Артур. Забег юного вепря

– Дерзишь? – Холодно усмехнулся Мирт. – Я ведь могу просто уйти, и ты сдохнешь.

– Так и проваливай! Чего стоишь? Или ты забыл, что я и так собрался сдохнуть? Маразм подкрался незаметно? Тут помню, тут не помню?
– Мирт скривился от этих слов, но, спустя пару секунд все же ответил:

– Ан’ну пожелала стать сильнее. И связалась с очень опасными существами… даже для нас, для Богов. Дерзкая, глупая, страстная. Они ее легко обманули и она, согласно заключенной сделке, должна была отдать им свою эссенцию. Но мой сын вмешался и пожертвовал собой ради нее…

– И ты ее за это убил?

– Я? О нет! Я бы тогда не смог. Она была очень сильна. После того как мой сын добровольно отдал эссенцию и договор был выполнен, из нее словно в насмешку вытянули все силы. И этим воспользовались другие Боги. Так что нет. Я ее не убивал. Но желающих хватало…

– Он пожертвовал собой ради нее. Почему?

– Потому что дурак!!!

– Я хочу поговорить с ней, - твердо произнес Артур.

– Нет.

– Да! И немедленно!

Сухой старичок раздраженно дернул щекой, но мгновение спустя рядом с ним появилась бледная фигура невероятно уставшей молодой женщины. Той самой, что парень видел на золотой статуэтке. Только ее болезненность очень уж бросались в глаза. Она напоминала полупрозрачный живой труп.

– Мирт сказал правду?

– Да, - прошелестел ее голос, а лицо стало еще более печальным. Хотя куда уж больше? А Артур понял, что это был за ветер, там – во тьме между светильниками, что снились ему. Это был ее голос, только очень слабый. Настолько, что даже не мог произносить слова.

– Зачем им была нужна твоя эссенция?

– Я не знаю… - тихо, едва слышно шелестел ее голос.

– Поглотить и усвоить?

– О нет… - она слабо улыбнулась. – Эссенцию Бога невозможно усвоить...

– Демоны принесли тебе жертвы?

– Нет…

– Ты не знаешь, что они там сделали с ними? Целый дом же должны были тебе в жертву принести.

– Я очень слаба… я не знаю…

– Уходи… - раздраженно махнул рукой Мирт и тело Ан’ну словно ветром сдуло.

– Я не договорил с ней!

– Вернемся к сделке, - зло сверкнув глазами, произнес Мирт.

– Я не вижу в ней смысла. Если я умираю, то Ан’ну остается без своего адепта. Полагаю, единственного. Зачем тебе вмешиваться и тратить силы? Тебе заняться больше нечем?

– Поверь – тот, кто умеет снимать боль и с ее причинением справится. Ты можешь продолжить приносить ей жертвы. Я не против. Но даже от тролля без метки веры ей будут перепадать жалкие, ничтожные крохи.

– А если я верну метку?

– А ты хочешь?! После того, что я тебе рассказал?! – Удивился Мирт.

– Старик, я понимаю твое горе и твою правду. Но не обманывай хотя бы себя! Твой сын отдал свою жизнь за нее добровольно. Теперь это же хотел сделать я. Тебе не кажется, что все слишком очевидно?

– Нет!!! – Слишком резко воскликнул Мирт.

– Я так и думал, - усмехнулся Артур. – Обещай, что никогда не станешь мешать ни мне, ни тем, кто мне близок. В любых делах. И тогда я соглашусь на твою сделку.

– В каких «любых» делах?

– Ты ведь на самом деле не хочешь, чтобы Ан’ну страдала. Никогда не поверю, что Бог-лекарь такая мразь, упивающаяся страданиями других. Так что я даю тебе повод прекратить заниматься всей этой фигней, не теряя лица.

– Ты не понимаешь… - покачал он головой.

– Я прекрасно понимаю, что твой сын не просто так пошел на жертву. Она была ему дорога. А ты – старый хрен, растоптал все что он любил!

Мирт замолчал и нахмурился. А Артур продолжил:

– Уходи старик. Дай мне умереть. Потому как жить и знать, что такой придурок как ты будет постоянно стоять у меня над душой – даже хуже, чем оказаться рабом Гол-Нумера. Проваливай! Ничтожество…

Парень был бы и рад закрыть глаза, но, увы, общались они мысленно, а всякие движения его тела была невозможны. Поэтому ему не оставалось ничего, кроме как смотреть в глаза Мирту, стараясь выразить как можно больше презрения.

Но долгой игра в гляделки не получилась. Видимо Артур в своей стихийной импровизации смог наступить на старую мозоль. Очень старую и очень больную. Во всяком случае лицо Мирта выражало целую гамму сильных эмоций, потрясающих его. Но наконец он успокоился и тихо-тихо, шепотом произнес:

– Хорошо, я обещаю.

– Тогда я согласен на твою сделку, - сказал Артур. – Лечи, старик, и снимай метку. Давай обменяем боль на шанс.

Мирт мягким движением выбил кинжал из рук Артура, отбросив его в сторону. Вскользь прикоснулся к правой руке, обдав ее пронзительным холодом. А потом, наклонившись практически к самому лицу, выдохнул морозный ветерок. Да такой забористый, что все тело парня покрылось тонкой ледяной коркой. Грустно улыбнулся и исчез, вспыхнув столбом света. А время вновь пошло своим чередом.

Бам!

Парень влепил себе кулаками по челюсти, да так сильно, что он на время выпал в осадок. На полчаса или около того. Когда же очнулся, то чувствовал себя удивительно хорошо и легко. Все признаки слабости прошли.

Пора было уходить.

Артур не знал зачем он во все это ввязался и затеял перепалку с Богом. Все это произошло так стихийно, так спонтанно. Ведь тот предлагал ему дело. Скинуть мутную Богиню, вылечиться от наследия демона и жить дальше. Чем не выход?

Но после той истории, рассказанной Таей, он просто не смог нормально воспринимать Мирта. Да, его, крепкого кабана, выгнать из храма еще терпимо. Он может и сам за себя постоять. Но выволочь за волосы и избить мать, просящую лекарей излечить ее детей… этого он простить ему не мог. А потому и уступать не желал. Все его нутро восставало против этого божественного мерзавца, требуя бросить ему вызов… хоть в чем-то, хоть как-то…

Артур вышел из храма и направился к лестнице. Здесь стояли словно на посту те самые скелеты. А один из них даже держал отброшенное копье.

– Спасибо вам, - сказал парень, подойдя. – Выручили. Может вам что-то нужно? Я могу вам как-то помочь? Знаю, что вы не можете говорить, но напишите на земле. И я постараюсь сделать, если это будет в моих силах.

Однако тот скелет, что держал копье, помотал головой и, сделав пару шагов вперед, протянул оружие. А после того как Артур принял копье, мертвецы кивнули, вроде как прощаясь, и разошлись, отойдя в свои укрытия. Несколько секунд. И вот он уже стоит на пасторальной полянке лишенной всякой мистики и необычности.