Ашаршылык: история Великого голода

В среднем, в стаде казахских кочевников овцы составляли 59,9%, лошади – 13,5%, крупнорогатый скот – 12,3%¹³⁵. Но в составе стада в разных регионах отмечались еще в начале ХХ века сильнейшие различия. Чем дальше на северо-восток, тем больше в составе стада крупнорогатого скота. Чем дальше на юго-запад, тем больше в стаде овец. Так, на Мангышлаке овцы составляли 84,6% стада. Сильные различия отмечались даже для разных уездов одной и той же области.

В Тургайской области доля крупнорогатого скота составляла 20%, в Акмолинской области – 18%, в Семипалатинской области – 13,8%, в Сырдарьинской – 6,4%¹³⁶. Причина этого была очень проста. Крупный рогатый скот мог поедать всего 48 видов растений и требовал пресной воды с соленостью не более 2,5 гр/литр. Пустынная и полупустынная растительность и вода с высокой минерализацией для него не подходили. Потому высокая доля крупнорогатого скота была там, где было в избытке пресной воды и были хорошие пастбища. Например, в Тургайской области, в которую до 1920 года входило верхнее течение р. Тобол выше современного г. Курган и значительная часть левобережья р. Урал выше Оренбурга.

Кормовые ресурсы Казахстана были достаточными для содержания крупного поголовья скота, которое М.Г. Сириус определял в 88-90 млн. голов. По его данным урожайность травостоя была наиболее высока для разнотравья и приозерных лугов – 100 пудов с десятины (около 16 центнеров с гектара), а в пустынных районах она падала до 3-5 пудов с десятины (0,8 центнера с гектара). Приблизительный вес травостоя для пустынных и полупустынных районов по оценкам М.Г. Сириуса составлял 1787,5 млн. пудов, или 286 млн. центнеров. Суммарные кормовые ресурсы им определялись в 7337,5 млн. пудов или 1174 млн. центнеров.

Однако, далеко не весь этот корм мог поедаться крупнорогатым скотом. Ресурсы кормов для него составляли 3750 млн. пудов или 600 млн. центнеров. Даже если весь этот травостой полностью заготавливать на корма, то, при условии, что для прокорма одной коровы нужно заготавливать около 40 центнеров грубых кормов в год, то этот травостой может прокормить 15 млн. голов крупного рогатого скота. Если же принять во внимание все тонкости разведения высокопродуктивного крупного рогатого скота, то это поголовье надо сократить по меньшей мере вдвое, до 7,5 млн. голов.

В середине 1920-х годов крупного рогатого скота в Казахстане было меньше, чем мог прокормить естественный травостой, – 2,7 млн. голов¹³⁷. Они потребляли около 35% кормовых ресурсов, необходимых для организации высокопродуктивного животноводства по европейским моделям. Ресурс роста был, но не столь большой, как может показаться.

Но главная проблема была в том, чтобы все эти кормовые ресурсы заготовить, свезти и заложить на хранение. Разнотравье и луговые травы произрастали на площади около 40 млн. гектаров, и не одним массивом, а отдельными пятнами и участками, разбросанными по огромной территории. Заготовка сена и перевозка до хозяйств потребовала бы дополнительного огромного расхода топлива, использования тракторов, в то время как машинной тяги и топлива резко не хватало и для зернового хозяйства.

Поэтому план развития в Казахстане в первой пятилетке крупного зернового хозяйства и «интенсивного» скотоводства был несостоятельным, поскольку для него не было необходимых предпосылок и нужного количества материальных ресурсов. За время первой пятилетки раздобыть эти ресурсы в нужном количестве также, как видим, было невозможно. Потребности Казахстана по составленному пятилетнему плану превышали годовое производство этих ресурсов в СССР. Но ведь кроме Казахстана были и другие крупные земледельческие районы: Украина, Северный Кавказ, Поволжье, которые также требовали минеральных удобрений, тракторов и керосина. Эти районы обладаи куда более развитым зерновым хозяйством, были районами первоочередной коллективизации, и потому получали трактора, сельхозмашины, керосин и удобрения в первую очередь. Казахстан, даваший в зависимости от урожая от 3,3% до 9,7% заготовки хлебов в СССР, не мог претендовать на первоочередные поставки техники.

План развития казахского скотоводства, предложенный Е.А. Полочанским, был намного лучше и намного реалистичнее планов масштабной распашки и создания зерновых совхозов.

Образцом для разработки плана ему явно послужил хозяйственный аул, который в конце 1920-х годов насчитывал 8-10 хозяев¹³⁸. Эти хозяева, имея каждый по 60-70 голов скота, образовывали коллективное хозяйство оптимальной численности поголовья, которое составляло около 600 голов¹³⁹. По подсчетам Ж.Б. Абылхожина, каждый хозяин должен был иметь минимум 60-70 голов скота, чтобы хозяйствовать в ауле. Меньшее по размеру хозяйство не обеспечивало всех потребностей, не могло развиваться и было неустойчивым. Большее по размеру хозяйство не могли прокормить пастбища, из-за чего богатые скотоводы вынуждены были делить свои стада на аулы. Только Е.А. Полочанский явно ориентировался на бедный аул, из-за чего установил средний размер стада в своем проекте всего в 50 голов в пересчете на крупнорогатый. Это около 200 голов овец, что значительно меньше оптимального размера хозяйства. В расчете на хозяйна – 40 голов, что также меньше оптимального уровня.

Очевидно, это было данью главной политической цели того времени в аулах – добиться обустройства и развития в первую очередь бедноты. Хотя, судя по высказываниям о баях, Полочанский, видимо, понимал, что полноценное скотоводческое хозяйство требует большего стада. Недостаточность скотоводческого хозяйства, автор проекта пытался уравновесить земледелием, так, чтобы получилось скотоводческо-земледельческое хозяйство оседлого типа.

Преимущества проекта Полочанского были в следующем. Во-первых, он явно опирался на казахские хозяйственные традиции и опыт, что прослеживается невооруженным глазом. С силу этой причины, его проект гораздо лучше подходил под хозяйственные условия Казахстана конца 1920-х годов, чем проект массовой распашки. Во-вторых, он был бы более понятным и приемлемым для масс казахов-скотоводов и содействовал бы процессу коллективизации намного лучше, чем политика Казкрайкома. В-третьих, он помог бы сохранить поголовье скота, которое имелось в Казахстане накануне коллективизации, что оказало бы колоссальное воздействие на экономику КАССР. В-четвертых, основная часть капиталовложений приходилась на строительство и обустройство зимников в качестве постоянных поселков, а эти расходы могли бы быть на первых порах значительно сокращены путем использования местных строительных материалов и строительных приемов. Уже в начале ХХ века значительная часть казахов уже не жила в юртах, а жила в домах на зимниках, в саманных домах. В некоторых уездах (например, в Перовском) доля домов составляла 70% среди жилых построек¹⁴⁰. Почти повсеместно дома строили из самана и сырцового кирпича, причем постройки возводили быстро. Применение самана и сырцового кирпича на первых порах коллективизации позволили бы сэкономить большие средства.

Впрочем, были у проекта Полочанского и сильные недостатки, связанные, с одной стороны, с абрисной проработкой проекта, а с другой стороны, связанные с господствовавшими тогда настроениями. Многого Полочанский не мог сказать открыто. В Казахстане места его идеям и вовсе не было, и его проект был издан Торговым представительством КАССР в Москве, подальше от Голощекина и его ретивых сторонников.

К числу этих недостатков можно отнести несколько моментов. Первый и самый главный состоит в том, что в его проекте не был решен вопрос с пастбищами. Даже если само хозяйство делалось оседлым, все равно, без отгонных пастбищ на весенне-летний период, а также водопоев не могло обойтись. Вопрос выделения отгонных пастбищ, их обустройства в его проекте никак не рассмотрен. Второй момент состоял в том, что далеко не везде недостаток стада можно было компенсировать земледелием. Развитие земледелия требовало, по крайней мере, развития орошения, но этот вопрос Полочанский также обошел вниманием. Третий момент состоял в том, что создать полноценные скотоводческие хозяйства без вовлечения байских хозяйств, хотя бы и на первых порах, было практически невозможно. Наконец, Полочанский создал проект типового хозяйства, но не создал из них экономической системы республиканского масштаба.

В целом, несмотря на то, что его предложения были намного лучше, проект явно нуждался в доработке. Увы, этой доработки перспективного предложения не последовало, а сторонники Голощекина поспешили заклеймить его как «теоретически безграмотный». Впрочем, судя по упоминанию его в брошюре Г. Тогжанова, проект Полочанского явно был знаком хозяйственному руководству Казахстана, как-то обсуждался, и кое-что из его предложений было принято. Так, в ряде областей Казахстана во время коллективизации строили многоквартирные дома для колхозников.

В конечном итоге, нужно констатировать, что накануне коллективизации в Казахстане и в СССР в целом, не было создано хозяйственного плана, который был бы выполним с учетом наличных условий и возможностей, и учитывал бы природно-климатические и хозяйственные условия Казахстана. Был составлен нереальный план, и поразительно, что все хозяйственные органы, как республиканского, так и союзного уровня совершенно не замечали этого факта.

Послужной список советской политэкономии: голод и война