Астральный гамбит

— Звучит заманчиво, — буркнула Маша.

— Поверьте, не слишком, — заметил Николаев. — Но мы отвлеклись. С наступлением ночи «пауки» и «боевики» бросают свои игрушки и до рассвета пребывают в телах бесплотных. Не обязательно похожих на человеческие — чаще наоборот. И встречаться с ними в это время для вас смерти подобно! Так что никаких ночных вылазок! С заходом солнца у вас непременно должна иметься крыша над головой — в дороге ли, на месте ли. Принципиально: простейший засов на двери и щеколда на окне станут ночью для духов непреодолимым препятствием. Так что, если вдруг вечер застигнет вас в пути, срочно ищите убежище — брошенных домов и лачуг в Америке в достатке — и запирайтесь. В крайнем случае, подоприте дверь поленом или придвиньте к ней что-нибудь из мебели — даже этого должно хватить…

— Простите, господин подполковник, а как это работает, если духи ночью бесплотны? — задала вопрос Воронцова.

— Я, кажется, уже говорил: не ищите логики там, где смешались астрал и подлунный мир, — бросил Николаев. — Просто пользуйтесь теми крупицами знаний о сем винегрете, что нам удалось собрать!

— Ясно, — кивнула Милана.

— Теперь о метисах, — продолжил инструктаж резидент. — О них особый разговор. Ночью они, разумеется, остаются во плоти. И запоры остановят их не сильнее, чем обычного человека. К счастью, метисы и сами обычно по темноте не кажут носа из дома. А вообще, опасайтесь их пуще Князя духов! Большинство местных метисов, с нашей точки зрения, абсолютно сумасшедшие, но при этом обмануть их куда труднее, чем тех же «боевиков». Подлинные духи по-своему даже безобидны — если специально не охотятся на вас. Метисы — подозрительны и коварны.

— Какие знакомые речи, — пробормотала Муравьева.

— Здесь сие действительно так, сударыня… — заявил Николаев. — Пожалуй, сие все, — проговорил он, выдержав небольшую паузу. — Основное сказано. Деталей — не предугадать. Сам я не был в Оклахоме почти полгода — многое там могло и поменяться. Но базовые вещи — едва ли. А сейчас, милостивые государи и милостивые государыни, в последний раз хочу предложить вам хорошенько подумать. Вы не обязаны идти туда. Отступитесь — и никто не посмеет косо на вас посмотреть.

— Я не отступлюсь! — тут же бросила Златка. — Даже если мне придется идти в Оклахома-Сити одной… Вдвоем, — поправилась она, взглянув на Тоётоми.

— Иного способа остановить турок ведь нет? — уточнила Воронцова у Николаева.

— Увы, молодая графиня, — развел тот руками.

— И России это необходимо — чтобы пещера не пострадала?

— Для Империи сие чрезвычайно важно, — ответил резидент.

— Ну и какие тогда могут быть вопросы, господин подполковник? — усмехнулась Милана. — На что-то подобное мы все и подписались, подав документы в Федоровку.

— Вот да, — вторила ей фон Ливен.

Мы с Муравьевой просто молча кивнули. Даже если не брать в расчет громкую решимость Воронцовой и тихую — Ясухару, после недавних откровений путь назад, в корпус, для меня теперь явно лежал только через некий славный подвиг — типа, победителей не судят. Да и для Маши, пожалуй, тоже.

Нет, ну надо же: Муравьева — метис! Обалдеть…

— Значит, так тому и быть, — заключил Николаев. — Тогда: готовность к высадке — шестьдесят минут! — уже совсем другим, начальственным тоном произнес он.

— Есть готовность шестьдесят минут! — откозырял я как единственный, имеющий на голове фуражку — японцу я ее так и не вернул.

Глава 33

в которой я иду на станцию

«Судари и сударыни, внимание! К нам направляется дух!» — еще в Канзасе Фу наладил контакт с теми из участников нашего маленького отряда, кто узнал о нем лишь недавно, и теперь не стеснялся при необходимости обращаться ко всем шестерым разом. А может, и к семерым — но Света Каратова, если «паука» и слышала, никак не реагировала.

Я вскинул голову: по тракту в нашем направлении и впрямь кто-то шел.

Шоссе номер 66, по которому нам предстояло добраться до железнодорожной станции, оказалось вымощено желтым кирпичом. Правда, выйдя за границу штата летающих домиков, дорога постепенно сменила свой цвет с кислотно-лимонного на золотисто-коричневый, но смотрелось это по-прежнему довольно абсурдно. Я еще спросил тогда у Фу, работа ли это оккупантов-духов, или так тут было еще до их прихода в Америку, однако фамильяр признался, что не в курсе.

Но если тракт у нас под ногами ассоциации навевал детско-сказочные, то сами мы сейчас больше походили на персонажей вестерна. Или даже, скорее, на некую карикатуру на таковых.

Николаев сразу предупредил, что для похода в Оклахома-Сити нам придется переодеться — ну, в самом деле, не в кадетской же форме разгуливать в тылу врага? Но тогда я подумал, что подполковник выдаст нам нечто наподобие черных костюмов «ниндзя», в которые был облачен сбитый нами с пути истинного спецназ. Вышло, однако, иначе. Мы все, включая Каратову, получили по паре синих джинсов — сильно вытертых, но вполне добротных, по линялой клетчатой рубашке и по шерстяной накидке-пончо. Для полноты картины не хватало только широкополой шляпы и пояса с кольтом! Ну и верного мустанга под седлом.

Мустанги бы нам, кстати, и впрямь не помешали: наш марш-бросок не длился еще и трех часов, а спутники мои уже, похоже, начинали уставать. Бодрячком держались разве что Ясухару с фон Ливен, остальные же, в последний раз приняв волшебный допинг еще в Канзасе, с каждым шагом шли все медленнее и медленнее.

Должен признать, успел малость притомиться и я, но у меня хотя бы имелась на то более-менее уважительная причина. Помимо новой одежды, мы получили от Николаева по вместительной холщовой суме с армейским пищевым концентратом и запасом воды — по два литра на нос. И если поначалу каждый честно нес свою ношу, то мало-помалу поклажа как-то сама собой стала перераспределяться. В результате к какому-то моменту помимо собственной сумы у меня оказались еще две — Муравьевой и Воронцовой. Тоётоми же взял на себя груз Златки — да и саму царевну он при этом едва не на себе тащил.

До станции же, где мы должны были сесть на поезд, судя по карте — ею заведовала Милана — оставался еще минимум час пути. А с нашим нынешним темпом — так и все два.

Местность, по которой мы брели, ни разнообразием, ни красотами не отличалась. По обе стороны Шоссе номер 66 тянулись невозделанные, заросшие серо-зелеными сорняками поля. Изредка попадались домики, часто — полуразрушенные. Однажды мы миновали небольшую рощицу и раз пересекли размывший дорогу ручей — вот и все достопримечательности.

Уже дважды мы видели местных. В первый раз — вдалеке: возле одного из относительно целых строений, сидели на лавочке двое — Фу сказал, что это духи четвертого разряда, «боевики», при своих человеческих носителях. В другой — совсем рядом, в канаве у дороги. Лежавшее там облаченное в вонючее тряпье тело «паук» назвал брошенной игрушкой и трогать его нам строго запретил — а то Маша уже сунулась было.

Когда я проходил мимо упомянутой парочки на скамейке, у меня слегка закололо в подушечках пальцев правой руки — той, что касалась в Москве мимикра. Потом отпустило. И вот сейчас — снова резануло, уже сильнее. Это у меня что, детектор духов теперь такой?