Артемка в цирке

– Хочу, - быстро согласилась девочка и перестала улыбаться.

– Ну вот!
– обрадовался Артемка.
– Сейчас Пепс придет и потопаем. Тебя ж пустит Кубышка? Кубышка - отец девочки, клоун. Девочке смешно:

– Пусть только не пустит, я ему покажу!

На небе ни облачка. Солнце заливает море, а в море прыгают, слепя глаза, миллиарды светлых точек.

У Пепса на лице блаженство. Голова его еще кружится после вчерашнего успеха. Ведь он так любит театр! Правда, это было не в театре, а в цирке, но и в цирке тоже хорошо. Радует Пепса и солнце. Оно сегодня такое жаркое, что прогревает Пепса насквозь.

Пепс никогда раньше рыбу не ловил, а только мечтал об этом. Но ему сейчас кажется, что когда-то, давным-давно, он так же вот сидел над водой, так же смотрел на поплавок, жмурясь от солнца, и так же было у него легко и приятно на душе.

Все радует сегодня Пепса, но больше всего - что рядом с ним сидят Артемка и сиренеглазая девочка. Может быть, и на душе потому так тепло, что вот сидят они здесь, рядом, болтают и доверчиво кладут свои маленькие руки на его большую черную руку, когда о чем-нибудь спрашивают.

– Когда я была маленькая, - рассказывает девочка, - мы ходили с Кубышкой по дворам. Кубышка играл на скрипке, а я танцевала. И с нами еще ходила собака Мотька. Только она была глупая. Ее Кубышка каждое утро учил танцевать, а она только лизала ему пальцы и визжала. Так и не выучилась!

– И у меня тоже бил собака, - сказал Пепс, - я гулял с ней по Фридрихштрассе. Она увидела полисмен и сказала: "Гав!" И полисмен убил моя собака.

– Собака собаку всегда тронет, - заключил Артемка.
– А почему тебя на афишах печатают: "Мамзель Мари"? Ты не русская?
– спросил вдруг он девочку.

– Не мамзель, а мадемуазель, - поправила она.
– Это для публики, чтоб думали, будто мы французы. А меня по-настоящему зовут Маруся. И, кроме того, Ляся. Это меня так папа зовет.

– А почему твоего отца зовут Кубышкой?

– А это потому, что у пего такая голова, на кубышку похожа... Это я его так назвала - Кубышка.

– У нас на базаре одну торговку тоже смешно зовут: Дондышка. Она когда напьется, то говорит: "Эх, выпила все до дондышка!"

Лясе показалось это смешным Засмеялся и Пепс, хоть и не вполне понял. Поощренный, Артемка начал рассказывать одну смешную историю за другой.

У Пепса от смеха тряслись плечи, а у Ляси даже слезы на глазах заблестели.

– Ой, какой же ты смешной!
– заливалась она, падая головой Пепсу на колени, и Артемке казалось, что в горле у нее колокольчик звенит.
– Да ты ж настоящий артист!

Вдруг лицо ее стало серьезным.

– А знаешь что, - сказала она: - ведь ты сможешь и Джона сыграть! Конечно, сможешь, я даже уверена!

– Какого Джона?
– не понял Артемка.

– Ну, Джона, понимаешь? Самарин новую пантомиму ставит: "Дик, похититель детей". Там есть две роли: девочки Этли и мальчика Джона. Это дети американского миллионера. Этли буду играть я, а Джона некому играть. Я слышала, как Самарин говорил хозяину:

"Черт возьми, где бы это достать мальчишку?" Хочешь, я скажу ему?

– Что ты! Разве ж это можно?

– Артиомка, клювает!
– крикнул Пепс. Поплавок Артемкиной удочки плясал как бешеный, но Артемка смотрел не на поплавок, а на Лясю и по лицу ее старался узнать, дразнит она его или говорит серьезно.

– Но почему же нельзя?

– сказала она, и лицо ее приняло рассудительное выражение.
– Конечно, можно.

– Да я ж...
– Артемка запнулся.
– У меня ж и пояса нету...

– Пояс тебе дадут, - успокоила она.
– И чулки, и ботинки, и тужурку - все. Правда, дядя Пепс? Ну, хочешь, я скажу?

В тот же день Шишка сказал Артемке:

– Сдается, парень, тебе оракул выпал. Иди, Самарин зовет. Он там, у грека в кабинете, сифон пьет. Не иначе, как на работу нанимать будет. Акробатом. А может, по шее накостыляет. Очень даже просто: не шляйся па даровщину в цирк.

Но Артемка лучше знал, зачем его зовут, и немедленно явился в знакомую уже комнату. Там, как и раньше, за столом сидел горбоносый грек и считал на счетах, а Самарин, сидя напротив, глотал коньяк и запивал сельтерской.

Видя, что на него не обращают внимания, Артемка сказал:

– Вы звали меня?

Самарин взглянул, выпучил глаза и, не успев проглотить, прыснул сельтерской на пол:

– Ой, умру!.. Убил!.. Посмотрите, посмотрите на это чучело!.. Сын миллионера!.. Без пояса!.. Заплатанный!.. Ха-ха-ха!..

– Это тот мальчик, что пантомиму нашел, - узнал грек.
– О, хороший мальчик! Только дырок много.

– Ой, да хоть не смешите вы!.. Дырок много! Да он весь сплошная дырка!

И сейчас же, как будто и не он только что смеялся, деловито сказал:

– Ну, приходи в пять часов на репетицию. Да подпояшься чем-нибудь! Миллионер!

Артемка вышел красный и растерянный. Он не знал, чего ему больше хотелось: обнять Самарина или стукнуть его кулаком по животу, чтоб не хохотал.

К пяти часам собралось на репетицию человек пятнадцать. Пришел и Пепс Он был, видимо, чем-то встревожен и нервно поворачивал голову ко всякому, кто заговаривал о пантомиме. У Артемки горели уши. Ляся сидела рядом и ободряла:

– Ты не бойся! У тебя обязательно выйдет. Из-за портьеры появился Самарин. От него несло перегаром, но к этому все привыкли.

– Ну-с, так, - сказал он, садясь на столик посредине арены.
– Можно начинать. Пантомиму все знают? Нет? Слушайте. У миллионера Уптона двое детей Этли и Джон. Их выкрадывает знаменитый похититель детей, негр Дик Бычий Глаз. Смелый мальчик нашел способ бежать, но Дик догоняет детей и жестоко избивает. Между тем миллионер обратился к знаменитому сыщику Нату Пинкертону. Сыщик находит преступника и освобождает детей, а Дик кончает жизнь на электрическом стуле. Ну-с, начнем! Картина первая: Джон и Этли играют в теннис. Шишкин внук, становись здесь, Мари, стань напротив. Начинайте!

Вслед за тем Самарин срывается с места и в ужасе кричит:

– Стой! Стой! Ты что делаешь? Что ты де-е-елаешь?

– Играю, - говорит огорошенный Артемка.

– Играешь? Во что играешь? Во что?

– Ну, в бабки...

– В бабки?.. О боже мой! Да где же ты видел, чтобы дети американских миллионеров играли в бабки? В теннис, понимаешь, дурья голова, а не в бабки! В бабки играют дети сапожников, а не миллионеров. Становись сюда. Смотри, как я буду играть с Мари. Я бью по мячу. Мари отбивает мяч. Я опять посылаю мяч, Мари вернула.