Аспект силы

— В Колизее.

— Да.

— У тебя там есть свой нелегальный аватар?

— Был. Ты его уничтожил.

— Ах вот оно что, а я-то думал, откуда у сестрицы Анабель такая нестандартная для фамилии оболочка. Так, стоп… Ты тренировалась в Колизее в истинном теле?

Отвечать Анабель не стала, отвела глаза, а вот я на нее новым взглядом посмотрел. Нелегальная оболочка не только дешевле истинного тела, но и удобнее для тренировок — там, например, настраиваемые фильтры боли стоят, в истинном теле это не отрегулируешь.

— Зачем тебе нужен физический доступ в Колизей? — вдруг спросила Анабель.

А не такая уж сестрица и тупая, как о ней говорят. Будь совсем глупой, согласилась бы безоглядно, а сейчас еще рискует, вопросы задает.

— Это не твое дело, сестра, — широко улыбнулся я.

— Это мое дело, — в ярости дернув щекой, произнесла Анабель. — Потому что отправимся мы туда вместе, нарушая все возможные правила, и в случае чего отвечать будем тоже вместе, поэтому мне нужно узнать твой мотив. Если не нравится — пожалуйста, иди к Лоле Хименес. Только когда ты от нее ко мне вернешься, а ты от нее обязательно вернешься, потому что Лола сейчас в полной заднице и нормальным образом помочь тебе никак не сможет, в споре кто из нас более глупый у меня будут дополнительные аргументы.

Сделав вид, что думаю, чуть погодя я похлопал себя ладонью по груди.

— Злость. Вот здесь живет, буквально съедает. Надо выплеснуть на ком-то.

— Понимаю, — медленно протянула Анабель. — И ценю твою откровенность. Мне тоже нужно на Колизей для создания своего нового игрового аватара.

— Удаленно его не сделать?

— Нет.

— Мне почему тогда сделали?

— У тебя монитор нейроимпланта. У меня подобного нет, и для копирования нужно физическое присутствие в биопринтере.

— Ясно. Когда вылетаем?

— Прямо сейчас.

— Вот так сразу?

— У тебя здесь есть какие-то дела?

Дела здесь у меня есть. Но из-за того, что монитор отключен, прав доступа на территории инкубатора у меня больше никаких нет. Да и нахожусь я здесь в непонятном статусе — уже патриций и не воспитанник, но и еще не ментор, поэтому мне даже с Ритой увидеться не получится. Поэтому в ответ на вопрос Анабель я отрицательно покачал головой.

— Поехали, — кивнула Анабель, поднимаясь.

Прихватив с собой тяжелый кубок — полученный Веласкес за победу в соревнованиях по пляжному волейболу, я вышел из ее апартаментов вслед за Анабель. Сестра на кубок в моих руках коротко глянула, сходу поняв замысел — ведь именно этим кубком, используя как оружие, я вырубил донну Фиореллу. Судя по взгляду, Анабель подумала, что этот кубок я взял для уничтожения нелегального аватара Веласкес.

В рамках моей легенды — правильно подумала.

Идя за сестрицей, я думал об интересной ситуации. Вот я снова патриций, но раньше будучи в прежней этой своей ипостаси, выезжал за пределы замка на день-два иногда чуть ли не с транспортным контейнером вещей. Сейчас же отправляюсь в недельное путешествие на десятки миллионов километров, взяв только кубок, а из одежды имея лишь светло-зеленый комбинезон инфанта Второй ступени. Даже зубной щетки нет.

Анабель тоже ни вещами, ни багажом не озаботилась — как была в блузке и юбке ментора, так и вышла на террасу, где нас поджидала покачивающаяся на небольшой волне гоночная двухместная яхта. Белоснежная, угловатая и невероятно дорогая — гражданская версия суборбитального истребителя-перехватчика сил планетарной обороны, созданная для стратосферных гонок.

Опустившись в массивное спортивное кресло, сразу подстроившееся и обнявшее мое тело мягким амортизационным гелем, я ждал пока Анабель проводит проверку всех систем.

— Мы на этой ласточке в Колизей полетим? — поинтересовался я.

— До термосферы, — неожиданно с любовью похлопала по приборной панели Анабель. — Дальше нас подберет «Эхо».

Недурно — «Эхо» был новейшим и последним из четырех новых корветов клана Сангуэса, только недавно сошедшим со стапелей космической верфи Сарагосы. Я хотел продолжить расспросы, но Анабель — достаточно небрежно проведя предполетную проверку, уже хлопнула по большой красной кнопке спортивного режима — отключая режимы поддержки ИИ-помощника с автопилотом, и резко двинула джойстик управления от себя.

Нос гоночной яхты тут же опустился под воду, а корпус завибрировал, реагируя на работу проснувшегося двигателя. Меня вжало в кресло — мы стремительно устремились на глубину, разрезая толщу воды. Вновь резкое движение джойстика, и рывок перегрузки буквально втоптал меня в кресло, когда Анабель развернула свой болид не заморачиваясь плавностью маневров.

Разворот мы сделали у самого дна — на проекции стеклянного колпака кабины я видел наше пространственное положение. Едва не зацепив опоры инкубатора, разойдясь в считанных метрах, мы все сильнее разгоняясь устремились наверх, так что увеличивающиеся перегрузки все мощнее вжимали меня в кресло. Ощущение, как будто на грудь бетонную плиту положили — могу шевелить только пальцами, а Анабель еще и джойстики держит. Интересно, она сейчас под стимуляторами, или как в гонках — где подобное недопустимо? Скорее всего второе, индикации о работе медпака пилота я не видел.

Мы уже, оставляя за собой шлейф воды и пара, вылетели из воды и свечкой устремились в небо, почти сразу пробивая вечный купол густых облаков Уэски. Анабель при этом еще заставила яхту крутиться вокруг своей оси, видимо не только желая сделать красиво, но и в попытке помочь мне избавиться от ужина.

Хорошо, что поужинать я не успел, получив вызов от командор-маршала. К подобным перегрузкам я совершенно непривычен, тренировок не было — и Анабель это прекрасно знает. Хитрый план сестрицы не удался, хотя, когда мы оказались в стратосфере, я уже находился на грани потери сознания.

— Как-то резковато летаешь, — сообщил я, когда мы наконец преодолели высоту в сто километров.

Анабель отпустила джойстик и с демонстративным превосходством фыркнула, откинувшись в кресле и глубоко дыша — перегрузки для нее тоже даром не прошли. Загоревшаяся на панели оранжевым оповещением индикация сообщила, что мы попали в гравизахваты опознанного как «свой», но не желающего представляться военного корабля. Параллельно на боковых экранах всплывали многочисленные желтые оповещения от управления орбитальной группировки и Сил Обороны. Приглядевшись увидел кучу сообщений, что мы нарушили целый ряд правил, за что столбиками цифр шла вереница штрафов и предупреждений.

— Взлетали по платной полосе, — показала мне на колонку начисленных штрафов Анабель, видно не в первый раз повторяя гоночную шутку. — Ни очередей, ни пробок, система заплатил-забыл.

— А ты нормально взлетать умеешь? — спросил я у сестрицы.

Это мое замечание Анабель не прокомментировала. Пока нас втягивало в десантный ангар корвета — на «Эхо» он как раз только-только вмещает такой суборбитальный перехватчик, я смотрел на далекие звезды сверху и оставшееся снизу облачное небо Уэски.