Артефактор

Я перевел взгляд на «сагитту», и она, подчиняясь моим мыслям, сорвалась с места и долетела до двери, а потом вернулась обратно. Я слегка шевельнул пальцами, и «джокер», зависший в воздухе, снова сложился в одну тонкую карту, игнорируя гравитацию.

Я аккуратно сложил все артефакты на парту перед собой и поднял руку, как прилежный студент.

— Скажите, есть ли еще какие-нибудь интересные артефакты?

— К-конечно есть… — пролепетал Бурков, не сводя с меня взгляда. — Н-но их не п-положено… Т-так сразу… П-первокурсникам… Э-это… Д-дальше п-по п-программе…

— Ну хорошо, — я кивнул и опустил руку. — Я подожду.

— Эй, — шепнула мне Ада, ее глаза сверкали золотистым. — Я же говорила, что получится!

Я тоже улыбнулся ей, и в этот момент прозвенел колокол, возвещая о конце урока.

— Д-домашнее з-задание!.. — переполошился Бурков. — Д-домашнее… Ч-что я т-там… З-задание… А, ч-черт с ним, б-без задания!

Студенты радостно загудели и тут же забыли о том, что я только что проделал с артефактами. Они спешно засобирались, но я вышел из кабинета первым. На пороге я почувствовал на себе чей-то взгляд и обернулся. Это был Бурков, и он смотрел на меня с задумчивым выражением, как срочно вызванный сантехник на пиво, текущее из крана вместо воды. Вроде и надо что-то исправлять, а вроде и исправишь — сделаешь только хуже.

На сегодня это было последнее занятие, за которым последовал ужин и свободное время в гостиной. Студенты разбились по группам, выполняя домашние задания преподавателей. Я немного понаблюдал за ними и решил заняться своим собственным домашним заданием, которое придумал для себя сам.

Я хотел создать первый артефакт. Для «поводка» подойдут два любых предмета, кольцо выбирают просто потому, что его удобно носить.

Но у меня было кое-что поинтереснее простого кольца. У меня был камень в груди, который, в отличие от кольца, невозможно снять и оставить где-то. Поэтому я решил привязать «поводок» к нему, а другой конец — к ледорубу. Я уже много раз жалел, что не могу призвать его к себе по желанию, поэтому выбрал именно его для эксперимента.

Я вытянул из себя нить маны и без труда пропустил ее через камень и рукоять ледоруба. Это оказалось проще, чем я думал, даже легче, чем сшить иголкой два куска тонкой ткани. Мановая нить словно сама стремилась проникнуть в предметы и остаться там.

Я резко оборвал нить и наблюдал, как ее конец медленно угасает. Но связь между ледорубом и камнем в груди осталась. Проведя рукой между ними, я даже почувствовал легкое сопротивление, как будто разорвал невидимую паутинку.

Я занимался всем этим в спальне, где не было много места, чтобы проверить, насколько все удалось. Пришлось бросить ледоруб на кровать Паши, ведь это была самая удаленная от меня точка, и призвать его обратно.

Через мгновение я с удовлетворением перебирал пальцами резиновую рукоять ледоруба, который появился в руке прямо из воздуха. Даже ремешок темляка оказался на запястье — все было в том же виде, в каком я зачаровывал предметы.

Пока остальные студенты учились превращать ногти в когти или создавать иллюзии глаз на затылке, я уже сделал свой первый артефакт! Он работал безукоризненно, и это — с первой попытки! Если так пойдет и дальше, я смогу легко воспроизводить все артефакты, которые мне попадутся. Это значит, что привести мой факультет к победе и получить кубок университета будет проще, чем я ожидал!

Ох, не тот вид магии назвали самым сильным в этом мире, ох, не тот…

До самого отбоя я развлекался с новой игрушкой, пытаясь понять, есть ли у нее какие-то ограничения. В итоге выяснилось, что ограничений нет — ледоруб всегда оказывался у меня в руках, независимо от того, где он находился: под подушкой, в закрытом шкафу или даже за каменной стеной, когда я выбросил его из окна. Надо будет на следующем занятии уточнить у Буркова, есть ли ограничения у «поводка», не может быть, чтобы их не было.

Но на следующем занятии, уже на следующий день после завтрака, нас ждал «аэробол». Так как это был единственный предмет, у которого вместо кабинета было указано «стадион», я решил, что это что-то вроде физкультуры.

Так оно и оказалось. А еще оказалось, что стадион — это та самая свернутая в восьмерку структура, которую я приметил еще на карте, но не понял, что она из себя представляет. Пять секторов высоких ступенчатых трибун окружали котлован, в котором расстелилась огромная широкая восьмерка с покатыми стенами. Это выглядело так, словно когда-то здесь была гигантская змея, свернувшаяся в два кольца, а потом она просто исчезла, оставив после себя пустое пространство.

Возле стадиона нас ждала преподавательница — молодая, спортивная девушка в топе и шортах. У нее были светлые волосы, собранные в хвост, а на руках и ногах были налокотники и наколенники. Под мышкой она держала открытый шлем, похожий на мотоциклетный.

— Доброе утро, студенты! — радостно поприветствовала она. — Я Виктория Пименова, ваш тренер по аэроболу! Это даже не предмет как таковой, это что-то вроде физкультуры, для общего развития… Так что нет, это не самый важный предмет, который вы будете изучать в стенах нашего университета!

Из толпы студентов раздались смешки, а кто-то тихо выдохнул: «Ну наконец-то…»

— И тем не менее, это не значит, что аэробол можно прогуливать! — Пименова в шутку погрозила пальцем, чуть наклонившись вперед.

— Да ни за что в жизни… Чтоб меня… — прошептал стоящий рядом со мной Дима, неотрывно следящий за грудью преподавательницы под спортивным топом.

— Пойдемте на стадион! — Пименова махнула рукой и первой шагнула в темный проход.

Дима громко сглотнул, и не только он. Я не мог не согласиться с ним — сзади у Пименовой было все так же привлекательно, как и спереди. Вот что делает спорт и активный образ жизни!

Правда, насладиться ее фигурой мне не удалось — внезапно поднялся ветер, который забил глаза пылью, и пришлось долго моргать, чтобы очистить их. А когда я поднял голову, то увидел, что погода стремительно портится — солнце спряталось за облаками, на горизонте появились тучи.

Но раз Пименова ведет нас внутрь, значит, у нее есть информация о погоде. Мы переглянулись и пошли за ней.

Мы вошли в стадион и оказались внутри той самой огромной восьмерки. Пол был земляным и плотно утрамбованным, как будто здесь неделю работал асфальтовый каток.

— Итак! — Пименова остановилась у деревянной стойки, взяла большой мяч, похожий на тот, что используют в американском футболе, и обернулась к нам. — Начнем с того, что такое аэробол! Это вид спорта, в который могут играть только маги. Играют они вот этим мячом, но это не так важно сейчас! Главное, что нам нужно освоить сегодня — это главный инструмент для игры в аэробол.

Она указала на стойку, где были два вида предметов: короткие доски, похожие формой на сноуборды, и маленькие дощечки с ремешками, выглядящие один в один как японские сандалии гэта.