Астарта. Предназначение. Книга 3

Ее слезы капали на лицо ребенка, и в этот момент я поняла, что передо мной разворачивается не просто история, а нечто гораздо большее. Это был момент, когда даже самая темная сущность могла проявить свет.

Она посмотрела на младенца, и ее голос, полный боли и печали, произнес:

— Я нашла тебя. Я спрячу тебя от всех.

С этими словами она осторожно дотронулась до лба ребенка своей рукой, и тот засветился ярким, ослепительным светом, словно солнце. Через мгновение свет поглотил младенца, и он исчез, растворившись в воздухе, оставив после себя лишь легкий аромат чего-то неземного.

Я в смятении перевела дух и решила посмотреть следующее воспоминание. Картина, развернувшаяся передо мной, была совсем иной. Люди стояли на коленях, молясь перед величественной статуей. На ней была изображена Астарта, сидящая на троне, с ребенком на руках. Их лица выражали благоговение и страх, смешанный с надеждой. Один из старцев, одетый в длинные одеяния, стоял перед толпой и вещал громким голосом:

— Мы ждем тебя, Иштар. Ты — величественное божество, олицетворяющее силы плодородия, любви, женственности и войны. Твоя мощь и величие не имеют границ. Мы благодарны ей за ее милость и защиту, которую она нам дарует. Мы верим, что Иштар будет продолжать охранять нас и вести по пути благополучия. Мы приносим ей свои почести и благодарим за ее руководство. Иштар — наша Богиня, а ее сын — наш Бог. Вместе они наполняют нашу жизнь смыслом и преображают наш мир.

Слова старца эхом разносились по залу, и толпа повторяла молитвы, полные преданности и страха. Я смотрела на это в оцепенении, не в силах осознать, как все это связано.

— Достаточно, — выдохнула я.

Резкий толчок реальности выбил меня из зыбкого потока чужих воспоминаний. Я машинально отдернула руку от Лари, словно обожглась. Он, корчась от боли, пополз к стене, жалко передвигаясь на карачках. Его лицо исказила гримаса страдания, а глаза лихорадочно метались, будто он пытался укрыться от чего-то невидимого для всех остальных.

Я застыла на месте, охваченная смятением. Веки подрагивали, в голове царил хаос, словно кто-то сорвал крышу моих мыслей, впустив туда бурю. Мир вокруг становился все более расплывчатым, будто я смотрела на него сквозь мутное стекло. Головокружение нарастало, ноги подгибались, и я почувствовала, как теряю контроль над телом.

В этот момент ко мне подскочил Богдан. Его сильные руки подхватили меня буквально за мгновение до того, как я рухнула бы на пол. Я инстинктивно обвила его шею руками, пытаясь найти опору, и закрыла глаза. Но даже за темнотой век продолжали мелькать образы — вспышки воспоминаний Лари. Они проносились передо мной, как кадры старого, потрепанного фильма, вызывая в душе тревогу и странное, тягостное чувство вины. Голова продолжала кружиться, и я машинально покачала ею из стороны в сторону, пытаясь избавиться от этого наваждения.

Алина, держа в руке небольшой пузырек, быстро поднесла его к моему лицу. Резкий запах ударил в нос, заставив меня судорожно вдохнуть и широко распахнуть глаза. Это было какое-то лекарство. Возможно, нашатырь. Постепенно сознание начало проясняться. Мир вокруг обретал четкость, звуки становились громче, а тело вновь начинало слушаться меня.

Я глубоко вдохнула, стараясь унять остатки паники, и, опираясь на плечо Богдана, подняла взгляд.

Лари все еще сидел у стены. Он был похож на сломанную куклу: согнутый, с руками, обхватившими голову, и тихими стонами, срывающимися с его губ. Его вид вызывал одновременно жалость и отвращение. Накопившаяся внутри меня злость, которую я до этого сдерживала, вырвалась наружу.

— Вы до сих пор поклоняетесь мне? — мой голос прозвучал тихо, но в нем чувствовалась угроза. Внутри меня все кипело, эмоции бушевали, как шторм. Я сделала шаг вперед и, не сдерживая себя, выкрикнула: — Отвечай!

Лари поднял на меня взгляд. Его лицо было бледным, словно из него вытянули все краски жизни. Но в глазах горел странный огонек вызова, смешанный с болью.

— Глупо, да? — прохрипел он, тяжело дыша. — Особенно после того, как ты уничтожила половину наших деревень... и сделала народ мучениками. Вот на что готов был мой народ ради тебя. Принести себя в жертву и они до сих пор тебе поклоняются!

Его слова, как острые ножи, вонзались в мое сознание. Я почувствовала, как внутри меня закипает гнев. Лари продолжал говорить, его голос становился все более надрывным:

— Нам нужен этот ребенок. Он возглавит нас. Он — Бог. А ты можешь катиться куда угодно!

Его последние слова прозвучали как плевок в лицо. Я замерла, пытаясь осознать услышанное. В голове мелькали вопросы: что за ребенок? Какую роль он играет во всем этом? Почему они продолжают поклоняться мне, несмотря на все, что произошло?

Ребята вокруг меня удивленно переглянулись, не зная, как реагировать. Но я уже знала, что делать. Не колеблясь, я подняла руку и направила ее на Лари. Светящаяся молния сорвалась с моих пальцев, с треском пронзив воздух и ударив Лари в грудь. Его крик, полный ужаса и боли, разнесся по комнате, прежде чем он рухнул без сознания. Тишина длилась лишь мгновение, ее разорвал грохот взрывов и истеричные крики, доносящиеся снаружи, словно сама война добралась до наших дверей.

— Черт! — выдохнула я, оборачиваясь к Богдану. — Надень на него наручники и помоги охране доставить его до камеры. Потом присоединяйся к нам. А мы пойдем, узнаем, что там снаружи!

Богдан кивнул, схватил Лари за шиворот, словно мешок с тряпьем, и потащил его прочь, не обращая внимания на тихие стоны. Я бросила быстрый взгляд на Алину — в ее глазах читалась смесь страха и решимости.

— Нам пора! — бросила я, и мы вместе рванули к выходу из тюрьмы, где нас уже поджидал ад на земле.

Вокруг царил настоящий хаос. Казалось, весь мир окончательно сошел с ума. Охрана из последних сил пыталась подавить бунт заключенных, которые прорвались за периметр, разрушив заборы и преграды. Их крики сливались с воплями простых граждан, которые в панике метались, сталкивались и падали, не зная, куда бежать. Люди теряли вещи и близких, а некоторые уже просто стояли в оцепенении, словно парализованные страхом. Мы с Алиной, с трудом сдерживая собственный ужас, старались скрыться в толпе, избегая лишнего внимания. Но даже среди плотной массы людей ощущение безопасности казалось иллюзией, готовой рассыпаться в любой момент. Давка становилась все плотнее, воздух вибрировал от криков, стонов и неумолимо приближающегося грохота взрывов.

Внезапно, подняв взгляд к небу, я увидела нечто, что заставило мое сердце сжаться от ужаса. Высоко над нами кружили десятки огромных коршунов. Их крылья, черные, как беззвездная ночь, почти заслоняли небо. Они двигались плавно и угрожающе, словно были хозяевами этого хаоса. Их тени скользили по земле, словно предвестники неизбежной беды. Но это были не просто птицы. Эти существа, казалось, управляли ситуацией, наблюдая за происходящим сверху.

И тут я заметила, как они сбрасывают странные металлические сферы, которые падали, словно предвестники гибели. Эти сферы, ударяясь о землю, разрывались ослепительными вспышками света. Казалось, что это оружие должно было уничтожать все вокруг, но вместо разрушений на месте взрывов появлялась армия существ. Это было зрелище, от которого стыло в жилах кровь, но отвести взгляд было невозможно.

Существа, которые возникали из ниоткуда, напоминали маленьких лисят, но их облик внушал страх. Они были облачены в черную броню, блестевшую в свете вспышек, а их глаза горели ярко-красным светом, будто внутри пылал неугасимый огонь. Их движения были быстрыми, точными и слаженными, как у идеальных бойцов, созданных для войны. Они не издавали ни звука, их атаки были молниеносными, а жуткий, пустой взгляд пробирал до дрожи, словно они могли видеть насквозь.

— Что это за чертовщина? — прошептала Алина. Ее голос дрожал, а пальцы впились в мою руку так сильно, что я почувствовала острую боль. Ее страх был ощутим — я чувствовала его, как свое собственное дыхание. Но я не могла ответить ничего. Слова застряли в горле, а все происходящее казалось нереальным, словно это был кошмар, из которого невозможно проснуться.