Астрид - хозяйка Рождества
Шрифт:
Моника сегодня была в платье из бархата персикового цвета, и оно выгодно подчеркивало ее чистую кожу с оттенком топленого молока. Узкое личико обрамляли локоны, на щечках играл румянец от камина и даже очки ее не портили, которые она теперь практически не снимала.
Возможно, приглядевшись к ней получше, он решит, что мой отказ это не так уж и плохо?
Но глаза мужчины сразу изменились, стоило ему увидеть барона, и я поспешила покончить с этим раз и навсегда.
— Господин Вик, прежде чем мы пройдем в столовую, выслушайте моего отца. Прошу вас.
— Я это
Отец поднялся с кресла и, держа в руках шкатулку, подошел к нему.
— Первым делом, мне бы хотелось попросить у вас прощения за то, что посягнул на дорогие вашему сердцу вещи. Я понимаю, что мои слова для вас ничто, но мне так будет спокойнее. И поверьте, я действительно сожалею о своем поступке. Вот, возьмите.
Барон протянул ему шкатулку и Агнар Вик удивленно вскинул бровь.
— Что это?
— То, что принадлежит вам, — ответил отец, и мужчина резким движением открыл шкатулку.
— О Боже! Это ведь украшения Ласии! О Боже…
С его лица моментально слетела маска холодности, и взволнованный он выглядел куда более человечным. По реакции Агнара было видно, как дороги ему эти вещи. Он искренне любил свою супругу…
— Я могу надеяться, что этот неприятный инцидент исчерпан? — осторожно поинтересовалась я. — Давайте станем друзьями. Остальной долг я верну вам прямо сейчас.
— Нет! Нет… — он взглянул на меня чистым, полным чувств взглядом. — Вы уже вернули мне все, что для меня важно, а деньги это тлен… Благодарю вас, ваше сиятельство.
Агнар Вик посмотрел на отца и добавил:
— Мне еще тяжело воспринимать вас по-другому, но ради вашей дочери я постараюсь не держать зла и, надеюсь, что ваше раскаяние было искренним.
— Что ж, мне кажется, пора отметить примирение бокалом вина и, наконец, попробовать то, что приготовила тетушка Лонджина на обед, — подал голос Эрлинг, и я была благодарна ему за то, что он пытается разрядить остановку. — Иначе я просто сойду с ума от ароматов, которые доносятся из кухни!
Все рассмеялись, и с невероятным облегчением я сказала:
— Пойду, распоряжусь, чтобы подавали обед.
За столом Агнар немного расслабился, даже начал улыбаться, периодически поглядывая на Монику, и это еще больше утвердило меня в мысли, что она приглянулась ему. Господи… сделай так, чтобы из этого что-то вышло!
Сидя возле горящего очага в приятной компании, словно забываешь, что где-то за окном засыпает снегом поля, горы, деревни и города. Что надвигаются зимние волшебные сумерки, окутанные морозной дымкой. Что где-то в лесу колышет еловые лапы ледяной ветер, а небо опускается все ниже и ниже вместе с бесконечным снегопадом…
Я предложила Агнару остаться в «Вит Миднатт», и он с благодарностью принял мое приглашение, понимая, что в такую погоду дорога будет не из приятных. До самого ужина мужчины играли в карты, а мы женской компанией шили Бернарду веселые костюмчики, устроившись в гостиной.
Когда в дверях появился Нилс, я сразу поняла, что опять что-то произошло.
— Ваше сиятельство, ваш батюшка
отправился в имение Расмуссен, — сказал он, и мое шитье скользнуло на пол. — Вот записка, ее на буфете обнаружила Сидни…— Он совсем не слушает меня! — я вскочила с кресла и растерянно огляделась. Что предпринять? — Когда же он отправился туда?..
— Я подозреваю, что сразу после обеда, — ответил Нилс и покачал головой. — Он уже подъезжает к имению, а возможно уже доехал. Нет смысла отправлять за ним людей.
— Астрид, ты должна все рассказать мужчинам, — взволнованно сказала Сесиль. — Они точно знают, что делать.
— Что я скажу им? Как объясню? — занервничала я. — Ваше сиятельство, привидение сказало мне, что в подвале Тильды Расмуссен, лежит тело нотариуса, которого она прибила собственными руками?!
— Но почему… — Моника изящным жестом поправила очки и деловито произнесла: — Ты можешь сказать, что ваш батюшка откуда-то узнал о преступлении. Вот и все…
— Какая ты сообразительная! — я готова была расцеловать этого милого очкарика. — Пойду к мужчинам!
— Я с тобой! — Сесиль поднялась.
— И я! — Моника поджала губки. — Решим эту проблему вместе!
— Кто??? — Тильда удивленно уставилась на слугу. — Барон Флойд Дирсон???
— Именно так, ваше сиятельство, — подтвердил тот и добавил: — Он говорит, что у него есть важная информация для вас.
— Вот, значит, как… — протянула Тильда и, взглянув на сына, приказала: — Проведи его в мой кабинет.
Слуга вышел, а Валентин изумленно протянул:
— Что нужно этому человеку? И что за важная информация? Матушка, я бы не стал верить этому пройдохе…
— Но выслушать я его все-таки могу, — улыбнулась вдовствующая графиня. — Не забывай, что он игрок и пропащий человек, а такие люди всегда ищут выгоду только для себя и готовы продать даже свою семью.
— Вы думаете, что он принес информацию об Астрид? — Валентин поднялся с кресла. — Я тоже хочу послушать.
— Пойдем, дорогой, — Тильда направилась к дверям, предчувствуя, что сейчас узнает нечто совсем неожиданное. — Возможно, нам удастся с помощью барона поставить на место его выскочку дочь.
Когда они вошли в кабинет, барон уже был там и стоял возле окна, сложив за спиной руки.
— Приветствую вас, графиня, ваше сиятельство… — он учтиво поклонился, и Тильда нетерпеливо произнесла:
— Здравствуйте ваша милость, что привело вас в наш дом? Если это касается вашего имения, то я не собираюсь идти вам на уступки и прощать долги…
— Нет, это не касается имения, — быстро сказал барон. — Но от денег я бы не отказался. У меня есть некая информация об Астрид и за нее я бы хотел получить вознаграждение.
— Но она же ваша дочь, — Валентин подозрительно нахмурился. — Зачем вам делиться информацией об Астрид?
— Я же сказал, мне нужны деньги, — нервно ответил барон, потирая руки. — Тем более, что она мне отказала в них! Своему отцу! Я прожил несколько дней в ее доме и чуть не сошел с ума от этого бедлама! Слуги делают, что хотят! Ребенок без конца орет и от его крика у меня просто раскалывалась голова! Не дом, а помойка!