Аромат страсти

– Слушай, мне надо затянуть Мартину в проект «Келлерко». Она крепкий орешек, Джейк. В конце нашей встречи она вроде бы смягчила свое отношение ко мне, даже перешла на ты, я не хочу, чтобы она подумала, будто я пренебрегаю ее приглашением. Мы пробудем там недолго. Или… если хочешь, я пойду одна, а потом мы где-нибудь встретимся.

Тайгер пила кофе, то и дело ловя на себе восхищенные взгляды сидящих за соседними столиками французов. И действительно, выглядела она хоть куда. Волосы мягко обрамляли лицо. Марокканские белые штаны гармонировали с желтой шелковой футболкой, перехваченной широким кожаным поясом из пятидесятых годов, который она приобрела у Лауры. К лавандовой ленте на шее она прикрепила несколько желтых чайных роз. Завсегдатаи кафе «Фло» наверняка решили, что видят одну из американских кинозвезд.

– Да нет, я пойду. Но давай только там не задерживаться.

И Джейк смотрелся отлично, в белом костюме от Джорджо Армани и широкополой соломенной шляпе, по-гангстерски надвинутой на лоб. В петлицу его пиджака Тайгер вставила еще одну желтую чайную розу.

– Нам пора. – Тайгер допила густой кофе.

Джейк подозвал официанта.

– L'addition, s'il vous pla^it [19] . К Мартине нам, между прочим, только через час. Что будем делать?

19

Пожалуйста, счет (фр.).

– Давай вернемся в квартиру. Я уверена, мы что-нибудь придумаем.

Джейк рассмеялся.

– Это точно. К примеру, ты можешь научить меня нескольким французским фразам.

В начале одиннадцатого в скрипучем лифте, реликте далекого прошлого, они поднялись на верхний этаж, где находилась квартира Мартины. Тайгер смахнула со лба прядь волос.

– Не волнуйся. Ты великолепно выглядишь. – Джейк ущипнул ее за щечку.

– Перестань. Я не волнуюсь. – Но на самом деле ее тревожила новая встреча с переменчивой Мартиной.

Бородатый молодой человек открыл дверь и растворился среди гостей.

В гостиной толклись человек пятьдесят, во всяком случае, столько сигарет светилось в сизом табачном дыму. Тайгер и Джейк не без труда добрались до лакированного столика у дальней стены, на котором стояли неоткупоренные бутылки шампанского.

– Желаете? – галантно спросил Джейк.

– От шампанского я никогда не отказываюсь.

Декоратор квартиры Мартины, несомненно, причислял себя к минималистам [20] . Бежевая материя, обтягивающая стены, обивка мебели совпадали по цвету с напольным от стены до стены ковром. Скрытые, расположенные по периметру источники света создавали в гостиной особую атмосферу. Высокие двери из полированной стали, с блестящим целлофаном вместо стекол, выводили на террасу, с которой открывался прекрасный вид на Сену. Витая лестница поднималась на второй этаж квартиры, откуда и появилась Мартина.

20

То есть к тем, кто стремится достигнуть максимальной выразительности минимальными средствами.

В коричневых обтягивающих кожаных брючках и коротком светло-вишневом шелковом топике. Прямо на теле, в зазоре между брюками и топиком, Мартина нарисовала зелено-красного дракона. Благодаря каблукам-шпилькам она стала выше на добрых пять дюймов. Каждое ухо украшали по три разные серьги. В макияже она использовала более мягкие, в сравнении с днем, оттенки. Выглядела она потрясающе.

– Святой Боже! – Джейк даже присвистнул. – Как же мне хочется ее сфотографировать!

– Тайгер! – позвала Мартина через всю комнату. – Ты все-таки пришла! Я хочу тебя познакомить с моими друзьями. – Мартина подошла к ним, тепло поцеловала Тайгер в губы. Оценивающе оглядела Джейка, небрежно кивнула ему. Однако продолжала на него поглядывать, пока вела их к молодому иранскому принцу, близкому родственнику свергнутого шаха, теперь живущего в изгнании в Париже.

Джейк заметил Марису Беренсон и направился к ней. Тайгер скоро надоело болтать о пустяках, и она покинула общество принца, сославшись на то, что ей необходимо позвонить. Поискала исчезнувшего Джейка и обнаружила его на террасе: он обсуждал возможный контракт с французским агентом. Тайгер вернулась к столу с шампанским, чтобы наполнить бокал.

– Позвольте мне. – Мужчина взял у нее из рук бутылку и налил шампанского в ее бокал.

Подняв голову, она узнала Тима Гальвани, молодого киноактера, который отверг ее мать.

– А, это вы.

– Да, – согласился он. – Я понимаю, эта фраза очень заезжена… но мне кажется, что ваше лицо мне знакомо. Мы уже встречались?

– Не совсем. Думаю, вы знаете мою мать.

На лице Гальвани отразилось недоумение. Затем он широко улыбнулся.

– Ага… вы – Тайгер Хейес, не так ли?

– Совершенно верно.

– Конечно, я же не раз видел ваши фотографии. И вы действительно похожи на мать, – он помолчал. – Как Бобби?

– В порядке, – холодно ответила Тайгер.

– Послушайте, – по голосу чувствовалось, что Гальвани немного не по себе, – надеюсь, вы не думаете, что я полное дерьмо?

Тайгер пожала плечами.

– Любовные романы моей матери… ее личное дело. – Она улыбнулась. Гальвани-то парень хоть куда, в жизни он смотрелся даже лучше, чем на экране. Поменьше росточком, чем она его себе представляла, но, безусловно, с аурой звезды. С самого детства Тайгер зачаровывала эта аура, и она до сих пор не могла решить для себя, что было первичным – аура или взлет на звездную орбиту. Но ей не импонировал тип мужчин, к которым принадлежал Том Гальвани. И ее матери, кстати, тоже. Но Бобби так расхваливала любовные способности Гальвани. У Тайгер даже возникло желание проверить, а так ли это.

– Я бы хотел поближе с вами познакомиться. Почему бы нам не пойти куда-нибудь, выпить по бокалу вина? – спросил Том Гальвани. – Около отеля «Георг Пятый», где я остановился, есть отличный бар.

– Извините, – покачала головой Тайгер, – я не одна.

– Тогда завтра?

– Не получится.

Гальвани вздохнул:

– Значит, не сложилось. Может, в другое время, в другом городе, – и он одарил Тайгер своей знаменитой улыбкой.

Жара и сигаретный дым выгнали Тайгер из гостиной в коридор. Оттуда она попала в библиотеку, которая, судя по всему, служила Мартине и кабинетом. На стенах висели эскизы. Другие горкой лежали на письменном столе. Рядом с диваном, на круглом лакированном столике стояли фотографии Мартины, ее семьи, друзей. Тайгер взяла одну. Мартина-подросток, похоже, в первом бальном платье. На лице выражение восторга и осознания собственной значимости. Тайгер вспомнила, что у нее есть точно такая же фотография. Она в четырнадцать лет на террасе особняка в поместье отца.

– Ага, так ты любишь рассматривать фотографии других людей? – Тайгер повернулась, чтобы увидеть стоящую за ее спиной Мартину.

– О… Надеюсь, ты не сочтешь меня чересчур любопытной. Я подумала, как похожа эта выставка на те фотографии, что стоят на рояле в гостиной моей матери. За исключением лиц, все одинаково.

Мартина подняла одну фотографию в красивой резной рамке.

– Моя мать. В прошлом году умерла от рака. В сорок шесть лет…

– И моей матери столько же. Как ужасно… Мне очень жаль.

– Да. Это еще ужаснее для моей сестры, – продолжила Мартина. – Она была к ней гораздо ближе. Матери не нравилась моя работа. Она считала, что для такой семьи, как наша, это скандал, бесчестье. Я старалась объяснить ей, как много значит для меня работа, но она не могла понять. В ее относительно молодом возрасте она рассуждала как представитель более старшего поколения.

Мартина поставила фотографию, потянулась к бокалу Тайгер.

– Ты позволишь?

Тайгер кивнула. Мартина глотнула шампанского.