Арсен

В зале появился профессор и сходу огорошил меня:

— Знакомься Тимофей. Это мой сын Мирошников Николай Аркадьевич.

При этом сын профессора скривился, словно съел кислый лимон. Я на ватных ногах подошел к сыночку профессора и протянул руку для пожатия:

— Здрасте. — Скомкано поприветствовал я дядю.

А профессор все в таком же приподнятом настроении продолжал:

— Чего стоите? Присаживайтесь. В ногах правды нет.

Я посмотрел, куда можно было примостится, и понял, что в этой квартире никто не живет. Все настолько сверкает новизной и большим слоем пыли, что было опасно сесть даже на диван, не оставив на нем своих отпечатков пятой точки. Я кое-как устроился на один из стульев, которых тут было в изобилии, а сын профессора притулился к комоду так и не присев. Понятно, почему профессор живет в кабинете, я бы тоже не смог здесь жить. Уютом в этом доме и не пахло. А профессор продолжил:

— Помнится Тимофей, ты искал себе работу! — Сказал дед, подмигивая как-то заговорщицки. — Так вот моему сыну нужен человек на работу.

— Спасибо пап, я дальше сам. — сказал Николай Аркадьевич.

— Еще раз, поближе, здравствуйте Тимофей или вас лучше как-то по-другому называть?

— Арсен! — Ляпнул я. А сам подумал. — Походу про меня уже навели справки.

— Хорошо Арсен! Да не переживай ты так, расслабься. Как сказал мой отец, нам в фирму нужен человек, а точнее нам нужен зам. главного специалиста по программированию и наладке различного электронного оборудования. Только, чтобы он умел не только бумаги перекладывал, но и руками поработать. Профессор, о тебе говорил, что ты тот, кто нам нужен. Возьмем тебя с начала на испытательный срок в два месяца с окладом в сто пятьдесят тысяч рублей.

Я уже было, собрался отказаться от таких предложений и быстрее валить отсюда, а то дело явно попахивало, как минимум нарушением закона, а то еще чего хуже, но когда услышал сумму зарплаты, неожиданного для самого себя сказал:

— Я согласен. — А про себя подумал: «Будь, что будет, надоело у мамы с папой на шее сидеть».

— Хорошо! — сказал Николай Аркадьевич. — Вопросы? Или может, передумаешь?

— Ой, я пойду пока поставлю чайник, — сказал профессор и куда-то убежал.

— У меня к вам только один вопрос. Скажите, зачем устраивать все это? Вы могли дать объявления в газету, или раз я такой великий специалист передали бы все через Аркадия Николаевича. Зачем такая секретность?

— Ха, а ты мне нравишься, Тимофей Никитич. Дело в том, что наше предприятие работает и выпускает продукцию на госзаказы оборонного характера и имеет дела с новинками и опытными образцами узкой специализации. Бывают даже военные контракты. Поэтому, как ты понимаешь, трубить о наборе на каждом углу я не могу. К тому же я являюсь начальником службы безопасности нашего предприятия. И мне надо бы самому проводить собеседование со своим персоналом. И так, просто сам хотел посмотреть на тебя и поговорить с тобой.

— Ясно. Спасибо за разъяснения. — А сам подумал: «Теперь понятно, откуда у профессора такие хоромы. Похоже, сам подрабатывает на этом предприятии. И, похоже, теперь понятно, чьим замом я буду».

Так, я и стал работником страшно секретного предприятия, с хорошим окладом еще учась в институте. Проверять была ли фирма действительно легальная или нет, у меня не было ни желания, ни возможности, поэтому в этом вопросе я полностью доверился профессору, он хоть и был вредным, но точно не «дураком». К тому же подставлять меня профессору смысла не было, да и оклад более чем весомый аргумент плыть по течению. Во всяком случае, я так думал.

— «Друг! Мой верный друг! Бочка. Как ты там» — забеспокоился я о товарище. И сразу же в голове возникает образ Бочки в кимоно:

— Познакомился я с Валерой в спорт зале. Мы вместе стали ходить на уроки по боевому самбо. Регулярные посещения со мной секции, стали рекордом для Валеры. Целых пять лет упорных тренировок. Призовые места, поездки на чемпионаты. Его родители твердили, что это я так повлиял на друга, и он наконец-то взялся за голову. Они всячески потакали нашей дружбе и не могли нарадоваться успехам своего сына. Я же считаю, что Валерке просто повезло, как и мне, с тренером. Более опытного и умного наставника сложно было найти. Каким-то немыслимым образом он заставлял нашего Бочку шевелиться и обучаться дальше всем премудростям боевого самбо.

Мы с Валеркой окончили школу, причем все одиннадцать классов. В том же году умер и наш тренер. Мы долго не могли прийти в себя. Ходили еще какое-то время на занятия просто по инерции. Но было уже понятно, что, ни у меня, ни у Валеры желания дальше заниматься не было. Валеркины родители поздно спохватились, и начали искать другого тренера, другие спортивные секции. Но такой натиск и напор привел только к тому, что Валерка «психанул» и, заявил родителям, что больше спортом заниматься не будет, а идет в институт. Для его родителей это было фиаско. Единственное, что их успокаивало, что в институт он поступает вместе со мной. Наверное, в надежде, что я повлияю и верну друга в лоно великого спорта.

— «Институт»

Я, окончив школу, решил поступать в институт на факультет прикладного программирования и кибернетики. Я не был «заучкой» или сильно соображал в компьютерах. Просто, так же, как и Валерка не захотел слушать родителей, которые упорно мне проторили дорогу археологии. Мизерная зарплата и ковыряния в земле отбивали у меня всю охоту работать на благо нашей истории. Вот я и выбрал первое попавшееся нейтральное направление. Поступили мы с Валеркой в институт без проблем. Учились, как все обычные студенты, звезд с неба не хватали. По началу, нам даже было интересно, но к четвертому курсу института у Бочки проявился его специфический характер — программирование его уже больше не интересовало. А мне наоборот программирование, а особенно практические занятия стали нравиться все больше и больше. Из-за такой разницы во взглядах, мы с Бочкой стали отдалятся друг от друга. Меня стали мучить угрызения совести, так как Бочка с каждым месяцем ходил в институт все неохотнее и неохотнее. Нужно было, спасать друга от хандры и завала очередной сессии. И я предложил ему сделку: я развлекаю его на всех выходных, праздниках и каникулах по его желанию, а он продолжает ходить в институт и заканчивает его успешно вместе со мной.

— «Археология»

Какого же было мое удивление, когда темой для развлечений Бочка выбрал не ночные клубы и спорт, а дальние походы, раскопки и поиски. Не знаю, может это мой папа его надоумил, или это рок судьбы, но начиная с четвертого курса, мы с Бочкой все свое свободное время тратили на ковыряние в земле. Видимо, это была сокровенная мечта моего друга, так как я еще никогда не доводилось видеть такого азарта и блеска в глазах у Бочки при находке очередного тайника или кургана. Я предлагал ему просто поиски с металлоискателем. Но Бочке хотелось настоящих приключений. И я был вынужден тратить все свое свободное время на организацию, сборы и шастанья по нашей «огромной земле матушке», причем, развлечений Бочка находил, на все четыре сезонна, даже зимой. Тематику для походов, конечно же, выбирал Бочка. Не могу сказать, что я был сильно огорчён такой данностью обстоятельств, походы нравились мне тоже, и сильно на товарища я не обижался.

И все-таки я не сдержал своего слова и обманул друга. Я даже ничего не стал говорить Бочке, когда в начале пятого курса, мне предложили нормальную высокооплачиваемую работу. Я ухватился за эту соломинку судьбы обеими руками и не хотел ее уже отпускать. Естественно, о каких-либо «походах с Бочкой» пришлось забыть.

В общем, пришлось сказать Бочке, что наши с ним путешествия окончены. Бочка сначала на меня сильно обижался. Мол, забыл свое обещание и променял его дружбу на работу. Но после того, как я сказал ему, что теперь буду снимать квартиру и предлагаю ему тоже съехать от родителей, он простил мне все мои грехи и даже закончил со мной институт.

После института Бочка тоже устроился на работу. У него это не составило особого труда, так как всегда и везде требовались крепкие парни. Он устроился на фирму, которая предоставляла своим клиентам услуги телохранителей. Со знаниями боевых искусств и внешними данными, Бочке не составило особого труда устроиться в охрану и охранять жену какого-нибудь бизнесмена. Причем платили там довольно прилично.

Через год после трудоустройства Бочка вспомнил про наше хобби, точнее мое обещание — путешествий и раскопок. И он с новой силой взялся за старое дело — пудрить мне мозги своими походами.