Астраханский вокзал (сборник)
Шрифт:
На эскалаторе появились первые пассажиры. Вновь прибывшие рассыпались по отсекам, занимая ячейки. С минуты на минуту Илья ждал начала посадки на бакинский.
– Начинается посадка, - наконец объявило радио, - на скорый поезд Москва - Баку...
Вместе с другими пассажирами Илья прошел в отсек к базовой ячейке, открыл ее. Потертый чемодан Капитана показался на свет, Илья даже не взглянул на него. Вокруг спешили пассажиры, Илья тоже спешил. Здесь же, в отсеке, он увидел давешнего механика с повязкой и с ним еще одного в гражданском - оба подходили к ячейкам, проверяли шифраторы. Надо было во что
«Эх, была не была!» - Илья пошел вдоль секций в глубь камеры.
Никто не обращал на него внимания: многие занимали ячейки в разных концах отсека - все зависело от того, где в данный момент освобождалось место. Главное было - чувствовать себя пассажиром, которому крайне необходима ячейка.
Знакомая комбинация цифр оказалась в дальнем углу, но надо было подождать, пока уйдет расположившаяся рядом супружеская чета. Илья пошел назад.
– Дежурного не видели?
– Какой-то толстяк в плаще загородил дорогу.
Илья сделал вид, что не слышит: у толстяка было странное представление об этикете: ни «извините», ни «пожалуйста».
– Ячейка не срабатывает! Что здесь, все глухие в Москве?
– В раскрытой ячейке среднего яруса стоял пухлый кожаный чемодан, похожий чем-то на своего пухлого бесцеремонного владельца. Проходя, Илья машинально отметил шифр - 5317.
– Где дежурный?
– Отчаявшись, толстяк выдернул из неисправной ячейки чемодан и переставил в соседнюю.
«Он и в этой наберет наверняка тот же шифр, ротозей!» - подумал Илья.
2 января, 01 час 45 минут
Денисов прошел центральным залом. Все было тихо. В почтовом отделении успели убрать сор со столов, появилась новая банка с клеем. Его должно было хватить на все бандероли и на все улетевшие воздушные шары. Пассажиры рассеялись по залу, никто не спешил вниз, к автокамерам. Залитые светом эскалаторы привычно продолжали теперь уже никому не нужную ритмичную работу.
– Двести первый!
– неожиданно услышал Денисов из миниатюрного микрофона-манипулятора, прикрепленного к внутреннему карману куртки.
– Двести первый! Срочно зайдите в автоматическую камеру хранения!
Денисов понял - что-то случилось, но случившееся не связано с блокированными по плану «Магистраль» ячейками. Там был для вызова другой пароль. Вызывали «блуждающего форварда» - вызов связан с происшествием.
Сбегая по эскалатору, он заметил, что дежурного по автокамере Порываева нет на месте, а дверь в служебную часть вокзала раскрыта. Несколько пассажиров растерянно выглядывали из отсека. Увидев стремительно спускающегося сверху Денисова, один из них махнул рукой на дверь. Денисов бросился туда.
Свет в коридоре был приглушен. Впереди, у дверей почтовой экспедиции, мелькнула милицейская фуражка. Там что-то происходило.
Первым, кого Денисов увидел, вбежав в экспедицию, был старший инспектор Блохин. Денисов так и не понял, как он здесь оказался. Блохин поднимал с пола чью-то подбитую мехом куртку. Сбоку стояли перепуганный насмерть старик экспедитор, Борис Порываев и молоденький милиционер.
– В окно выскочил, - растерянно объяснил экспедитор, - как вбежал - и сразу в окно! «Патрули, - говорит, -
папаша! Патрули!» А сам куртку с себя...Денисов увидел, что оконная рама над столом только притворена, не закрыта, а на полу, у радиатора, валяется форменная синяя фуражка.
Милиционер вспрыгнул на подоконник, рванул раму на себя. Худощавый, он легко проскользнул в неширокое отверстие.
Денисов связался с дежурным по рации, но не успел сказать и нескольких слов, как дежурный перебил:
– Понял! Развертываюсь!
По сигналу дежурного автоматически изменялась дислокация постов, никто не мог незамеченным покинуть с этой минуты Астраханский. Единственное, что осложняло положение, это то, что преступник, убегая через окно экспедиторской, оказывался как бы в тылу у дежурного наряда - необходимо было дополнительное маневрирование.
– Денисов!
– позвал Блохин. Во внутреннем кармане куртки он обнаружил маленький картонный квадрат: «Краснодарский авиаотряд. Талон на обед». Лицо Блохина расплылось в улыбке.
– Молодец, Порываев!
С этой минуты он оказывал дежурному по камере хранения всевозможные знаки внимания.
– Как все произошло?
Порываев никак не мог собраться с мыслями.
– П-пассажир мне подсказал: зайдите, говорит, в крайний отсек... Т-там, говорит, летчик по ячейкам лазит!
– Порываев волновался. Волнение в первую очередь сказывалось на его речевой системе.
– Я его чуть-чуть не п-поймал!
Блохин осторожно упаковал талон в специальный хлорвиниловый пакет.
– Запомнил летчика? Какой он из себя?
– Лет тридцати, нормальный... На руке, похоже, наколка.
– А свидетель?
– Постарше. Особенно не присматривался... Да что же мы? Он же там вещи бросил!
Вслед за Порываевым Блохин и Денисов побежали к ячейкам.
В камере хранения пассажиры обсуждали случившееся. Посредине отсека, метрах в пятнадцати от выхода, лежал пухлый кожаный чемодан с биркой аэропорта. Клавшие вещи обходили его стороной, никто не пытался поднять или оттащить в сторону.
Денисов снова по рации связался с дежурным.
– Как дела?
– Никаких известий. Развернулись, по-моему, нормально. Как у вас?
– Пока тоже ничего.
Блохин подтолкнул Порываева к креслам с отдыхающими людьми.
– Ищи своего свидетеля - очень важно. А мы попробуем узнать, какая ячейка вскрыта. Может, в ней есть и другие вещи.
Кто-то из проходивших пассажиров обернулся:
– Там в незапертой ячейке чемодан.
Старший инспектор и Денисов подошли к секции, на которую указывал пассажир. В ячейке стоял потертый небольшой чемоданчик. Он не мог иметь ни малейшего отношения к грузному кожаному пузану, лежавшему в проходе.
– Здесь что-то другое!
– Блохин огляделся.
– Хозяев вещей здесь нет? Руками никому не трогать.
Подошел огорченный Порываев.
– Не нашел.
– Куда же он мог деться? Транспорт еще не ходит...
– Может, уехал с бакинским?
– Денисов размышлял вслух.
– Правильно. Он либо в поезде, либо на стоянке такси... Порываев, голубчик! Давай вместе с постовым к стоянке такси. А Денисов свяжется пока насчет талона на обед с Краснодарским авиаотрядом... Может, найдем хозяина куртки? А?