Ассортир

– А ты будешь «Банан».

– Но – почему? – запротестовал Ганеша.

– Да у тебя штаны – «бананы», – тыкнул Боб пальцем.

– А, ну, понятно, – посмотрел Ганеша на свои раздутые серые штаны с резинками сверху и снизу. Которые ему очень нравились. Своей просторностью.

– Фильм «Плюмбум, или опасная игра» смотрел? Там у одного бандита такая кличка: «Банан». Крутой чувак! Тем более что девушкам будет нравиться такое прозвище, – многозначительно усмехнулся Боб, подмигнув голубым глазом.

– А если они будут во мне разочарованы? – попробовал Ганеша думать. Как Банан.

– Так это же случится уже потом! – лишь усмехнулся Боб. С высоты своего опыта.

И все поддержали его дружным смехом.

А то, что Лысый был старше его на целых полгода, Гвоздь – на полтора, а Боб – на два с половиной, но все они относились к Банану тогда как к равному, как настоящие друзья, делало Банана внутренне старше своих сверстников. Тем более то, что Лысый в своей волейбольной команде был самым младшим, заслужив от старших его на два-три года волейболистов прозвище «сынок», каждый год уезжая с ними на целое лето за город в спортивный лагерь, делало Лысого внутренне как минимум равным Бобу. А то и поумнее его! И ответственней. А следовательно и – Банана, моментально перенимавшего его социальные навыки. Заставляя их обоих относиться к своим одноклассникам, как к малявкам. Раздавая затрещины. Делая исключение только девочкам, отпуская в их сторону дикие шуточки! И заставляя девичьи щеки покрываться румянцем от непонятного им самим ещё возбуждения.

Которым покрывались щеки Натали, когда она вновь повторяла ему, что они не будут заниматься сексом в офисе. И когда Ганеша, поначалу на что-то ещё надеясь, приезжал в офис, то – полностью без косметики – Натали стеснялась этого и не давала ему. Даже – целовать.

– Так как и это могут увидеть! И тоже начать домогаться. И тогда у меня появится соблазн тебе изменить. А ведь я пообещала тебе быть честной! – Мол, сам виноват.

И не хотел уже понапрасну истекать слюной. Желания. Когда слышал в трубке её мило’дичный голос. Побуждавший его стать то милым, то диким, если слышал, что в офисе есть кто-то ещё. «О, ревность, ты сводишь меня с ума!» – понимал Ганеша и старался лишний раз не видеться с ней напрасно и не звонить.

«Неужели Гера – это моя анима? А моя мужская сущность – типа, Зевс? А как же мифы? Только лишь мифы? Красивые и… бесполезные? Это часть мистерий, значит, в них точно что-то есть. Но что – именно? Как сильно всё это, там, у них заколдовано! Многослойная многосмыслица. Ошарашивающих шарад!»

Через несколько дней окончательно уйдя от Натали и Васаби. Работать в такси «Дюна», в котором он работал ещё год назад.

Глава28.Буримэ

Предварительно вырубив «с двоечки» нокаутом одного особенно деликатно домогавшегося Васаби беса. С такой же разведкою глаз, как и у неё. Ни то бурята, ни то просто обуреваемого Васаби. После того, как Ганеша рассказал его девушке в чате соцсети, что там у них – у неё за спиной! – чуть ли не каждый вечер про’исходит слюной друг на друга.

Не мстить же самому? Это так вульгарно! Когда есть та, кого можно использовать как торпеду, просто направив её в нужную тебе сторону и подпалив фитиль. Её воображения.

«Я отомстил бы и сам, но моё оружие слово, а не дело!» – улыбался Ганеша, печатая девушке Буримэ подробности, которые он узнал от другой диспетчера, делясь за это с той огромной шоколадкой. Своей любви.

Которая, недолго думая, решила её надкусить. Надеясь, что он тут же пожелает с ней за это Васаби отомстить. Как с Натали. И, невзначай, присела на подоконник. В «комнате отдыха», попросив попринимать заявки девушку-водителя. Дав… понять Ганеше, что уже готова поиграть с ним «в Натали». Шалунья! Понял Ганеша, что все девушки в офисе давно уже всё про всех знают. И «выбивая» из неё на подоконнике всю-всю правду!

– Говори, не молчи! – понукал Ганеша её к общению, когда та мечтательно закрывала глаза. – Давно они начали встречаться?

– Пару недель назад, – неохотно отвлеклась та от наслаждения. Образом «ослепительной Натали». Воображая себя столь же неотразимой. – Васаби попросила Буримэ купить ей на обед самый дешевый пакетик картошки-фри, а тот привёз ей целую тарелку! И отказался брать деньги. За что та и захотела его хоть как-то отблагодарить. После смены, когда с утра он отвёз её домой. И часа два я не могла до него дозвониться. В наплыв заявок!

– Часа два? – оторопел Ганеша, непроизвольно резче в неё войдя.

– А потом он снова вышел на линию, весь счастливый, – улыбнулась та, изображая своей улыбкой, каким довольным Буримэ тогда был. – И с тех пор так было с ним каждый раз! – сказала она и замолчала, снова тут же почувствовав «ослепительный» толчок. – А затем он стал пропадать со смены на час-другой ещё и вечером. Мол, что такого, я же аренду плачу? Не желая понимать, что мне теперь некому давать.

– Некому давать? – не понял Ганеша, ещё резче в неё войдя.

– Заявки! – очнулась та. – Мы ведь приходим сюда работать. А ты о чём подумал? Что я всем даю?

– Нет, конечно. Только водителям.

– Что-о?

– Заявки. А ты о чём? Шалунья!

Девушка Буримэ жила в двухэтажном частном доме за городом с родителями. Позвонила Васаби на рабочий номер и, узнав от неё, что это именно она и есть, заорала в трубку, что приедет к ней на грузовике и натравит на неё собак. А Буримэ – чтобы больше к ней вообще не заявлялся! Его вещи она сожжёт в печи! И развеет пепел (их любви) по огороду. А если он и сам заявится, то и его пепел – тоже! Ведь собаки его порвут!

Как они уже давно порывались (с цепи) это сделать. Чего бы Буримэ им ни давал, пытаясь съесть не столько лакомство, сколько руку. Так и не признав этого бал’беса.

И тот сам же, рассвирепев, на Ганешу и набросился. Узнав в офисе, где Ганеша освободится от заявки, и уже поджидая его на адресе. И воткнулся лицом в кулак.

Быстрый, как удар шпагой! Пристрелявшись пару раз левой, резким джебом в передние зубы, как и учил Ганешу знаменитый тогда на весь мир боксёр Майк Тайсон. Пока Ганеша наблюдал дома по телевизору и тут же пробовал повторять его сверхбыстрый нокаутирующий левый джеб в спортзале. Где качался на тренажёрах, каждый день разогреваясь на висящей в углу груше. А затем, сразу же после удара левой, резко ударив Буримэ прямым правой. Сплеча, мгновенно вкладываясь всем корпусом. Как и учили его затем («левой-правой!») из позы черепахи на «Тхэквондо». И даже не хотел добивать его ногами, когда тот осел на корточки и закрыл голову руками. Поняв, что он реально осел. Раз напал сам. Наткнувшись на нокаутирующий удар! Который Ганеша столь тщательно готовил все эти годы. И оказалось, что не зря! Хотя сам и не любил драться. Но не стоять же и смотреть, как тебя бьют?

Он понял это ещё в армии и постоянно подставлял кулаки, когда отбивал удары старослужащих. Так как этих «священных животных» не позволялось бить «духам».

– Почему ты не даешь мне себя ударить? – спрашивал уже во второй раз зашедший в их роту дембель из соседней роты, пока Ганеша стоял «на тумбочке» дневальным, снова наткнувшись вначале рукой, а затем ногой на его опухшие от ударов кулаки. Как и у его тренера на «Тхэквондо», который был всего-то на пару лет старше своих учеников и не щадил себя, готовясь защитить очередной дан. – Я сейчас пожалуюсь на тебя твоим дембелям! Ну-ка, к бою! Фанера трёхслойная бронебойная, к бою готова?! – готовясь уже ударить Ганешу в грудь со всего маху, как только тот ответит ему: «Готова!» Как это было у них заведено.

– Ты скажи спасибо, что я не бью тебя! – откровенно усмехнулся ему в лицо Ганеша, набравшись смелости. – А просто отбиваю твои удары.

– Ты чего это такой борзый? Ты «охреневший дух»?

– Иди в свою роту и наводи свои порядки там! А у меня есть свои дембеля. И если они мне скажут, чтобы я тебя избил, то тогда ты попадёшь у меня под раздачу, и сам уже будешь готовить фанеру к бою! А пока свободен!

Квадратный дембель, который был гораздо шире Ганеши в плечах, но чуть ниже ростом, уже привыкший, что его все боятся, был в шоке от такого «духа» и пошёл жаловаться на него старшине роты.