Артефакт. Ритуал на крови

— А вы хотите?

Я задумался. Хочу ли я умереть? А кто хочет? Вот реально, кто в нашем мире хочет умереть? При условии, понятно, что все рядом тоже будут живы. Даже те, кто совершают самоубийства, на самом деле хотели бы жить, просто так сложились обстоятельства, и на это не осталось больше сил, воли, желания. Мы же все, практически все, даже те, кто говорит иначе, живём так, словно бессмертны, словно нас не может в какой-то момент не стать. Думаем: «Вот сейчас так, но зато потом…» — не осознавая, что «потом» не обязательно наступит.

— Не хотите, — перебил мои мысли Спада, — и я не хочу. Иногда я думаю, что люди были созданы бессмертными, и смерть — это наше наказание на грехи. Как только человечество избавится от них, люди снова станут жить вечно. Станут практически богами, ведь сейчас только Бог бессмертен. Я видел очень много и очень много сделал, и не хочу умирать.

Он продолжал говорить, а я — размышлять. Генерал не хочет умирать. По его словам, он уже получил бессмертие, а это значит, провёл ритуал. Но если тот сработал, то почему я здесь? Или всё-таки не сработал, и все эти разговоры — всего лишь разговоры?

Я посмотрел перед собой и увидел, что из плотно застроенного города мы выехали на дорогу, по бокам которой то и дело попадались перемежаемые ухоженными территориями частных вилл лесные участки. Тёмно-зелёные, старые, заросшие мелким кустарником и засорённые ломким сухостоем.

— Скажите, генерал, а как вы узнали, что стали бессмертным?

— Как? — Спада приподнял бровь. — Знаете, а я как-то не задумывался об этом. Я знаю, что тот ритуал, который мы провели, дарит бессмертие. И там нет условий, при которых он не сработает, а все остальные были мною выполнены.

— То есть вы не проверяли.

— Вы думаете, я добровольно полезу в петлю? — хмыкнул он.

— Нет, но предлагаю всё-таки проверить.

Отработанным движением я ткнул его сложенными в щепоть пальцами в точку на боку в области талии, заставив сжаться от резкой боли и отпустить руль. Машина вильнула, съезжая на обочину. Перехватить управление не получилось, и мы на скорости въехали в ближайшие кусты. Раздался треск сминаемого бампера и хруст разбившихся фар. Меня мотнуло, стукнуло головой о лобовое стекло. Перед глазами запрыгали чёрные пятна.

— Что ты… — Спада, по-прежнему скрюченный, лежащий грудью на руле, поднял на меня полный боли взгляд, и я не дал ему договорить.

Я давно не пользовался теми приёмами, которым меня учил Ник. «Да, — говорил он, — мы должны уметь работать чисто, но иногда возникают случаи, когда ты остаёшься с „клиентом“ один на один. Что ты обычно делал тогда? Брал нож или пистолет? Это кровь, грязь и невозможность уйти незамеченным. Просто поверь мне, капля крови всегда останется на ранте твоего ботинка или в сгибе манжета. И ты её не заметишь, но заметят те, кто будут тебя искать. Научить работать, используя только собственное тело, и тебя никто никогда не поймает…» Не пользовался, но сейчас, не отвечая генералу, я, превозмогая боль в плече, протянул руку и пережал его сонную артерию. Спада дёрнулся, пытаясь помешать, но почти сразу отключился, а после — перестал дышать. Что ж, значит, ритуал не сработал.

Откинувшись на спинку сиденья, я прикрыл глаза, только сейчас поняв, что вывихнутая лодыжка, которая вроде бы перестала болеть ещё там, в старой Англии, заныла снова. Боль была такой, что на глазах невольно выступили слёзы. Я скривился, и в этот момент дверь с моей стороны открылась.

— Что случилось? — раздался испуганный голос. — Что с генералом?

Меня, так и не открывшего глаза, волоком вытащили наружу и уложили на землю.

— Мы… — я захрипел, понимая, что притворяться не придётся: грудь словно тисками сдавило.

— Генерал мёртв, — ответил второй голос.

— Ты его убил? — кажется, меня пнули в бок. Боль от удара была такой, что я сжался, словно маленький ребёнок, пытаясь закрыть себя руками и ногами.

— Не трогай. Генерал цел. Это бы не смог так.

Я услышал, как тот, который стоял рядом со мной, отошёл, хрустя сухой травой под подошвой, но не слышал, о чём он разговаривал со своим напарником. Боль потихоньку отпускала, и я выпрямился, перевернувшись на спину и раскинув руки и ноги. Это удобная поза, не только для того, чтобы расслабиться, именно она позволяет принять любую другую, чтобы быстро подняться.

— Эй, — надо мной прозвучал голос второго телохранителя Спады, — ты как?

— Я… мы…

— У генерала, похоже, случился сердечный приступ.

— На… наверное.

Я открыл глаза. Мужчина, сидящий на корточках рядом со мной, совсем не был похож на итальянца, в его лице скорее проскальзывали румынские черты. Интересно, каким образом он оказался в телохранителях у итальянского генерала?

— Поднимайся, тебе нужно будет ответить на вопросы интенданта.

— Я… да. — Я с усилием перевернулся на бок и, упираясь на повреждённое плечо, а потом — ногу, поднялся. Боль заставляла невольно кривить лицо, и это было одним из моих алиби. Я сам пострадал — кто в здравом уме пойдёт на подобное?

* * *

— Кто вы?

Я сидел в небольшой комнатке, всю обстановку которой составляли стол и два стула. Передо мной, на противоположной стороне стола, сидел мужчина в штатском. Костюм его показался похожим на костюм Спады — такой же довольно дорогой, совсем не того качества, что сейчас был на мне. Возможно, они пользовались услугами одного и того же портного. Портили всё только очки. Выпуклые, абсолютно круглые, словно вырезанные с использованием циркуля линзы в тонкой почти проволочной оправе искажали вроде бы правильные черты лица, делая глаза карикатурно большими.

— Алессандро Арто, — повторил я.

Мы сидели здесь уже не первый час, и он задавал мне одни и те же вопросы, не давая ни пить, ни хотя бы встать, чтобы размять и без того болевшую ногу. Единственное, что я мог — это растирать плечо, благо, руки мне не зафиксировали. И это показывало, что пока меня не считают виноватым в смерти генерала, а лишь пытаются установить мою личность.

— Откуда вы?

— Я из Неаполя. Мои родители уехали из России, когда мне было девятнадцать лет. Я поехал с ними.

— Почему уехали?

— Они были против новой власти.

— А вы?

— А мне всё равно.

— Что вы делали в машине генерала Спады?

— Я приехал, чтобы написать книгу о нём. Мы договорились встретиться в городе. Он повёз меня к себе, и случилась авария.

— Почему вы не приехали к нему сами?

— Так решил генерал.

— Вы были знакомы до этого?

— Только по переписке.

— У вас есть с собой письма?

— Нет. Всё осталось дома.

— Почему мы не нашли ничего у генерала Спады?