Астральная жизнь черепахи. Наброски эзотерической топографии. Книга первая
Шрифт:
– И кто теперь хранитель могилы Гаона?
– Никто. Ключ висит в синагоге. Никто. Но ты будь поосторожней, ты меченый, она такого не прощает.
– Кто она?
– Нечисть. Тому, кто борется против нее, нужно держать ухо востро. Пока ты держался возле могилы, тебя охраняла святость Гаона. Будем надеяться, что здесь нас защитит святость Эрец Исраэль.
Через год реб Берла навестил внук, Витаутас, и на следующий же день они поехали в Тель-Авив, посмотреть пуримский карнавал. Возле Дизенгоф-центра [55] , когда реб Берл уже подзывал такси, чтобы ехать домой, раздался взрыв. Араб-самоубийца разлетелся на куски, а вместе с ним около десятка детей в карнавальных костюмах. Витаутас остался жив,
55
Торговый центр в Тель-Авиве.
– Ему не больно? – спрашивал он врачей, – ему не больно?
– Он в коме, – отвечали в пятый, в десятый, и в пятнадцатый раз терпеливые врачи. – Болевой шок. Он даже не успел ничего почувствовать.
Витаутас умер, не приходя в сознание, в момент смерти реб Берл держал его за руку и читал «Псалмы».
Тело выдали родителям в запечатанном гробу – узнать мальчика было невозможно. Юозас ничего не сказал тестю, ни одного слова, а в ответ на предложение похоронить Витаутаса на Святой земле, отрицательно покачал головой.
– Он литовец, – произнес он, обращаясь к жене, – и должен упокоиться в священной земле Литвы.
После того, как самолет с гробом и родителями взял курс на Вильнюс, реб Берл вернулся в Бней-Брак, сел на диван в своей комнатке, раскрыл Талмуд и скончался от обширного инфаркта.
Я часто хожу к нему на могилу, читаю «Псалмы». Через три ряда похоронен «Хазон Иш» [56] , закончив у реб Берла, я иду туда и задерживаюсь надолго. Недавно я познакомился там с одним стариком. Он молится как-то по-особенному, необычно. Мне кажется, что он настоящий хранитель могилы, и я изо всех сил пытаюсь сойтись с ним поближе. Но старик неразговорчив, пока мы только здороваемся.
56
Знаменитый еврейский мудрец двадцатого столетия.
Кто он, этот кречневский хасид, почему он выдает себя за погибшего внука реб Берла? Что ему нужно от меня, и хасид ли он вовсе? Если шутка, то дурная, впрочем, нет, на шутку не похоже. Неужели нечисть пришла за мной? Неужели наступил мой черед? Самые причудливые мысли закружились у меня голове.
Я обязательно расскажу и эту историю, но как-нибудь в другой раз. Если доживу. Дай то Б-г! Если доживу.
Послесловие
«Астральная жизнь черепахи» – один из самых загадочных текстов Якова Шехтера, эзотерика здесь переплетается с экстрасенсорикой, тайна многослойна, линии повествования сплетаются в сложный узор.
Большинство рассказов и повестей Шехтера, представленных в этом сборнике, посвящены раскрытию философской категории, именуемой в иудаизме hашгаха – Божественное управление миром. В «Астральной жизни черепахи» высшее Провидение полностью скрыто как от главного героя, так и от читателя. Силы зла, овладевающие заурядным инженером Николаем Александровичем, как будто бы действуют самостоятельно, по своей воле.
Согласно Каббале, душа человека – это многоэтажное здание, которое большинству из нас лишь предстоит обжить, а пока что мы обитаем в подвальном помещении, куда почти не проникает Божественный свет. Экстрасенсорные «чудеса», умение входить в «астрал» – еще не духовность, они не означают проникновения на «первый этаж» здания. Экстрасенс лишь лучше других обжил свой «подвал», его сверхспособности – продолжение функций физического тела и связанной с ним «животной души», темные желания которой нам иногда доводится ощущать как самостоятельные и разрушительные силы.
В повести Шехтера дар экстрасенса дан человеку низкому и недостойному. Николай Александрович не задумывается о том, кто дал ему волшебный дар и с какой
целью. Он пытается использовать дарованные ему силы в самых низменных целях, воображая себя духовным исполином, и сам не замечает, как оказывается игрушкой в руках Зла. Опасные способности уничтожают Черепаху, так и не ставшую человеком.В «Астральной жизни...» мы видим мир глазами экстрасенса, нечаянно постигающего «энергетическую» сторону предписаний иудаизма. При этом привычный религиозному еврею мир заповедей неожиданно предстает в совершенно ином свете. Николай Александрович чувствует вонь мертвой яйцеклетки, исходящую от «нечистой» женщины (один из видов ритуальной нечистоты в иудаизме связан с менструацией). Он не может есть мясо «растерзанного», то есть, не прошедшего кошерный убой животного, все из-за того же «запаха смерти». Его отталкивает разврат, нескромное поведение, он вынужден соблюдать правила приличия даже в туалете, ощущая и там присутствие невидимых наблюдателей. Все, что происходит в мире, исправляет душу, и Николай Александрович приходит к концу пути к осознанию истинных причин того, что с ним происходило – силы зла заманили его в ловушку и оставили ни с чем, получив через него возможность совершать страшные преступления.
Другой пласт повести составляют литературные реминисценции – герой, чья судьба пересекается с судьбой еврейского народа, безраздельно принадлежит России. Время от времени Николай Александрович меняет имя и превращается в персонажей русской классической литературы. Этот скрытый подтекст образует дополнительный комментарий к основному рассказу.
Если в «Астральной жизни черепахи» действие Божественного Провидения полностью скрыто от человеческого разума, то второй рассказ сборника, «Свинья в апельсинах», приоткрывает перед читателем секреты мироздания, тайны Высшего управления миром.
Всевышний движет ходом мировой и личной истории людей при помощи двух «рук», двух линий: «левой руки» – суда, справедливости, возмездия и «правой руки» – милосердия, защиты, прощения. Получившая широкую известность повесть Якова Шехтера «Шахматные проделки бисквитных зайцев» – это «книга левой руки». Ее главная тема – суровый суд, кара за совершенные злодеяния. Книга, которую вы читаете сегодня, – это, безусловно, «книга правой руки», свидетельство милости и воздаяния за добро.
Иногда нам кажется, будто мироздание хаотично, бессмысленно и бездушно: злодеи получают незаслуженную награду, праведники безвинно страдают. Однако в мире, подчиненном Единому, все гармонично и совершенно, все исходит от Высшей воли.
Послушаем Якова Шехтера:
Реб Шлойме много читал, интересуясь механизмами работы Провидения, и законы, постепенно всплывающие из книг и рассказов стариков, наполняли его душу трепетом. Мир был построен разумно и справедливо, все в нем гармонично соответствовало одно другому, и не было в его устройстве пробелов или ошибок.
Разумное и справедливое устройство мира не всегда очевидно смертному, приходящему в этот мир лишь на краткое время. Цепочка событий, приносящих награду или возмездие, растянута на поколения, как сказано об этом в Торе (Шмот (Исход), гл.20): «... ибо Я Господь, Бог твой, Бог ревностный, поминающий вину отцов сыновьям до третьего и четвертого поколения ненавидящих Меня. И милость творящий тысячным (поколениям) любящих Меня и соблюдающих Мои заповеди.»
Чтобы обнаружить тайные пружины Судьбы, автор «Свиньи в апельсинах» приподнимается над обыденностью, смотрит на происходящее с высоты, обычно недоступной человеку. У внимательного читателя возникает иллюзия всеведения, духовного прозрения, встречи с высшими тайнами. Яков Шехтер рассказывает историю двух поколений и двух семей, незримо связанных друг с другом нитями воздаяния. Поскольку мировая гармония объемлет все, в мире нет и не может быть лишних элементов: спасение в рассказе Шехтера приходит через вещь пустяковую и нечистую – кусок свинины, абсолютно запретной для верующего еврея.