Астраханский вокзал (сборник)
Шрифт:
Холодилин обернулся:
– Пусть немного поспит, только форточку прикройте - простудится...
Денисов нагнулся к сейфу. В огромном двухъярусном шкафу «Бр. Смирновы, Москва, уг. Лубянской шт., Мебельные ряды» ему принадлежало нижнее отделение. Многие удачные мысли посетили Денисова в то время, пока он, сидя на корточках, смотрел в этот раскрытый стальной ящик.
«Некоторые пассажиры еще не знают, что у них украдены вещи...
– подумал Денисов.
– Всех потерпевших и настоящие масштабы преступления мы сможем узнать лишь через пять дней - после окончания срока хранения вещей».
Пронзительный
– ...Начальник караула с Москвы-Третьей. Такое дело. Вы пассажиром интересуетесь из первой электрички? Он в девятиэтажку забежал. Наш стрелок его видел.
– Алло?!
– ...На планерке рассказывал.
– Еду к вам. Где он сейчас находится?
– Первый пакгауз, за арбузными шатрами.
– Предупредите его: я сейчас буду!
– Я считал, что вы знаете об этом, - стрелок, встречавший Денисова на Москве-Третьей, приоткрыл овчинный тулуп, который закрывал его с головой, - только сам я этого не видел. Весовщица говорила с контейнерной площадки. Побежал, сказала, в девятиэтажный дом на Дубниковку, где «Галантерея».
– Как зовут весовщицу? Вы сможете ее показать?
– Почему же? Невысоконькая. Валей зовут.
Прошло минут пятнадцать, пока Денисов и стрелок в тяжелом тулупе обошли контейнерную площадку, растянувшуюся на добрый километр.
– Нигде не вижу.
– От стрелка клубами валил пар. Валенки с литыми галошами задевали за каждую шпалу.
– Шапочка у нее еще со шнурочком...
Сверху, из кабин грузовых кранов, их сопровождали острые взгляды. Стропальщики, прыгавшие по крышам контейнеров, тоже интересовались. Стрелок и милиционер в гражданском кого-то искали, и наблюдать за ними было увлекательнее, чем делать обычную работу - цеплять по два пустых контейнера и смотреть, как они висят над землей, словно две большие горбушки, прижавшиеся друг к другу корками.
– Кого ищете?
– не выдержал парнишка-стропальщик, проезжавший рядом на лесенке крана.
– Может, помочь?
– Весовщицу! Невысоконькую, в шапочке...
– Со шнурочком? Валю? Так бы и сказали! Отпросилась она - скоро будет.
– Попросите ее позвонить.
– Денисов нахмурился, достал визитку.
– О!
– присвистнул стропальщик.
– Инспектёр де инструксьон криминель...
– Карточка была на двух языках, за образец Денисов взял визитную карточку Кристинина.
– Э бьен! Как только появится - сразу передам. Вот и образование пригодилось!
1 января, 9 часов 50 минут
Инспектора на диване уже не было.
Слыша за собой шаги, Денисов проскользнул к столу, сбросил куртку на диван и быстро открыл сейф. Занимаясь личным сыском на вокзале, он, безусловно, не должен был уезжать. Холоди-лин застал Денисова в той же позе, в которой и оставил час назад, - сидящим на корточках у раскрытого сейфа.
– Никто меня не спрашивал?
– спросил Холодилин.
– При мне нет.
На одной плоскости была товарная станция, стрелок в литых галошах и огромном тулупе, бойкий, понимавший по-французски стропальщик, он сам, Денисов, только что прибежавший с товарной станции, на другой - заместитель начальника управления
полковник Холодилин, полагавший, что все это время Денисов провел в кабинете, вокзал, кабинет с колонной, опять же он сам, инспектор Денисов, являвший ту единственную грань, в которой обе эти плоскости пересекались.– ...Я отлучался...
– Прозвенел телефон.
– Астраханский вокзал, милиция.
– Меня просили позвонить. Я из контейнерного отделения...
– Инспектор Денисов. Здравствуйте.
– Он на секунду замялся.
– Уголовному розыску важно знать, как вы встретили Новый год. Не удивляйтесь. В трубке раздался смех.
– Неплохо: смотрели телевизор. Часа в три ночи вышли на лыжах. В лесу хорошо! Не приходилось бывать?
– Приходилось, но давно. Во сколько часов вы вернулись из леса?
– В шесть, сразу на работу поехала. Можете объяснить, зачем это уголовному розыску?
Основной вопрос Денисов приберегал на конец.
– Каким образом вам стало известно, что из электрички в четыре двенадцать кто-то побежал на Дубниковскую улицу? К девятиэтажке?
– Вот оно что? А я-то думала!
– Весовщица снова засмеялась.
– Мне подружка рассказала - Нина Устюжанина. Она в той электричке проводницей ездила.
– Вас понял.
Круг замкнулся.
1 января, 10 часов 15 минут
– Кто это приходил к тебе тридцать первого декабря вечером на работу?
– спросил Блохин у дежурного по автоматической камере хранения, полушутя и как бы не придавая большого значения.
– Давно его знаешь?
Блохин пригласил Порываева для беседы в кабинет.
– ...Или только познакомились?
Длинноволосый Порываев сидел перед столом, выставив вперед тонкие, в огромных ботинках ноги. Вопрос застал его врасплох.
– Да нет. Наш один - белостолбовский.
– Сосед, что ли?
– Он вроде теперь в Москве живет.
– Порываев оглядел кабинет.
Блохин спрашивал наугад.
– Будем считать: товарищ.
– Он оживился.
– Что его на вокзал-то принесло? В такой день!
– Кто знает? Может, просто так пришел!
– Ну уж просто так! Как, говоришь, его фамилия?
– Я и имени-то не знаю. Поздороваешься обычно: «Как дела, старик?» - «Ничего». Вот и все.
– Порываев разговаривал нехотя, но Блохина это не смущало: у него была своя линия поведения во время таких бесед.
– Бывает. У меня тоже, бывало, друзья-знакомые! Полгорода здоровается, где ни появишься, в любое время суток! Этот-то к тебе в какое время заявился?
– После мариупольского.
– Примерно в двадцать один час. Выпивали? По глазам вижу! А закуска?
– Блохин засмеялся, снял с головы шляпу, подумал и снова надел.
– Или под водичку?
Порываев колебался.
– Не бойся, начальнику вокзала не скажу. Старый год провожали?
Независимо от ответа Блохин знал правду - выпивали. Во время кражи из автоматической камеры хранения дежурный был навеселе. К нему приходил человек, которого дежурный либо не знает, либо хочет скрыть. Все вместе это составляло освященный традицией набор ингредиентов раскрытия любого преступления: подозреваемый, ведущий сомнительный образ жизни; сообщник, которого «не знают», и алкоголь.