Артур. Забег юного вепря
Шрифт:
– И то, что делал твой прадед, ты никогда не видела?
– Да, - чуть подумав, ответила Тая. – И это было очень странно, но я списала на свою необразованность.
– А на что все это вообще было похоже? Как это выглядело? Он просто вонзил в меня свои когти?
– Да. Именно так. А потом выдернул их, заставив твое тело повиснуть в воздухе на каких-то светящихся жгутах, идущих к нему. Никогда такого не видела. Эти жгуты струились и переливались так, словно по ним текла какая-то жидкость. В тебя. Возможно и магическая сила. Ничего подобного
– А что было потом?
– Жгуты стали прозрачны. Он тебя внимательно осмотрел. Попробовал кровь. Достал флакон с белой серебристой лучащейся жидкостью и влил тебе в рот.
– И что за жидкость? Ты не знаешь?
– Нет. Она была очень похожа на эссенцию. Но это невозможно. Если бы он влил ее в тебя, ты был бы уже мертв.
– Эссенцию? Что это такое?
– Точно я не знаю. Но по слухам – это что-то в вроде выжимки разумного существа. Человека ли, демона ли, дракона ли. Не важно. Ее делают магическим образом аазимары, обитающие в одном из ближних миров.
– Аазимары? Это еще одна разновидность демонов?
– Я не знаю, кто они… или что они…. Но это точно не демоны, не люди и вообще ни на что не похожие странные создания. Их глаза словно залиты расплавленным золотом. Длинные серебряные волосы. Не белые, а именно серебряные. На них смотришь, и кажется, будто каждый волосок – это тонкая серебряная проволочка. Цвет кожи меняется в зависимости от освещения, но всегда с таким металлическим оттенком, хотя сама кожа на ощупь мягкая и приятная. Смотришь на них и кажется, что они состоят целиком из металла.
– Очень интересно, - без всякого энтузиазма произнес Артур.
– Как я уже сказала – они умеют извлекать из разумных существ эссенцию – их сущность. И вот если из человека ее извлечь, то его нельзя будет найти ни в мире мертвых, ни в мире живых. Он будет находиться в подвешенном состоянии до тех пор, пока эссенцию не уничтожат или не используют. Хоть целую вечность.
– И зачем им нужна эта пакость?
– Они усиливают свои способности за счет поглощаемого существа. Не понимаю, как это работает. Но прадед говорил, что усвоенная эссенция делает поглощенное существо частью тебя. Поэтому аазимарам ни люди, ни эльфы, ни многие демоны не интересны. Они слишком слабые для них. Вот ты бы желал усилиться муравьем?
– Хм. Ясно. А почему я должен буду умереть, если выпью эссенцию?
– Потому что для ее усвоения нужно иметь изначально очень много магических сил. Непреодолимо больше, чем в состоянии накопить в себе человек, эльф или большинство демонов. Только такие титаны как мой прадед способен усвоить эссенцию. Но она его лишит почти всех сил на долгое время. Из-за этого аазимары и не размениваются на всякую мелочевку вроде нас. Слишком много сил будет уходить в пустую.
– Хм… - задумчиво хмыкнул Артур. – И ты говоришь, что видела светящиеся жгуты, по которым меня чем-то накачивали?
– Да, но потом они пропали… или стали невидимы… - произнесла Тая и замолчала с ужасом взглянув на Артура. – Нет… нет… он не мог так поступить! Это глупо! Он же отдал бы почти все свои силы и поставил бы под удар весь дом! Он так никогда бы не поступил! Прадед
был готов пожертвовать кем угодно ради благополучия дома! И собой в том числе!– А кто приводил в исполнение приговор?
– Какой приговор? – Напряглась Тая от неожиданного перехода.
– Там ведь целый дом демонов приговорили к принесению в жертву Ан’ну. Или я что-то напутал?
– Я не знаю, - покачала она головой. – Ты думаешь, что прадед… ох…
– Все выглядит крайне подозрительно. Тебе не кажется? И эта его любезность, и желание одарить дорогими подарками, и посещение Крома. А главное – эта его возня с якобы моими воспоминаниями…
Тая молча ехала рядом, с жалостью и болью в глазах посматривая на Артура. А тот сидел в седле мрачный как грозовая туча. Он решил, что Гол-Нумер влил в него эссенцию того самого белобрысого мальчика, фрагменты воспоминаний которого и показывал. А потом дал меч, каким-то волшебным образом останавливающий усвоение эссенции.
Зачем все это? Не ясно. Очевидно было только то, что парня хотят подсадить куда-то на теплое место, как кукушонка. А потом, когда он пригреется и успокоится, начнут использовать в своих интересах, шантажируя разоблачением или смертью. То есть превратят в очень удобную марионетку.
Артура эта роль не устраивала совершенно. Попасть во власть Гол-Нумера он не желал ни под каким предлогом. Это был бы конец. Финиш. Он бы скатился до самого скотского уровня под чутким руководством этого кадра. Поэтому, проезжая одну и мелких речушек он остановил коня на мосту. Полюбовался последний раз клинком и выбросил его в воду.
– Ты чего творишь! – Закричала Тая, бросившись к ограждению с каким-то ужасом уставившись в быстро бегущую воду.
– Я сделал свой выбор.
– Ты же умрешь!
– Да. Но я не пойду твоему прадеду в рабы. Ты ведь понимаешь, что он именно этого хочет добиться?
– Понимаю, - шепотом произнесла Тая.
– И ты хочешь для меня судьбы раба?
– Прости… я… я втянула тебя во всю эту историю…
– Что сделано, то сделано, - спокойно и твердо произнес Артур, обрывая ее причитания. – Попробуем справиться с этой напастью своими силами.
Сказано-сделано. Уже меньше чем через сутки они заехали в небольшой городок. Чего уж теперь бояться-то при таком раскладе…
Ничего примечательного в этом населенному пункте не было. Обветшалая городская стена, которую ремонтировали явно по остаточному принципу. Домики, наседающие один на другой. И храм Мирта – бога-лекаря. Из-за него и заехали. Вдруг божество сможет вытравить из тела Артура всю эту гадость?
Заселились в трактир. Привели себя в порядок, и пошли на небольшую площадь перед храмом.
– Я внутрь не пойду, - произнесла Тая. – Тут подожду.
– Почему? – Удивился Артур.
– Жрицы могут разозлиться…
Он пожал плечами. Не хочет и не надо. А потом пересек небольшую площадь и вошел в храм. Его самочувствие за эти сутки серьезно ухудшилось. Озноб прошел, уступив место сильному жару. Однако даже это состояние не помешало ему восхититься красотой храма Мирта. Белоснежный мрамор, тонкие ажурные колонны. Везде свет, чистота и ухоженность. Артур подошел к статуе Мирта и залюбовался. Она была словно живая…