Артефакт. В поисках неизвестного

— Кто бы знал. Просыпаюсь, а тут вот это, — Марта повела рукой вокруг себя, и я огляделся.

Это была пещера. Обычная такая, каменная, с тускло светящимся где-то вдалеке входом, каменными стенами и очагом в дальнем её углу. Хотя, вот очаг обычным для пещер точно не является, и мы с Мартой, судя по всему, находились в её жилой части. Здесь было что-то вроде ложа, на котором мы и проснулись, и маленького буддистского алтаря.

— Просыпаюсь? — повторил за ней я. — А как мы тут оказались?

— Не знаю. Помнишь, мы пришли за тем монахом? Так меня заперли в той комнате, велели переодеться, потом — куда-то пойти через внезапно появившуюся дверь, я пошла, и вот. ­Говорили, что нас ждут у бодхи…

Она замолчала, и только тут я обратил внимание, что на ней тоже была традиционная китайская одежда. Тоже? Я посмотрел на себя. Да, тоже.

Ситуация становилась интереснее. Только я бы, в таком случае, если бы писал о нас роман, переместил меня и Марту не в какую-то пещеру, а сразу в древний китайский дом. Как он там у них назывался?

— Сыхэюань, — ответила Марта, и я понял, что последнюю мысль произнёс вслух.

— Сыхэюань, — повторил я. — Язык сломаешь, и как они с таким всю жизнь живут?

— А как ты живёшь с твёрдым и мягким знаками, для которых звуков нет? — рассмеялась Марта, я рассмеялся вместе с ней. И тут она задала вопрос: — Слушай, а мы же в пещере, так? Откуда тут свет?

Я огляделся. Действительно: света от тлеющего в очаге угля и входа где-то там явно не должно было хватать, чтобы вот так всё хорошо видеть, а видел окружающее я, да и Марта, похоже, очень хорошо. Настолько, что различал мелкий узор на её… Платье? Халате? Здесь я понял, насколько далёк ото всей этой культуры.

Чуть покряхтев — почему-то сильно болела спина, — я встал с ложа и прошёлся по пещере. Видимых источников света не нашёл, но заметил, что там, где меня не было, царил вполне логичный полумрак, а вот если я проходил туда, то место тут же освещалось. Обнаружив это стоя в одной из дальних частей пещеры, я позвал Марту и уже без удивления наблюдал, как она подходит ко мне, а её силуэт словно бы освещает собой пространство метра на три вокруг. И, что странно, от себя я подобного свечения не видел.

— Ты светишься, — произнесла Марта, подойдя ко мне, — а я — нет.

— Ещё как светишься, только сами от себя мы этот свет не видим. — Я улыбнулся пришедшему на ум сравнению: — Ты в таком виде похожа на фею.

Она улыбнулась мне в ответ, и я заметил, что немного покраснела. Смутилась. Эх, где мои глаза были там, в Нежнине? Красивая ведь. И глаза эти — где я их видел?

И тут у меня заурчало в животе. М-да, совсем не к месту.

— Ого! — Румянец со щёк Марты почти сразу сошёл, а глаза лукаво засветились. — Ну он у тебя и возмущается. Пойдём туда, — она махнула рукой в сторону очага, — может, найдём что пожевать.

Но ни у очага, ни во всей остальной пещере, которую мы внимательно обследовали, ничего съедобного не нашлось. Выглядело это настолько странно, что мы, не сговариваясь, отправились к выходу. В конце концов, если здесь есть очаг, ложе и даже алтарь, кто-то должен в этом месте жить. Тем более, что угли в очаге ещё тлели. И, может, этот кто-то найдётся там, снаружи?

Перед пещерой оказалась небольшая ровная площадка, на краю которой был навален хворост, установлен большой казан и разложены несколько брёвен. Это значило по крайней мере то, что живущий тут человек точно что-то ест. Да, еда сейчас занимала самое большое место в наших головах.

Сразу за площадкой начинался не очень крутой поросший редкой травой склон, на котором была видна протоптанная тропинка. И вверх по ней по направлению к нам поднимался человек. Судя по тому, что я видел отсюда, это был немолодой китаец в привычной нам по фильмам о Древнем Китае мужской одежде, совсем не похожей на мою. Такую носили монахи всяких Шаолиней и им подобных монастырей. Мне на память тут же пришёл фильм с ещё достаточно молодым Брюсом Ли, в котором он одним ударом кулака разносил толпы своих врагов.

Китаец поднял взгляд вверх, увидел нас и помахал рукой. Мы помахали в ответ и отошли от края, устраиваясь на одном из брёвен. Подождём. Торопиться нам всё равно пока некуда. Ни Папа, ни его люди сюда точно не доберутся, потому что куда — сюда, даже мы с Мартой не понимали.

2.

Марта смотрела, как китаец спокойно прошёл мимо них, неся на плечах шест, по обоим концам которого было сделано два крюка. На них висело по корзине, и судя по разносящемуся аромату, в одной из них точно был хлеб. Марта облизнула нижнюю губу, глядя, как китаец скрылся в пещере, и посмотрела на Александра. Тот тоже глядел вслед китайцу, только взгляд его был не просто голодным. В какой-то момент ей показалось, что в нём промелькнула боль, но тут Александр повернулся к ней и произнёс:

— А вот и еда.

— Да, еда, — кивнула Марта. — Думаешь, он нас покормит?

— Сами возьмём. — Александр состроил злую рожу, но тут же расслабился и весело рассмеялся. — Шучу. Просто попросим, вряд ли откажет.

— А если…

— Никаких «если». — Александр встал. — Пойду договорюсь.

— Ты же не знаешь китайский! — Марта вскочила следом. — Я пойду с тобой.

— Сиди, женщина, — он посмотрел на неё так, что она невольно села, — два мужика даже не зная языка разберутся. — И, развернувшись, он двинулся ко входу в пещеру, оставив её размышлять над тем, как они тут оказались и что делать дальше.

3.

Китаец колдовал у очага. Нет, он на самом деле колдовал, во всяком случае, никак иначе его танцы вокруг огня я назвать не мог. Все эти приседания, взмахи руками, повороты под заунывный бубнёж себе под нос — так северные шаманы духов призывают, я в каком-то фильме видел. Правда, у них ещё бубны были, а у этого ничего такого нет.

Я кашлянул, китаец остановился лицом ко мне и улыбнулся.

— Здравствуй, господин Алекс.

— Здравствуйте, — произнёс я больше на автомате, чем понимая, что говорю, потому что в данный момент мой мозг отключился от удивления.

— Что тебя сюда занесло? — продолжил китаец, и я увидел у него в руке большую деревянную ложку.

— Есть мы с подругой хотим. — Я сам не понял, как назвал Марту подругой, но решил, что так тому и быть. Для меня во всяком случае. — Давно не ели. — Это было совсем не то, что я хотел сказать, но попытки выдавить из себя что-то другое ни к чему не привели. Все слова были только о еде.

— Так зови сюда профессора Марту, будем обедать. — Китаец улыбнулся, и в его второй руке появилась деревянная же миска.