Астральный гамбит
Шрифт:
— Никакая я им не сестренка! — вспыхнула Маша.
«А молодой князь и молодая баронесса — на самом деле вовсе не игрушки, но духи полагают именно так, разве не на сем строился ваш расчет?» — усмехнулся Фу.
— Да, план был именно таков, — буркнула длинноножка.
«Так вот, с сими тремя все ясно, но вот насчет троих остальных четкого понимания у духов нет. Кто в их иерархии Ее Высочество, молодая графиня и господин Ясухару? Не определить. А неопределенности духи не любят. Вот и предпочитают на всякий
— Что ж, пусть так дальше и продолжают, — хмыкнула Муравьева.
— Однако на дороге это им не помешало до нас дважды докопаться, — с сомнением проговорил я, обращаясь к фамильяру.
«Докопались, как вы изволили выразиться, сударь, исключительно до меня».
— Но мы, все остальные, такие загадочные — оба раза были рядом, — не преминула заметить Воронцова.
«Днем под открытым небом здесь нет понятия “рядом”, — заявил «паук» — По крайней мере, применительно к рассматриваемой ситуации».
— А под крышей — есть?
«Как и ночью».
— Не понимаю, — покачала головой Милана.
«И не пытайтесь понять, сударыня. Просто примите как данность».
— Пффф… — недовольно фыркнула молодая графиня. — Терпеть не могу подобных закидонов! Уж не метис ли я в каком-нибудь десятом поколении — как и духи, не люблю неопределенности… Ладно, я оставлю вас ненадолго, — заявила вдруг она, приподнявшись со скамьи.
— Вы туда, куда я подумала? — повернулась к ней Муравьева.
— Я ваших мыслей не читаю, сестренка, — хмыкнула Воронцова. — Прогуляюсь до тамбура… носик припудрю, — пояснила-таки она.
В начале нашего вагона, как раз в тамбуре, имелся санузел. Сам я посетить данное заведение покамест не сподобился, а вот Милана там уже бывала — умывалась после сражения с центаврусами. Вернулась, помнится, недовольная — должно быть, комфортом туалетная комната не отличалась.
— Позвольте сопровождать вас? — пропустив мимо ушей «сестренку», попросилась между тем Маша. — Я… Мне тоже нужно, а одной как-то…
— Извольте, — усмехнулась молодая графиня.
Вдвоем они направились по проходу к тамбуру.
— Надо бы Молю тоже туда сводить… — проговорила, глядя им вслед, Тереза.
О, духи, неужели так трудно называть ее Светой?!
«Холоп отзывается на то имя, которое указано в его документах, — заметил Фу. — Если молодая баронесса персонально для вас станет звать девицу иначе — в какой-то момент может запутаться и не отдать вовремя верный приказ. В критической ситуации сие недопустимо».
«Но имя в документах — его можно будет потом поменять?»
«Разумеется, сударь».
«А вот скажите…»
Я хотел было снова поднять тему снятия с Каратовой печати — конечно же, не теперь, потом, после нашего возвращения — и Светкиных шансов вновь обрести себя, но в этот момент в начале вагона — как раз там, куда ушли Воронцова с Муравьевой —
что-то гулко громыхнуло. Я вскочил на ноги и увидел, как распахивается дверь тамбура. Секунда — и из-за той вывалились Милана с Машей, причем длинноножка почти волокла молодую графиню на себе.— Что случилось?! — метнулась к ним фон Ливен.
Я отстал от нее разве что на шаг.
— Что, что… Центаврус, — процедила сквозь стиснутые зубы Воронцова. — Точнее, верхняя его половина. Она… Он прятался в туалете.
Я поспешно выхватил револьвер и протиснулся мимо девиц к тамбуру:
— Где он?!
— Уже в Пустоте, — бросила через плечо Муравьева. — Милана с ним расправилась… Туалета, правда, в нашем вагоне тоже больше нет.
— Молодец! — облегченно выдохнул я, не спеша, впрочем, прятать оружие в кобуру.
— Не молодец, — угрюмо покачала головой молодая графиня. — Он достал меня первым. Я совсем не чувствую левой руки… — та у нее и впрямь безвольно болталась — в отличие от правой, которой Воронцова тяжело опиралась на спутницу. — И главное — не ощущаю перстня!
— Не переживай, он на месте, — поспешил успокоить ее я — обе печатки, и фамильная, и гоночная, по-прежнему красовались у Миланы на бледных пальцах.
— Что толку?! Контакта со Слепком нет! Перстень меня больше не маскирует. Для духов я теперь никакая не загадка — обычный человек!
«Они уже знают, — встревоженно выговорил Фу. — Духи в соседних вагонах — чувствуют чужака».
— Почему тогда они до сих пор не здесь? — хмуро спросил я.
«За сим дело не станет, сударь. Они готовятся».
— Что с рукой, я не понимаю! — дрожащим голосом произнесла между тем склонившаяся над Воронцовой фон Ливен.
Пончо с молодой графини она сняла, рубашку расстегнула и наполовину стянула, выставив напоказ ажурный черный бюстгальтер Миланы, но ни грана сексуальности в этом зрелище сейчас не было.
— Все что могу — это изолировать проблему, — заявила Тереза, кладя ладонь на голое плечо своей пациентки. — Как с той царапиной у молодого князя. Но тут все гораздо хуже. И пальцы пока двигаться не будут…
— Перстень, — прошептала Воронцова. — Главное — перстень!
— А нельзя просто взяться за него пальцами другой руки? — предложил я. — Ну, восстановить контакт.
— Пробовала — так не работает! — мотнула головой Милана. — Надо надеть кольцо на палец… На здоровый палец!
— Он же у тебя не снимается, — напомнил я.
— В том-то и дело! Нужно срезать! Вместе с пальцем!
— Чем срезать? — растерялась Тереза.
— Да хоть магией! Сделайте кто-нибудь — я сама не могу, это не ножом полоснуть!
— Если магией — можно остаться без пальца навсегда, — покачала головой фон Ливен.
— Поэтому, наверное, и не могу сама: инстинкт самосохранения включается! Все равно же рука отнялась — что теперь палец-то жалеть! Но нет…
— Опытный целитель вашу руку вылечит!
— До встречи с ним еще нужно дожить!