Артисты под прикрытием
Шрифт:
– Прости, он реагирует на мое настроение, - сказал Люми и дотронулся до ригнарата, и тот мгновенно остыл. Хочется расспросить Люми о свойствах камня, но больше нет сил находиться с ним рядом. Мне нужно успокоить свое бедное сердечко. Люми играет со мной, даже не подозревая, как мучает меня этим. А может, и знает, просто ему все равно. И почему все началось именно сейчас, ума не приложу.
Друзья, по-видимому, уже решили все спорные вопросы, и теперь мирно беседуют, попивая горячий травяной чай. Стимму же досталась миска густых сливок. Он ест не спеша, растягивая удовольствие и забавно перепачкав мохнатую мордочку. Я села рядом с Милоной и тут же получила свою порцию напитка. Подруга предложила
– Что будем показывать?
– спросила я.
– Действуем по старой схеме, - улыбнулся Райан.
– Сначала Мэйб с флейтой заведут народ, потом очередь Милоны с чем-нибудь душевным. Дорогая, что будете петь на этот раз?
– Дэл, давай новую песню, помнишь?
– спросила Милона.
– Про утопленницу что ли?
– усмехнулся кот, облизнув испачканные усы. Мы с Милоной обычно репетируем вдвоем, подальше от всех, однако вездесущего кота это ничуть не смущает.
– Стимм, я тебе когда-нибудь уши твои длинные оторву, - злобно сверкнув глазками, пообещала подруга. На кота эта угроза никакого действия не возымела, и он спокойно продолжил трапезу. Еще бы, ему уже много лет все периодически обещают оторвать разные части кошачьего тела, но дальше слов дело так и не зашло.
– Ты ничего не понимаешь, Стимм, - строго сказала я.
– В этой песне глубокий смысл. Она про несчастную любовь.
– Милона, вот я все никак в толк не возьму, почему все твои песни такие грустные?
– спросил Мэйб.
– Сама не знаю, Мэйб, - пожала плечами подруга.
– С детства у меня веселых песен не выходит, одни страдания. Это ты у нас народ-то веселишь, но ведь одним весельем сыт не будешь, можно и погрустить иногда.
– Главное, чтобы печаль лишь в песнях была, - сказал Райан и поцеловал жену в щеку. Я как всегда засмотрелась на эту замечательную пару.
– У тебя очень красивые песни, Милона, за душу берут, - произнес Габрис и тяжело вздохнул. Сегодня утром наш влюбленный бегал к своей ненаглядной Ильмине прощаться. Судя по его убитому виду, девушка не высказала особой радости его приходу. И чего ей только надо? Угораздило же нашего Габриса влюбиться в такую вертихвостку! Все поглядели на друга сочувственно. Я взяла его за руку и прошептала?
– Ты как?
– Нормально, - ответил он и благодарно сжал мои пальцы. А меня в кого угораздило влюбиться? Впрочем, объект моей страсти вечно мельтешит перед глазами, мне легче.
– Так вот, споем новую песню, - продолжила Милона.
– Потом парочку уже популярных, ну а затем можно и снова повеселиться. Мы подыграем Мэйбу на бубнах, получится замечательно. А в это время Габрис соберет деток и расскажет парочку занимательных историй.
– Можно и взрослых, - уточнил Габрис.
– Лучше взрослых, - вставил кот.
– А то, судя по настроению, ты опять начнешь рассказывать любовные истории. Детям такое слушать еще рано.
– Тогда детям отдадим тебя, Стимм, - усмехнулся Райан.
– Они так любят твой пушистый хвост.
Действительно, Стимм у нас просто всеобщий любимец. Всех так и тянет потискать «хорошенькую кису», однако «киса» терпеть не может различных сюсюканий. Своего недовольства Стимм зрителям не показывает, а тем более детям, ведь не кусать же их в самом деле, но после представления неизменно высказывает нам свои претензии. Впрочем, я-то точно знаю, что кот любит быть в центре внимания.
– Нет уж, Райан, пусть лучше дети просвещаются в вопросах любви, - испуганно проговорил кот. Мы посмеялись.
– А в конце я устрою световое представление и покажу парочку новых иллюзий, - сообщил Райан.
– Думаю, будет успех.
На ночь мы
разместились на уютной лесной полянке, развели костер. Пока на смену теплу не пришла осенняя прохлада, нужно наслаждаться возможностью соединения с природой. Я обожаю спать под открытым небом, угадывать знакомые созвездия сквозь дрему, чувствовать запах костра, смешанный с ароматом леса. Ах, какая благодать!Кот уютно свернулся калачиком у меня под боком, согревая пушистой шерсткой. Он смешно причмокивал во сне, шевелил ушами с кисточками и дергал лапами, разглядывая приятные кошачьи сны. Интересно, что может сниться сто шестьдесят восьмилетнему коту? Надо будет спросить его при случае, хотя он столько повидал за свою долгую жизнь, впечатлений хватает.
А вот мне что-то никак заснуть не удается. Вокруг тишина и умиротворение, нарушаемые лишь мерным посапыванием спящих друзей и трелью сверчка. Я приподнялась немного и посмотрела на Люминора, который спит, завернувшись в теплый плащ. Лица разглядеть не могу, вижу только белокурую шевелюру. Я весь вечер ждала, что Люми возобновит свои непонятные приставания, однако он, подлец, по обыкновению не обращал на меня никакого внимания. Вот как его понять?
Я вспомнила, как однажды Люми уже поцеловал меня. Мне тогда было лет четырнадцать. Я пришла на знакомую полянку в Андориуме и стала ждать друзей. Люминор явился раньше остальных и заявил, что у него есть для меня подарок. Я знала все его дурацкие подарки, поэтому поспешила убежать. Люми долго гонялся за мной, держа в руках противную мохнатую летучую мышь. Я орала, как потерпевшая, умоляя мучителя выбросить эту гадость немедленно! Вдоволь насмеявшись, Люми остановился и сказал?
– Мелкая, гляди, я отпустил мышь. Иди сюда, не бойся.
Как же, так я и поверила тебе! Я посмотрела на Люми недоверчиво, а он показал мне обе руки, убеждая, что больше у него ничего веселенького для меня нету. Я медленно приблизилась к нему, при этом готовясь молниеносно продолжить побег в случае чего. Люми наблюдал за мной с коварным выражением лица, явно задумав что-то. Но я все равно подошла к нему, ведь, что не говори, его внимание, пусть даже такое необычное, было мне невероятно приятно. Люми сделал шаг ко мне и заключил в кольцо своих рук. Я замерла, боясь дышать. Молодой граф прошептал, опалив дыханием:
– Дэлантэ….
А потом прикоснулся теплыми губами к моему виску. Мою душу тут же затопила горячая радость, но в следующую секунду я завизжала на весь лес. Этот невыносимая ошибка природы посадила мне прямо на длинные волосы огромную противную гусеницу. Я запрыгала на месте, пытаясь скинуть с себя эту мерзость, а Люми лишь покатывался со смеху. Спас меня тогда Габрис, определивший наше местонахождение по громким крикам. Романтика, что уж тут сказать….
Я, кажется, уже упоминала, что моего отца и графа А’Мира уже много-много лет связывает крепкая дружба. За совместными посиделками они не раз строили грандиозные планы о совместном будущем их детей. Мы с Люми в ответ на их заявления неизменно кривились и строили недовольные физиономии, показывая друг другу языки. При наших с ним «нежных» взаимоотношениях никакого будущего у нас не могло быть. Впрочем, серьезных разговоров о свадьбе никогда не велось….
И вдруг мне в голову пришла занятная мысль. А что если Люми получил от своего отца указание поухаживать за мной? Может, родители уже серьезно сговорились о свадьбе и теперь готовили почву для нее. Естественно, наши постоянные ссоры не являются ни для кого секретом, а потому к будущей свадьбе требуется подготовка. Неужели Люми лишь следует совету отца? Это вполне объясняет непостоянство в его поведении. Однако в моей теории существует один недостаток: Люми сроду не слушал своего отца и всегда делал то, что ему вздумается.