Асы контрразведки

До подписания Хасавюртовских соглашений, ознаменовавших окончание открытого вооруженного противостояния между Россией и Чечней, отряд Молчанова—Блэка провел более двадцати различных операций, включающих обстрелы автоколонн и нападения на блокпосты. Помимо организации и проведения чисто военных акций Молчанов все так же продолжал тренировать прибывающих в лагерь новых боевиков и наемников, оставляя наиболее подготовленных из них в своем отряде. Вместо их прежних имен он придумывал клички. Так в диверсионном отряде Блэка появились Боксер, Слон и Колчан.

Борис рассчитывал, что связи, установленные им с чеченскими полевыми командирами, помогут ему после войны занять пусть не официальный, но достаточно высокий и, главное, денежный пост в новом чеченском правительстве. Увы, его надежды оказались тщетны. Бывшие соратники по борьбе после ее окончания перегрызлись за власть. Сформированный Молчановым сводный отряд сам по себе распался. С Блэком осталось только несколько наемников-славян, которым после войны попросту некуда было податься. Так что Борису пришлось довольствоваться все той же должностью инструктора в отряде одного из полевых командиров, не признающем в подконтрольном ему районе власть нового президента Ичкерии. После окончания войны дисциплина в отряде резко упала. Боевики во главе с командиром отряда вернулись к своим прежним довоенным занятиям: налетам, грабежам, захватам заложников и торговле людьми. В этом деле они успешно обходились без военного инструктора-профессионала, и доходы Молчанова резко упали. Правда, несколько раз полевой командир поручал Блэку проведение острых акций в отношении своих конкурентов. Борис ликвидировал двух полевых командиров, с которыми у его хозяина вышел спор из-за подконтрольной территории, в собственном доме сжег вместе с семьей главу какого-то чеченского тейпа, имевшего ряд претензий к полевому командиру, в отряде которого он продолжал служить. По просьбе близкого родственника своего хозяина Борис дважды выезжал в Москву, где также провел два успешных покушения. Он очень надеялся завязать в Москве связи с влиятельными людьми и с их помощью перебраться в столицу. Борис справедливо полагал, что специалист-ликвидатор с его опытом диверсионной войны может понадобиться многим. Родственник хозяина обещал Молчанову в этом помочь. Но вскоре его самого убили конкуренты, и Борис так и не узнал, выполнил ли родственник чеченского полевого командира свое обещание. Во всяком случае, никто из Москвы Блэку так и не позвонил и не предложил ему перебраться в столицу.

В конце лета 99-го года на Северном Кавказе вспыхнула новая война, названная российским президентом антитеррористической операцией. Уже осенью российские части перешли границу Чечни. Обосновавшийся в Грозном ичкерийский президент призвал своих соплеменников к оружию. Но несмотря на брошенный им воинственный клич и объявленную всеобщую мобилизацию, российские части продолжали занимать город за городом, район за районом. Как профессионал, Борис Молчанов понимал: дело тут не в изощренной тактике чеченцев. Идет совсем другая война. Командиры российских частей уже не бросают бездумно своих солдат на штурм городов и укрепленных районов. Войска сначала блокировали позиции чеченских боевиков, предоставляли возможность артиллерии и авиации как следует «обработать» их, а затем проводили сравнительно бескровную зачистку. Когда российские части практически без потерь заняли Гудермес, а затем и Грозный, Борис понял: дни ичкерийского режима сочтены. Полностью подавить сопротивление боевиков Москве, конечно, еще очень долго не удастся, но на общую оперативную обстановку в республике это уже не повлияет. Но даже из заранее проигрышной ситуации следовало извлечь максимальную выгоду. По мнению Бориса, эта выгода заключалась в том, чтобы за время войны заработать как можно больше денег. Блэк отобрал лучших из служивших под его началом наемников и, сформировав из них собственную диверсионную группу, вновь предложил свои услуги чеченским полевым командирам. Диверсанты оставались в отряде лишь до тех пор, пока им платили. Борис сам установил таксу, которую получали его люди за каждого убитого им российского солдата, и лично торговался с каждым полевым командиром. Молчанов догадывался, что рано или поздно за его диверсионной группой начнется охота, поэтому подолгу не задерживался ни в одном из отрядов, неоднократно менял хозяев, а когда чувствовал приближение опасности, вообще уходил со своими диверсантами с территории Чечни, отсиживаясь в Грузии, Турции или других средиземноморских странах. Но заработанные на крови деньги быстро заканчивались, и диверсантам приходилось возвращаться. Командир диверсионной группы мечтал о крупном заказе, выполнив который можно будет дать себе и своим людям передышку на полгода, год, а то и больше. Но даже в его самых смелых мечтах не звучала фраза: «Что вы скажете насчет миллиона американских долларов?»

Глава 17 ПОЛЕВОЙ ЛАГЕРЬ БОЕВИКОВ, 17 КМ ЮЖНЕЕ ШАЛИ 8.09, воскресенье, 22-07

«Тишина», – снова сказал себе Евгений Кудрявцев, в очередной раз обведя взглядом край поляны. Он лежал во вновь установленной на прежнем месте армейской натовской палатке и через ее приоткрытый полог то и дело осматривал лес. Захваченный им с собой полевой армейский бинокль в темноте оказался совершенно бесполезен, и Евгению приходилось полагаться лишь на собственное зрение да на наблюдательность бойцов из дозорных секретов. Он уже давно понял, что устроенная в захваченном лагере засада организована плохо. И виной всему отсутствие приборов ночного видения, о которых он в горячке попросту забыл, не ожидав такого развития событий. Но диверсанты оказались хитрее и осторожнее, чем он о них думал. Они не стали возвращаться в лагерь до темноты, предпочтя переждать светлое время суток в каком-нибудь укромном месте. В результате не имеющие приборов ночного видения дозорные бойцы, которых он расположил в секретах по периметру лагеря, не могут полностью контролировать подступы к поляне. «Но ведь во время Великой Отечественной, войны в Корее и во Вьетнаме про такие приборы даже не слышали и тем не менее как-то сражались», – попытался урезонить себя Кудрявцев. И все же ощущение, что по его вине бойцы оказались неподготовленными, не давало Евгению покоя. Двух пленных чеченских боевиков, среди которых оказался и первый помощник Бисламова, начальник его штаба Умар Динаев, Кудрявцев под охраной пятерых своих бойцов отправил на базу. В захваченном лагере вместе с ним осталось еще двадцать «каскадовцев». Части из них Кудрявцев приказал перемещаться по лагерю, изображая чеченских боевиков, для чего бойцы надели снятую с убитых форму, а некоторые даже повязали на головы зеленые повязки с арабской вязью. Чтобы достоверность была полной, изображающие чеченских боевиков бойцы общались между собой тоже только по-чеченски. Десять человек в пяти парных секретах наблюдали за подступами к лагерю. Остальных, как резерв, Евгений разместил в палатках. По мнению майора Кудрявцева, для захвата четверых диверсантов и двух зарубежных курьеров такого количества спецназовцев было вполне достаточно. Но наступившая ночь спутала все планы командира десантно-штурмового отряда. «Только бы они вышли из леса, только бы оказались на поляне, тогда уж мы их не упустим», – убеждал себя Евгений, вглядываясь в темнеющую перед ним кромку леса. Не доверяя своему зрению, он постоянно напрягал слух, но в лесу стояла поистине мертвая тишина.

Внезапно в наушниках раздалось легкое шипение и вырвался голос одного из дозорных:

– Казак, Казак, я – Второй.

– Слушаю тебя, Второй, – отозвался Кудрявцев.

– Слышу приближающиеся шаги нескольких человек…

В наушнике вновь наступила тишина. Кудрявцев не торопил своего бойца, понимая, что при первой же возможности тот снова даст о себе знать. Через двадцать секунд рация ожила.

– Шестеро. Прошли мимо меня, движутся к лагерю, – сообщил наблюдатель из второго секрета. – У четверых «калашниковы»: три автомата и «РПК», у первого, кроме «калаша», еще эрпэгэшка. Пятеро с рюкзаками или вещмешками… нет, у одного гранатная сумка, похоже, пустая. Как понял, Казак?

– Я – Казак, понял тебя хорошо. Будь на связи! – Кудрявцев не смог скрыть своего радостного возбуждения и, щелкнув пальцем по микрофону, объявил: – Внимание всем! Боевая готовность!

Слышавшие его слова бойцы резерва передвинулись ближе к выходам из палаток. Шестеро «каскадовцев», изображающие слоняющихся по лагерю боевиков, незаметно сдвинули предохранители на своих автоматах. Дозорные в секретах буквально впились взорами в ночную тьму, стараясь разглядеть приближающихся к лагерю шестерых вооруженных людей…

Блэк, идущий первым, внезапно остановился. Не ожидавший этого Мухаммед, шагавший следом, налетел на него и, выругавшись на родном языке, недовольно спросил по-русски:

– Что еще за остановка?! Когда мы наконец придем?

– А мы уже пришли, – не поворачивая к нему головы, ответил Блэк.

– Куда пришли? – удивился Мухаммед.

– В лагерь. Он на этой поляне, – вытянув руку, Блэк указал вперед.

– На какой поляне?

Прищурив глаза, заказчик уставился в указанном командиром диверсантов направлении и с трудом, но все же разглядел за стеной деревьев поляну, а на ней знакомые палатки. Однако на поляне стояла непривычная тишина.

– Какой-то он не такой, – не очень уверенно пробормотал Мухаммед.

– Вот и я о том же, – ответил Блэк.

Он молча снял с плеч свой рюкзак и, открыв верхний клапан, достал из рюкзака универсальный ночной прицел НСПУ, используемый как на снайперских винтовках и автоматах, так и на ручных гранатометах.

– Оставайтесь здесь и ни звука, – предупредил Блэк своих спутников и, вооружившись ночным прицелом, осторожно двинулся к поляне.

Чтобы не стеснять себя в движениях, он захватил с собой лишь один автомат, а рюкзак и гранатомет оставил на земле. Остановившись за раскидистым кустом на краю поляны, диверсант поднял к глазам ночной прицел и начал методично осматривать лагерь. Не услышав при подходе к лагерю обычных звуков, Блэк решил, что лагерь пуст, но сейчас убедился, что это не так. Среди палаток расхаживали люди – чеченцы, как определил он по повязкам на их головах. Блэк перевел взгляд на командирскую палатку Ильяса Бисламова. Полог палатки был слегка отогнут, из чего Блэк сделал вывод, что Ильяс или его начштаба находятся внутри. «Значит, и Ахмед где-то рядом», – решил про себя наемник и уже собирался опустить прицел, когда его взгляд случайно упал на кострище перед палаткой. В зеленоватом мерцании прибора перед ним были холодные черные угли. «А ведь перед палаткой Бисламова костер горел до глубокой ночи», – вспомнил Блэк. Царящая в лагере подозрительная тишина и затушенный раньше обычного костер неожиданно сложились в голове диверсанта в простое и ясное решение – засада! Осознав, что находится на волосок от гибели, наемник помертвел от страха. И все же он не собирался сдаваться и опускать руки, как никогда не делал этого в детстве.

Стараясь действовать бесшумно, Блэк стянул с плеча автомат, на ощупь установил на нем прицел, который держал в руках, и затянул крепежные винты… Так просто им его не взять. Он еще поборется. Не зря он считался в бригаде лучшим командиром взвода. Да и у чеченцев он кое-чему научился. Многому научился. Например, тому, что с пулей в башке или в животе даже самые матерые псы федералов становятся не опаснее дохлой мухи и могут только вонять, распространяя вокруг себя удушливый трупный запах. Но кто же все-таки на него вышел? И как им это удалось?.. Блэк оборвал самого себя… Анализировать он будет потом, а сейчас надо выбираться отсюда. Главное – вырваться из этой ловушки живым… Держа автомат перед собой, наемник стал медленно отступать назад.

Добравшись до ожидающих его спутников, Блэк приложил палец к губам, кивнул головой в сторону поляны и, поманив за собой своих бойцов и заказчика с его телохранителем, двинулся в противоположном направлении. Странное поведение наемника удивило опытного вербовщика, но тот же опыт подсказал ему, что пока лучше воздержаться от вопросов и возражений. И Мухаммед, не переча Блэку, двинулся следом за ним. Его телохранитель сделал то же самое, лишь на мгновение задержавшись, чтобы расстегнуть предохранительные ремешки на кобурах своих пистолетов. Боксеру, Слону и Колчану ничего не нужно было объяснять. Они привыкли во всем подчиняться своему командиру и полностью доверяли его ощущениям. Поэтому, увидев Блэка с автоматом в руках, они сдернули с плеч свое оружие и, держа его перед собой, последовали за ним…

«…сорок четыре, сорок пять, сорок шесть… – мысленно отсчитывал секунды Кудрявцев, продолжая вглядываться в черную стену леса. – Сколько нужно времени, чтобы дойти от второго секрета до поляны? Минута, не больше, даже если идти очень осторожно. Так где же они, черт возьми?!» С того момента как наблюдатель сообщил о появлении шестерых неизвестных, истекала вторая минута, но эти шестеро на поляне так и не появились. Кудрявцев понимал, как напряжены его бойцы, приготовившиеся к схватке с диверсантами. Но пока диверсанты не появились, им остается только ждать. «…Шестьдесят», – закончил Евгений отсчет секунд второй минуты. На поляне по-прежнему никто не появился, и в обозримом участке леса не шелохнулась ни одна ветка, что могло бы свидетельствовать о приближении людей. Кудрявцев вновь коснулся пальцем микрофона и приказал: