горячую пищу. — Только мне нужен Петтер.

— Да забирайте своего Петтера! — отмахнулся инспектор. — Вы усаживайтесь, сейчас я его пришлю.

И, не слушая слов благодарности, он отправился к леденцам. Признаюсь, приближаться к телу мэра не хотелось нисколько, даже из любопытства. Меня и так наверняка будут терзать ночные кошмары!

Надо думать, мальчишка тоже не горел желанием играть в сыщика. По крайней мере, появился он очень быстро. Только был хмур и на меня даже не глянул.

— Куда? — поинтересовался он коротко, не отрывая взгляда от кожаной оплетки руля.

— Домой! — сообщила я, вложив в это слово столько чувства, что он усмехнулся. — И, Петтер, позвольте вас поблагодарить. За помощь, заботу и понимание.

— Не за что, — ответил он сухо, заводя двигатель.

— Есть за что! — запротестовала я и призналась честно: — Без вас я бы не выдержала. К тому же… вы ничего не сказали полиции о сережке. Спасибо, Петтер!

Он мотнул головой. Пахло от него странно — нашатырем с пряно-сладким анисом — трезвой решимостью.

— Пожалуйста, — Петтер смотрел на дорогу перед собой.

Мне оставалось лишь пожать плечами и сделать вид, будто меня чрезвычайно интересует пейзаж за окном…

Дверь открыла Уннер, что вполне меня устраивало.