Астромех Эрдваныч. Часть 1
Шрифт:
Вот и вышли на первую космическую, которая у Набу составляла 7650 м/с.
— Вижу цель, дистанция 3820, — сообщил я Энакину. — Остальные корабли опережают нас на две минуты сорок секунд.
— Ты хочешь сказать, что мы летим к остальным кораблям? А где они? — поинтересовался он.
— Курс 0 – плюс 3,5, дистанция 1700, отсюда их еще не видно, — пояснил я, и переключился на канал связи с астромехами эскадрильи. — Здесь R2-D2, по моей команде бортам с четным номером – включить локаторы в режим пассивного поиска целей, с нечетным, попарно по возрастающей, со сменой при чередовании – локаторы в активный режим поиска целей, остальным – в режим постановки активных помех. Смена функций четных и нечетных с интервалом, согласно
«Был R2, стал А-50[62]», — подумал я. — «Ну, феды, сейчас вы узнаете, каково было братьям-сербам[63]». А станция управления дроидами, была уже видна невооруженным глазом, и стремительно росла по мере приближения.
— Здесь Синий-Два, — передал я на общем канале. — Не обращайте внимания на работу локаторов. Все по плану. Командир, вы им щиты все равно не пробьете. Так что оттяните «Стервятников» за корму станции, а когда я буду подходить, имитируйте атаку шлюзов.
— Синий-Два, это Браво-Лидер, ты что удумал?
— Хочу в гости наведаться, — ответил я. — Эр-Вторые, начать синхронизацию радаров.
После чего, отключил связь. «Хатт подери, только бы послушали!»
Я вывел истребитель на «Лукрехалк» со стороны носа и чуть ниже, намереваясь сходу проскочить в ворота ангара. Но не тут-то было. Этот паразит Оливье с сотоварищи, и не подумал меня слушать. Они как дятлы долбили пушками и торпедами дефлекторное поле корабля, что на последнее особого впечатления не производило. Одно было хорошо – из наших пока никого не, сбили, в основном благодаря тому, что зенитки и истребители противника были лишены возможности вычислять параметры движения целей, и вели огонь практически «на глазок». А вот на счету эскадрильи «Браво» было уже четырнадцать дроидов-истребителей – все же всеракурсный обзор, в сочетании с эффективной селекцией «свой-чужой», и бесполезностью средств РЭБ[64] противника – серьезный козырь.
Нам со Скайуокером, навстречу, бросились восемь вражеских машин. «Блин, почти как у Высоцкого!»[65] — подумал я. Радовало только то, что ребятки оттянули остальных. Я крутанул истребитель, про себя матеря мудаков, что отключают честным дроидам системы управления огнем. И крикнул в СПУ:
— Скайуокер, давай!
И кто тут дроид? Во всяком случае, с задачами ведения огня мальчишка справлялся великолепно. Ничуть не хуже нормальной прицельной системы. Пушки выдали несколько коротких серий лучей, и два «Стервятника» вспыхнули огненными шарами, а третий задымил, и, беспорядочно кувыркаясь, полетел в сторону.
— Им даже не надо крестов на могилы – сойдут и из крыльев кресты! — весело прокомментировал я, уходя под прикрытие корпуса станции.
— Что!? — удивился малыш. — Какие кресты?
— Да это я так. Не обращай внимания, — поспешил ответить я, подумав. — «Если ничего не выйдет из моей затеи, вот Вейдер шуточку-то припомнит, ситх!»
Из-за антенн и надстроек корабельного ядра, наперерез нам метнулось новое звено. Эни вновь открыл огонь, и еще один «Стервятник» превратился в облако плазмы. Но от ангара нас капитально отсекли. Я даже не представлял, как туда пробиться, когда тебя, как дичь на охоте, загоняют сразу девять противников. И это не считая туевой хучи зениток. А набуанцы, тем временем, продолжали бесцельно долбиться в щит станции, и уже понесли первые потери.
— Эни, я не могу пробиться к ангару! — признал я. — Принимай управление!
Я переключил систему в «ручной» режим. А малыш, развернув истребитель, нырнул под корпус станции, уходя в новый заход. Разворот. У нас на хвосте повисло сразу шесть вражеских машин. А этот малолетний самоубийца стал выкручивать наш кораблик из стороны в сторону,
пытаясь хаотичными маневрами сбить прицел врагу.— Энакин, влево доворачивай! — крикнул я, видя что мы сейчас опять проскочим мимо ворот ангара. — Хатт твою душу!
В нас все-таки попали, отрубив на несколько секунд щит, и выведя из строя основную шину передачи данных правого двигателя, и заклинив правый магазин подачи протонных торпед. Вот гадом буду – кое-кто отвлекся на бедлам, что устроили в эфире доблестные пилоты королевства Набу. Но, нет худа без добра – нас вынесло прямо на ситхов ангар.
— Выравнивай, Силу в шебс, Эни!
Мы, летя чуть под углом, пробили поле герметизации ангара. И, не снижая скорости, помчались по длинному изогнутому туннелю. Мимо нас понеслись корабли, какие-то контейнеры, рубка диспетчеров, которые от такой борзоты с нашей стороны откровенно офигели. Энакин чудом увернулся от тросов мостового крана, и все несся вперед.
— Тормози, детский суицид! — орал я на него, одновременно переключив на себя управление двигателями, и врубил полный реверс.
— Я пытаюсь! — откликнулся Скайуокер, пробуя за счет резких изменений тангажа[66] погасить скорость. — Я пытаюсь остановить корабль!
— Используй Силу, хатт твою так! Делай – не думай!
Истребитель дернулся, как если бы натолкнулся на невидимую преграду, а затем ударился об палубу, подскочил, снова ударился, и проехался на брюхе по металлическому покрытию, развернувшись несколько раз вокруг вертикальной оси.
— Упс! — с явным облегчением произнес Эни.
«Двадцать семь метров до стенки. Это было близко, — про себя констатировал я. — Хорошо, хоть движки не перегрел. Хотя щит все же сдох. Хатт!»
— Куда стрелять, R2? — спросил, озираясь, мальчик.
— Жди. Жди, сейчас щит восстановится… — мне казалось, что цифры заряда щита сменяются сегодня как-то очень медленно, а В-1 с поднятыми бластерами, подходили все ближе и ближе.
— Что вы здесь делаете? Идентифицируйте себя! — спросил, направив на нас оружие, дроид-командир.
— Азимут 255, высота 2, как раз за теми дроидами. Взлетаем – отрабатываешь из пушек по ним, следом торпедой в створ тоннеля, — по внутренней связи сообщил я Энакину, и, переключившись на бинарный, обратился к дроидам. — Милорд главнокомандующий с инспекционной проверкой обороноспособности станции!.. Вы ее провалили!
Быстро включив щит и репульсоры, я поднял корабль на полметра над полом ангара, и, развернув его в нужном направлении, крикнул:
— Энакин, давай!
Пара зеленых лучей перечеркнула группу дроидов, разворотив обшивку стен взорвав контейнеры за их спинами, а в следующий миг, истребитель качнулся, выпустив две протонные торпеды, что оставляя за собой светящийся след, скрылись в одном из коридоров, по стенам которого шли пучки кабелей и труб.
— А теперь, ходу отсюда! — крикнул я, вновь передавая управление Эни.
Трехкилометровую дуру «Лукрехалка» сильно тряхнуло. В ангаре мигнул свет. А под потолком взвыли сирены. Мы же, врубив двигателя на полную мощность, помчались к выходу из ангара.
— Ух ты, это лучше чем гонки! — в полном восторге прокричал Энакин, уворачиваясь от все тех же контейнеров, крана и кораблей, что мы миновали двумя минутами ранее.
Далеко за кормой истребителя раздался взрыв – взорвались трубопроводы системы охлаждения, и теперь ничто не могло спасти корабль Федерации. Как только магниты, что удерживают почти тысячу тонн водородной плазмы в активной зоне реактора, нагреются до потери сверхпроводимости, они моментально разрушатся, и произойдет расплавление реактора, а затем аннигиляция антиматерии в накопителях гипердрайва[67]. Корабль снова тряхнуло. Освещение в ангаре погасло, пленка герметизирующего поля прямо перед нами исчезла, и мы, вместе с воздушным ураганом вырвались в открытый космос.