Артефакт оборотней

— Что, вопросы закончились? — Марта утомлённая за день, уже вовсю зевала.

— Неет, — протянула я, — просто честно говоря не ожидала, что это не просто вера, теология, а факты. А почему оборотням нельзя показывать людям вторую ипостась?

— А это потому, что нам разрешили здесь поселиться на весьма жёстких условиях.

— Как это разрешили?

— Ну Леюшка, у людей ведь тоже есть Создатель.

— И они тоже могут вот так общаться со своим Создателем?

— Редко кто, но да, могут. Но сразу предупреждаю в веру людей нам строго настрого запрещено лезть! Это кстати одно из правил. Также нельзя показывать вторую ипостась, только отдельно взятые люди знают о нас. Категорически нельзя управлять людьми и вмешиваться в их жизнь! Поэтому ни в одной стране ты не найдёшь у власти оборотня. Мы можем только помогать людям. Наказание суровое за проступок по любому пункту — смерть. И не только оступившемуся, но всей стае, всему роду отступника. Вот так вот. А теперь я спать. Завтра опять в соседнее село пойду. Из людей в таких сёлах в основном пожилые живут, а они как сама понимаешь часто болеют. Спокойной ночи Леюшка, — Марта опять зевнула, поворачиваясь на бок.

— Спокойной ночи Марта, — уж я то теперь не известно когда засну, размышляя об услышанном.

Дни потянулись монотонной чередой. Марта попросила в её отсутствие не выходить никуда, даже за калитку. Поэтому я в силу своих возможностей и знаний помогала хозяйке. А уж когда совсем не оставалось занятий, сидела бестолково смотрела телевизор.

Прошло пять дней с момента нашего приезда к бабушке Варваре. Не зная чем себя занять, решила полить кусты смородины, малины и крыжовника в дальнем конце сада. Шланг туда не дотягивался и взяв ведро я таскала воду. Для чего? Сама не понимала, только сидеть без дела было невмоготу. Набрав очередное ведро, закрыв кран я, подхватив его, потащила по садовой дорожке, как совсем рядом раздалось:

— Давай помогу.

Я от неожиданности вскрикнула, попятившись назад, споткнулась и упала на попу, взмахнув ведром. Ледяная вода искристым веером выплеснулась, окатив меня с головы до ног и рядом стоящего мужчину, который так и застыл с протянутой рукой. Я подняла глаза и уставилась на Максима, который от неожиданности моих действий оцепенело смотрел на меня. Но длилось это буквально несколько мгновений. Он резко нагнувшись ухватив меня под мышками поднял на ноги.

— Не ушиблась? — Он вертел меня, осматривая.

— Нет, только испугалась.

Он повернул меня лицом к себе, схватил за плечи.

— Уже второй раз ты падаешь к моим ногам, — и видя мой возмущенный вид, спросил: — Почему ты так шарахаешься от меня?

Тут он опустил взгляд вниз и замер на моей груди. Намокшее платье плотно облепило её, а соски от ледяной воды превратились в две твёрдые горошины, которые сквозь мокрую ткань отчётливо просматривались. Мы оба застыли. От волнения охватившего меня сбилось дыхание, не хватало воздуха и дышала я отрывисто. Несколько тягучих мгновений и он медленно поднимает глаза, останавливаясь на моих губах. Я нервно облизала губы и это было словно стартовый сигнал. Он, схватив меня одной рукой за талию, рывком притянул к себе и его губы прильнули к моим. И опять не было нежности, а стремительный захват, проникновение его языка, быстрые ласкания, зовущие, требующие ответа. И я откликнулась, не могла не ответить. С всё большей страстью отвечая на поцелуй. В момент, когда он легонько прикусил мою губу, по телу пробежала дрожь наслаждения, руки мои с его плеч взметнулись к голове, зарываясь в его волосы. Его рука на моем затылке сильнее обхватила его, не давая и мнимой возможности отстраниться, второй рукой сильнее прижал к себе, словно впечатывая в своё тело. Не знаю чем бы всё закончилось, но сквозь хриплое его дыхание, своё прерывистое с тихими срывающимися стонами, услышала:

— Леруша, что у тебя случилось? Что за … Ооо, а что за молодой человек здесь у нас?

При первых же услышанных словах бабушки Варвары, я резко дёрнулась от Максима в сторону и опять чуть было не упала, но он успел поймать меня за талию, притянув к себе. Я вывернувшись из под его руки, всё-таки отскочила в сторону и хрипло обронив: «Пожалуй пойду переоденусь», стремительно помчалась по дорожке в дом. Пройдя в маленькую спаленку, открыв дверцы шкафа спряталась за ними, стянув мокрое платье прижалась обнажённой спиной к стене и прижала ладони к горящим щекам. «Ох Создательница, что же я творю! Лечу как мотылёк на огонь. С каждым взглядом, с каждым прикосновением к Максиму — всё ближе к пламени. А поцелуй! Это же просто стремительный бег по направлению к пропасти!» Застонав я опустилась на пол, тихо покачиваясь ругала себя, а со двора слышны были голоса Максима и бабушки Варвары. Послышался шум подъехавшего автомобиля и я встрепенувшись, вскочила на ноги, выдернув из сумки первое попавшиеся платье, одела. Захватив мокрое платье помчалась в пристройку к дому, умывшись я привела свой вид в относительным порядок и отдышавшись вышла из пристройки. По дорожке, по направлению к дому шли Марта и Алексей. Вид у обоих был хмурый. Глаза у Марты были красные, словно она плакала и только их вытерла.

— Привет сестрёнка, — обнял меня Лёша. — Как ты?

— Нормально. — Я нахмурилась — Лёш, что случилось?

— Пойдём, соберём ваши вещи, надо ехать, — он не ответив мне, ухватил меня за локоть и повёл в дом. Сборы много времени не заняли, так как мы с Мартой вещи-то свои и не раскладывали, живя в ожидании отъезда. Подхватив сумки и чемодан, брат пошёл на выход, меня же последовавшую за ним остановил вошедший в дом Максим:

— Лия, подожди. Нам нужно поговорить.

Я посмотрела в сторону двери, но Лёша уже вышел, а я так осталась стоять посреди комнаты избегая смотреть на Максима. Он же прошёлся по комнате, остановился и запустив ладонь в волосы взъерошил их. Посмотрел на меня, обведя взглядом, и вспомнив о чём-то со словами: «Подожди. Сейчас», вытащил из кармана рубашки цепочку. Подойдя ко мне со спины перекинул мою ещё влажную косу на грудь, одел цепочку и застегнул замочек. Наклонившись к уху, прошептал: «Возвращаю». Я взяла в ладонь висящий на цепочке кулон-артефакт подаренный Алиной, сжала его и также тихо прошептала: «Спасибо». Максим положил свою ладонь на мою шею сзади и медленно, словно нехотя убрал её, переложив мою косу обратно на спину отошёл. Я хотела обернуться, но он остановил:

— Подожди. Постой так. Хотя нет, присядь пожалуйста.

Я прошла к дивану и усевшись выжидательно на него посмотрела.

— Лия мои люди нашли твою мать. — И прежде чем сорвались мои вопросы, продолжил: — Они опоздали. Она мертва.

Я неверяще смотрела на него. Словно что-то ужасное было только что произнесено, безумное, но это не относится ко мне, это сказано кому-то другому, не мне!

— Лия, прости. Её убили.

Мой мир обрушился, разлетелся на осколки: сверкающие сотнями граней, режущими душу, впивающимися в неё. Окружающая реальность перестала существовать для меня и осталась лишь пустота. Я замерла, ничего не слыша и не видя. Пустота. Здесь хорошо, здесь не больно, здесь тихо и спокойно. Кто-то попытался поднять меня на ноги, но разве это возможно? Меня куда-то несли, но всё это было не со мною. Мой самый родной человек на свете, единственный родной и самый близкий, моя мамочка. Неужели я больше не увижу тебя? Не вскину на тебя глаза ища улыбки или одобрения, не почувствую твоих пусть и отрывистых, но таких дорогих объятий? Нет? Тогда пусть будет пустота. Здесь, в себе. Ведь в том мире нет никого, не осталось. Там только чужие. Метавшееся от боли сознание медленно гаснет.

ГЛАВА 14

Валлия

«Я б навеки пошёл за тобой

Хоть в свои, хоть в чужие дали

В первый раз я запел про любовь,

В первый раз отрекаюсь скандалить»

Сергей Есенин

Я стояла на крыльце и всматривалась в чернеющий лес. Ветер порывами бросал в меня колючие снежинки, зябко поёжившись, передёрнула плечами и поплотнее запахнула края шали накинутой на плечи. Марта с утра обернувшись рыжей волчицей ушла на охоту, но до сих пор не вернулась. От мороза, пальцы, сжимающие края шали окоченели, и я всё же вернулась в дом. В сенях стряхнула снег, повесила шаль и прошла в комнату. Подошла к камину и закинула пару поленьев в словно засыпающий огонь, кочергой разворошила пламенный улей. Искры огненными пчёлами разметались по чреву камина. Присев на пушистый коврик напротив, я смотрела на огонь. Мне нравилось сидеть так вечерами, огонь словно сжигал весь негатив моих мыслей.

Вот уже более трёх месяцев я живу здесь, в становке, маленьком поселении в окружении леса. Скорее всего раньше, мне бы показалось здесь скучно — уж слишком маленькое здесь население и по большей части замкнутое. Из шестнадцати домов заселены двенадцать и те находятся на хорошем отдалении друг от друга. А уж более— менее общались только восемь оборотней, остальные совсем уж закрылись ото всех. Как я сюда попала, какими путями дорогами доехала, не помню. Потом уже Марта рассказала, что привёз нас Алексей. И они вдвоём с Мартой не отходили от меня те две недели, которые покрыты для меня завесой небытия, потому как провела я их в какой-то прострации. Но, постепенно, благодаря их стараниям я начала замечать и обращать своё внимание на окружающий мир. Потихоньку оттаивая. Последним шагом к моему возвращению стал выплеск всех обид, боли от потери родного человека в объятиях Лёши. Брат тогда усадив меня к себе на колени, качал как малого ребёнка и обнимая что-то шептал, гладил по голове успокаивая. И теперь я не только знаю, но и чувствую его, как и он меня. В тот день мы действительно сроднились, поняв и приняв друг друга в качестве брата и сестры. Через пару дней Лёша уехал, а у меня потянулись монотонные будни, но мне они были не в тягость, а наоборот, радовали отсутствием общения кроме как с Мартой и совсем уж изредка с соседями. Но и работой меня она не обделяла. Помимо дел по хозяйству, я занималась также заготовкой трав. Под это дело мне даже выделили маленький пустующий домик. Женщины, жившие здесь всю весну, лето и осень собирали редкие дикие травы, тем более росшие неподалёку от озера силы и с очередными завозами продуктов и заказанными вещами травы те забирали, но и здесь скопился довольно таки большой необработанный запас сырья. Так что, переделав дела в нашем с Мартой домике я отправлялась в соседний, где по привычке включив радио, принималась сортировать травы, ягоды, коренья и цветы.

Раньше я всё же не до конца понимала значенье слова — воля. А здесь я дышала ею и наслаждалась, часто, подолгу бегая волчицей по лесу. Осень для меня была внезапной, ведь её медленное, неторопливое прибытие я пропустила. Первый раз обернувшись уже здесь в становке и зайдя в лес я ощутила её — осеннюю волю, как бы банально это не звучало. Она была во всём: в прелых листьях щедро политых дождём и пряно-кисловатом запахе исходящем от этого жёлтого ковра, в обнажающихся деревьях и кустах и в этом золото-бронзовом дожде из осыпающихся листьев. Здесь воля была своя — та, которую можно было прочувствовать, вдохнуть, ещё чуть-чуть и она была бы осязаемой. Сейчас здесь воля зимняя и тоже очень насыщенная на ощущения. Деревья, стоит отойти немного в лес растут густо, сплошной стеной, а темнеет рано. Поэтому я до сих пор побаиваюсь заходить глубоко в лес. Как молодой волчонок далеко не забегаю, но пока мне и этого хватает.

Я почему-то думала, что Максима здесь, в становке, я не увижу, если только не случится нечто совершено неординарное. Но, я ошиблась. Первый раз он приехал через месяц нашего прибывания здесь. Второй — ровно через месяц. И оба раза я трусливо поджав хвост убегала в лес, бродила там до тех пор, пока высоко, в почерневшем бархатном небе не загорались звёзды-светлячки. Я прекрасно понимала, что нам необходимо поговорить, вернее мне узнать. Узнать как умерла мама, кто стал виновником потери моего родного человека. Но я не могла пересилить себя, откладывая разговор на следующий раз. И он представился.