Астромех Эрдваныч. Часть 1

— Это наше дело! — сказал Квай-Гон, отсылая Падме с отрядом на запасной маршрут, который, впрочем, я проработал намного лучше «основного».

— Эни, по моей команде дави красную кнопку на РУС^[60], — по СПУ^[61] сказал я мальчику, поднимая истребитель в воздух.

Мои сенсоры уже уловили характерный лязг катящихся дроидек. Радовало то, что за время полета, мне удалось растолковать Скайуокеру расположение органов управления и приборов в кабине набуанского истребителя, и он сразу же активировал питание пушек.

— Давай! — крикнул я.

Но еще за долю секунды до того малыш открыл огонь. Две из трех дроидек разлетелись, не успев раскрыть корпус, а третья, хоть и включила щит, не успела даже ни разу выстрелить – спаренные средние лазеры Эн-Первого, на малой дистанции – штука мощная.

— Блин, а страшновато, — произнес я, выруливая из ангара.

— В чем дело, R2? — поинтересовался Эни.

— Ничего, расслабься пока. Скоро такая бойня будет!.. — ответил я. — В общем, работаем, Скайуокер!

И хоть мне и было страшно, врубил движки на полную мощность, ввинчивая истребитель в слепящую синеву неба. И чувствуя единство трех сущностей: боевой машины в которой теплились частички душ, что вложили в нее конструкторы, инженеры и рабочие, астродроида с человеческой душой, и мальчишки Избранного Силой, чья душа пока чистый лист, перед которым открыты все дороги. И пришла уверенность, что хуже не будет, тем более, что за секунду до того как покинуть ангар, я обратил внимание на ситха – мой татуинский экспромт дал результат, пусть чуть-чуть, пусть практически незаметно, но он подволакивал ногу.

— Работаем, R2! — отозвался мальчишка.

Глава 9

Бой шел уже очень долго, почти десять минут – целая вечность для боя на световых мечах. Казалось, два красных, зеленое и голубое световые лезвия уже живут своей собственной жизнью, своим бесконечным танцем. Будто это они сами, двигаясь по своей воле, заставляли следовать за собой неутомимых, безмолвных марионеток. И лишь тяжелое дыхание двух людей и забрака говорило о том, как они устали. Мастеру джедаю Квай-Гону Джинну приходилось тяжело, ведь он был уже не молод, да и нарушение Равновесия Силы постепенно подтачивало его. Он понимал: не будь у него его опыта, не будь он одним из лучших бойцов Ордена, он бы непременно проиграл. Но также он осознавал, что если бы не Оби-Ван, что больше мешал, постоянно перекрывая возможность обойти противника, и его жалость к этому мальчишке-забраку, он бы уже победил. Слишком неосторожно тот вел бой, слишком сильно полагался на затопившую его ярость. Да и раны, полученные после той выходки дроида, с каждой минутой все сильнее и сильнее влияли на ситха. Даже сквозь накатывающуюся волнами ярость соперника, Квай-Гон явственно ощущал ту боль, что тот испытывал всякий раз, когда опирался на раненую ногу.

Сражаясь, они по подземным переходам и галереям добрались до терминала плазмодобывающего комплекса. Где падаван и ситх, практически одновременно допустили первые ошибки. Оби-Ван раскрылся, проведя слишком глубокий выпад, за что сразу же поплатился, получив от забрака удар ногой в ухо, отчего упал с мостика, на котором они дрались на другой, расположенный двумя уровнями ниже. А Дарт Мол, не учел то, что раны на его ноге еще не зажили, и болезненно скривившись после своего удара, развернулся практически спиной к джедаю. Лишь вовремя подставленная арка светового меча, и очередной приступ жалости к противнику, что случился у рыцаря, позволили забраку отделаться лишь глубоким ожогом бедра.

Этот удар, казалось, отнял у молодого ситха часть сил, и наоборот, заставил взбодриться пожилого джедая. Проведя серию атак, Джинн заставил врага отступить к тамбур-шлюзу, который перекрывал каскад защитных экранов, предназначенных для локализации взрыва при разрыве плазмопровода. Более массивный мастер, заставлял более легкого и быстрого соперника отходить все дальше и дальше по коридору, не давая тому пространства для маневра, и заставляя тратить силы, блокируя мощные удары.

Взвизгнула сирена, и управляющая система терминала выдала голосовое сообщение о начале процедуры перекачки плазмы. Вспыхнувший красным экран разделил соперников. Где-то позади, за чередой таких же экранов сгорал от нетерпения молодой падаван Оби-Ван Кеноби. Взбешенный Дарт Мол, не сдерживая рвущуюся ярость, пару раз полоснул клинком светового шеста по полю экрана, что, впрочем, не оказало на него особого влияния – еще бы, одиночный защитный экран тамбур-шлюза, согласно нормам безопасности, должен был выдерживать воздействие плазмы с температурой 10 миллионов °С, и давлением 150 атм. в течение десяти минут. Только один Квай-Гон сохранял абсолютное спокойствие. Он прожил долгую жизнь, наполненную событиями, боями и приключениями, а потому не испытывал сейчас ни страха, ни раздражения, ни злости, лишь жалость к заблудшему мальчишке-забраку, в чем-то очень похожего на его падавана. Приняв позу для медитации, он четко осознал, что этот ситх, несомненно, очень талантлив и способен одолеть его, и что вот сейчас, когда отключится экран, все и решится. И еще он знал, что парень обречен – это явственно ощущалось в Силе, как дрожь невидимых струн, как далекий обвал в горах, что начался от падения одного маленького камушка. «Что ж, Враг мой, ты лишь первая жертва лавины», — успел подумать джедай, прежде чем поле экрана погасло.

И вновь закипел яростный бой. Опыт и сила против скорости и ярости… но. Но раны ситха давали о себе знать, даже раскрывшись Темной Стороне, он слабел, с каждой секундой, с каждым шагом сдавая свои позиции.

«Неужели все?» — подумал Мол, когда джедай оттеснил его к самому краю теплоотводящей шахты, что уходила на сотни метров в недра Набу, до самого слоя подземных озер. — «Я тебя все равно достану, старик!» — со злостью обреченного подумал ситх, и, оттолкнувшись от самого края пропасти, совершил прыжок за спину врага… И понял, что это конец. Особенно когда прожженная нога, несмотря на Силу, подвела его.

— Квай-Гон, нет! — отчаянно крикнул Оби-Ван, что не успел добежать до выхода из тамбур-шлюза, до того момента когда последний экран вспыхнул перед его лицом.

Рыцарь молча оседал на пол – один из клинков светового шеста рассек ему спину. Но и его сопернику не повезло. Он, так же беззвучно, как и мастер Джинн полз по полу к куску мяса, что мгновение назад было его ногой. И никто в галактике, кроме, пожалуй, одного дроида-астромеха, не мог знать, что почти такой же удар, возможно, придется применить и самому Кеноби, тринадцать лет спустя.

Оби-Вана охватила злость. Он злился на ситха, что на его глазах убил его учителя, и главное, на себя, ведь он не успел. И как только поле исчезло, он бросился в атаку.

Конечно Дарт Мол виртуозно владел световым шестом, и сложись все иначе, Оби-Вана могло бы спасти лишь чудо. Но сейчас, с одной израненной ногой, шансов не было уже у забрака. Падаван, уже на третьем ударе, сумел отвести оружие противника в сторону, и, вывернув клинок, отсек тому кисть правой руки, а затем, продолжая движение меча, и голову. Она упала на пол, и с каким-то обиженно-неверящим выражением во взгляде навеки потухших глаз, откатилась к краю шахты, и упала вниз.

— Учитель! — крикнул Кеноби, бросаясь к Квай-Гону.

— Боюсь, что я… более не смогу учить… тебя, Оби-Ван… — прохрипел Квай-Гон, и, глядя в глаза ученику, попросил. — Обещай мне, что обучишь мальчика.

— Учитель! Не умирай! Тебя вылечат… — попытался заверить того падаван, хоть и сам он от бессилия хотел заплакать.

— Вылечат… — перебил его рыцарь. — Да только… фехтовать я… уже не смогу. Ситх… перебил мне… позвоночник. Даже если врачам… удастся… восстановить… спинной… мозг…

— Но мы победили, учитель, — все еще чуть не плача, произнес Оби-Ван, который видел, насколько тяжело даются слова учителю.

— Еще нет… — выдавил мастер Джинн. — Теперь… главное… чтобы… Амидала… и пилоты… справились. Пообещай, что… обучишь… Энакина… что бы ни… произошло…

— Да, учитель! — заверил его падаван.

Джедай потерял сознание, а Оби-Ван так и остался сидеть рядом с ним, боясь пошевелиться.

Молочно-белое марево сжатого воздуха вокруг пузыря кабины и передних кромок крыла разорвалось. Рев двигателей в одночасье стих, став каким-то далеким и более высоким, лишь вибрация корпуса истребителя да показания датчиков говорили о том, что они до сих пор работают штатно. Это мы преодолели звуковой барьер и продолжали наращивать скорость и высоту. Цифры на альтиметре сменялись с бешеной скоростью, как и скорость набегающего потока. Есть высота 36000 метров, скорость 475 м/с. Я отключил компрессор, и, подав инерт в камеры инжекторов, перевел движки в пустотный режим, постепенно наращивая мощность в зоне реакции. Перегрузка сразу же возросла до восьми g, но Эни ее не должен был ощущать – штатные компенсаторы могли полностью нейтрализовать перегрузки, что действовали на пилота, в пределах от -4g до +9g.