Ассимиляция

— По вашим словам, прям идеал, — просипел старший дознаватель, имя которого, как, впрочем, и остальных зрящих, мне так и не удосужились сообщить. — И действительно, на первый взгляд, самый обыкновенный студент. Нагловат, конечно, но, как бывший военный, меру знает. Меня смущает, с какой легкостью он нейтрализовал людей Хирака. Там были отнюдь не хлипкие юноши, а головорезы, прошедшие огни и воды. А ведь, судя по остаточному следу, магией юноша практически не пользовался, ну если только чуть-чуть в меру своих скромных сил. Бил сильно, но аккуратно, чтобы никого не прикончить ненароком, вязал профессионально, без нарушения кровотока в конечностях. Хотелось бы знать, кто, где и для каких целей готовит таких бойцов?

Тут голос подал средний по возрасту дознаватель:

— Ваша милость, а может…

Закончить фразу он не успел. Кажется, получил от босса знак замолчать.

Разговор продолжил старший:

— Понял тебя, Таймир, попробуем проверить эту версию. Уважаемый Амбис Триори, Влада под негласный надзор ордена брать пока не станем. Интуиция подсказывает, что это вполне порядочный юноша со своими принципами, ну и скелетами в шкафу, а также тараканами в голове. Это же надо, в одиночку захватить судно, при этом никого не отправить за Грань сущего! Чудеса, да и только! Однако ждем от вас, господин ректор, как от полноправного члена нашего братства зрящих, регулярных отчетов, касательно данного студента, исключительно на основе косвенных данных. Еще раз напоминаю: никакой слежки.

Дальше слушать не рискнул. Допил воду и, поблагодарив красотку, поспешил удалиться из приемной.

Интересные получаются дела. Оказывается, наш ректор один из зрящих. Никогда бы не подумал. До встречи с представителями зрящих, считал орден эдаким аналогом католической инквизиции — чуть что не так, сразу на дыбу или сразу на костер. Ошибся и несказанно рад этому факту. Встреча прошла на мирной ноте. Меня никто не запугивал, не угрожал пытками. Применили среднюю степень ментального воздействия и даже не поняли, что этот номер у них не прошел. Судя по реакции, следователи безоговорочно поверили в правдивость моих показаний. А то, что умолчал о чем-то — таки не соврал же.

По пути забежал к Накису, рассказал, что встречался с представителями Ордена Зрящих. Вполне предсказуемая реакция с моей стороны. Меня же никто не предупреждал о том, что нужно держать язык за зубами, поэтому предупредить товарища о том, что у меня все нормально, вполне естественный человеческий поступок. Теперь, даже если Накис, также является зрящим (чему я ничуть не удивлюсь, после недавнего откровения насчет ректора) и доложит своим кураторам, мой визит к нему будет расценен вполне адекватно.

Вернувшись в студенческую обитель, поймал себя на том, что начинаю тонуть в конспирологических хлябях. Постарался избавиться от посторонних мыслей и приступил к описанию общей маго-технологической схемы будущего музыкального синтезатора.

А часам к пяти меня оповестили с КПП, что доставлен оплаченный груз из музыкального магазина. Пришлось срочно мчаться к воротам. Расписался в квитанции о приемке товара, затем с помощью специально предусмотренных для транспортировки лямок взвалил ящик с фортепиано на спину и вернулся к себе. Распаковал инструмент, выставил за дверь доски и бумагу.

Сразу же, как закончил, уселся за пианино на специальный круглый стул с регулируемой высотой, что шел в комплекте с инструментом. Стандартная клавиатура семь октав и четыре дополнительные клавиши: три в низах и одна в верхнем звуковом регистре. На каждую октаву семь белых клавиш, пять черных. Две педали: форте и пиано.

Прогнал для разминки пальцев гаммы, как когда-то это делал ни Земле. При этом поработал педалями, чтобы убедиться в их функциональности. Инструмент настроен и готов к работе. Для поднятия настроения сыграл Собачий вальс. Затем перешел к Вольфгангу Амадею и его «Турецкому маршу», исполнил с душой и чувством. По настроению спел на английском «Let my people go» Луи Армстронга.

Краем глаза заметил, как в комнату входят студенты, проживавшие этажами ниже. Ладно, пусть слушают забытые мелодии предков. Из моей группы никого не было, поскольку все проживают в соседнем здании, данный факт, по непонятной для меня самого причине, воспринял с некоторой долей облегчения — возможно из-за того, что привык выглядеть в их глазах эдаким далеким от любых форм эстетизма брутальным дядькой.

Между тем прогнал пару вещиц Чайковского, с душой сыграл «К Элизе». Закончил концерт «Шотландской застольной» того же Бетховена, пел не по-немецки, хоть и прекрасно знал слова, а по-русски в переводе Андрея Глоба:

Постой, выпьем ей-богу ещё.

Бетси, нам грогу стакан,

Последний, в дорогу! Бездельник,

Кто с нами не пьёт!

Налей полней стаканы.

Кто врёт, что мы, брат, пьяны?

Мы веселы просто, ей-богу!

Ну кто так бессовестно врёт?..

К концу моего небольшого экспромта в комнате под крышей яблоку негде было упасть, лишь небольшое пространство отделяло меня от толпы студентов. По окончании был награжден бурными продолжительными аплодисментами. Пришлось оторвать задницу от стула и кланяться благодарной публике.

Так просто меня не отпустили. Сыграл еще несколько вещиц, пара из них произвели особый фурор: «Персидский марш» Страуса и «Регтайм» Скотта Джоплина, эти композиции пришлось играть на бис.

Неведомо откуда появились бутылки с известным содержимым. Мне преподнесли бокал с вином. Народ устроился кто где как мог. Меня засыпали вопросами по поводу авторства музыкальных произведений. Я поведал всё, что до этого рассказывал Болоту Серому, мол, нашел во время странствий по Великой Пустыне информационное устройство с фонотекой предков, которое мне удалось активировать. После прослушивания, кристалл рассыпался. Благо сам я обладаю абсолютным музыкальным слухом и на память не жалуюсь. А сегодня подвернулся удачный случай вновь воспроизвести услышанное.

Еще немного посидели, поболтали за жизнь, разумеется, не на сухую. Одна девица похвалила меня за отличное знание русского языка, считающегося на Эде мертвым. Если б она знала, что именно на этом языке я общаюсь большую часть жизни, наверняка, сильно удивилась. Также она поинтересовалась на каком языке я спел композицию Луи Армстронга. Я сказал, что это уникальное горское наречие, при этом даже не покраснел — врать так от души.

Настырные просьбы сыграть чего-нибудь еще, решительно отклонил, сославшись на усталость и необходимость готовиться к завтрашнему семинару по монстрологии. Народ отнесся с пониманием и вскоре студенты разошлись по своим комнатам.

Парочку настырных девиц, решивших, что «гений» нуждается в женской ласке, пришлось едва ли не силой выпроваживать из помещения. Настроение не располагало к сексуальным игрищам. Да и подустал от всей этой свистопляски прошлой ночи и сегодняшней нервотрепки сначала от СБ герцога, потом от представителей Ордена Зрящих. Хотелось принять душ, грохнуться в кровать и спать до завтрашнего утра. Так и поступил.

А еще через неделю в нашем оркестре появился самый настоящий музыкальный синтезатор с выводом звука на восемь мощных виртуальных колонок. Магия, что ни говори, грандиозная штука для реализации всяких задумок, которые на земле решаются посредством электричества.