Атака Джокера

– Правда? – грустно усмехнулась Мишель.

– Да, потому что сам поступил бы так же.

– Он дал нам десять дней. Осталось семь. Оборонные комплексы под его контролем. Мы не можем противостоять Джокеру. Он превосходит все, с чем могли бы бороться наши системы защиты. Скоро ничего не останется, доктор Синклер. Неужели вы не поможете?

– Вы сами недостаточно сильно хотите, чтобы я вам помог, – развел руками создатель Эдена. – Где Громов?

– Неужели вы будете настаивать на своем даже в такой ситуации?! – воскликнула Мишель, дернувшись, чтобы вскочить, но сдержалась.

– Боже мой! – Синклер раздраженно сжал пальцы в кулак. – Когда же до вас дойдет? Я не могу вам помочь без Громова! Это не просто прихоть выжившей из ума программы, которая зациклилась на выполнении какой-то операции! Если вы до сих пор не смогли найти мальчишка – значит, недостаточно сильно желаете спастись!

Мишель покачала головой:

– Сейчас мне надо будет выйти из этой комнаты и сообщить о своей неудаче. Сказать, что я так и не смогла добиться от вас сотрудничества.

– Сочувствую, – сердито буркнул Синклер.

Повисла пауза.

Синклер смотрел на Мишель, а та глядела в пол и грызла ногти.

– Это все, что вы хотели сказать мне, мадемуазель Барбье?

– Я… я…

Мишель все никак не могла подобрать слова для своего вопроса.

– Я знаю, что вас тревожит, – неожиданно сказал Синклер. – Вы сидели здесь четыре часа совсем не для того, чтобы еще раз попросить меня сотрудничать с вами авансом. Вы знали, что Громова у вас нет – или пока нет, формулировка не так важна. Вы также знали, что я отвечу, когда вы в очередной раз попытаетесь добиться от меня невозможного – то есть жалости. Вы знали все это и все равно пришли. Вы не можете понять – почему. Так?

Мишель кивнула.

– Раз уж это ваше последнее обращение, я дам вам совет, – неожиданно смягчился доктор Синклер. – Используйте хотя бы один день из десяти, отпущенных вам Джокером, чтобы понять, чего вы на самом деле хотите от жизни. Вас так запугали вашей необычностью и гениальностью, что вы с перепугу стали самым крутым личностным аналитиком хайтек-пространства в пятнадцать лет. Мысль, что кто-нибудь когда-нибудь докажет, что это не так, приводит вас в ужас. Вам так кажется. И что же вы делаете?

– Я… – Мишель судорожно схватила ртом воздух. – Я сама становлюсь тем человеком, который докажет, что я не… я не…

– Поэтому я и говорю вам, – прекратил ее бессвязное нервное бормотание доктор Синклер, – определитесь с вашими желаниями.

Мишель поднесла руку ко рту и спросила едва слышно:

– Разве то, чего хочу я, имеет хоть какое-то значение? Разве кто-то может делать то, что он хочет, не оглядываясь на систему?

– Мадемуазель Барбье, – Синклер сложил руки на животе, – вы не так давно читали сказки и наверняка помните их. Если вы обращали внимание, в сказках героя часто просят загадать желание. Одно или три. Всегда нечетное число. Из сказок это перешло в традиции всех народов мира. Вы ведь загадывали желания, глядя на падающие звезды, задувая свечи, находя четырехлистный клевер. Так?

– Да, – Мишель кивнула.

– Знаете, зачем все это?

– Вероятно, я ошибаюсь, – личностный аналитик расправила складки на своей юбке, – но современному человеку хочется чуда не меньше, чем его далекому предку кроманьонцу.

– Разумеется, ошибаетесь, – рассмеялся Синклер, – ничего другого я от вас и не ждал. Все эти ритуалы нужны для одной-единственной цели – чтобы вы знали, чего хотите. Звезда падает мгновение, свечи задуваются за секунду – все для того, чтобы вы быстро и не задумываясь загадали то, чего вам на самом деле хочется больше всего на свете. То, чего вы хотите на самом деле, чего вы жаждете, ради чего вы готовы свернуть горы, обойти полсвета, работать как каторжная изо дня в день, без праздников и выходных. Что-то очень личное, способное превратить вас в неутомимую, несгибаемую, гениальную биомашину! Желания – двигатель и топливо всего человеческого! Желание – это больше чем мысль! Оно основа самосознания, стимул к движению! Желание – это возбуждение интеллекта, чувство недостаточности, деятельное усилие! Желание – это мост между существующим и еще не существующим! Единственная нить между вами и вашим будущим – это Желание прийти туда! Желание – основа третьего главного превосходства человека над машиной. Первые два – интуиция и фантазия. А третье – воля. Воля как способность увидеть свое будущее и воплотить эту картинку в реальность посредством знаний, умений, используя для преодоления трудностей все те же интуицию и фантазию. Технология сама по себе всего лишь орудие. Все зависит от воли, что ее направляет.

Доктор сделал долгую паузу, глядя в глаза Мишель. Потом кашлянул в кулак и закончил спокойно:

– Вот почему так важно понять, чего вы хотите на самом деле. Иначе вы просто не сможете реализовать тот колоссальный потенциал, который дает человеку природа. Вот вам несколько примеров. Когда-то охотники племени масайя, было на Земле такое племя, не пользовались никаким оружием и ловушками, чтобы поймать добычу. Единственным известным им способом охоты был измор. Охотник преследовал оленя, лань или газель по саванне. Он бежал за ней до тех пор, пока животное не падало на землю от усталости. Погоня могла продолжаться до двадцати часов. За это время масайя мог покрыть расстояние до трехсот километров. Любая женщина, человеческая самка, из-за прямохождения рожает детеныша на год раньше, чем он был бы готов к самостоятельной жизни. Этот год она почти не спит, у нее отсутствует четвертая, самая глубокая фаза сна – единственная, в которой мозг действительно отдыхает. Весь этот год она пребывает в состоянии сосредоточения и не прерывает этого процесса ни на секунду, чтобы обеспечить детенышу те же комфорт и безопасность, как если бы он продолжал находиться в ее утробе. Человек способен в мгновение ока, за ничтожную долю секунды, по наитию выдать решение математической задачи, на последовательное вычисление которой самому мощному из всех созданных компьютеров «Ио» – главному серверу Сети – требуется несколько дней. Аткинс открыл закон квантовых случайностей за десять лет до того, как была построена машина, способная его доказать! Вы представляете себе, какая мощь заключена в вашем организме и интеллекте? Но вся эта уникальная машина будет спать до тех пор, пока у вас не появится цель. Пока нет цели – весь этот гигантский резерв будет использоваться для простого удовлетворения биологических потребностей. Это даже обидно, потому что, скажем, муравей тоже спит, ест, размножается и занимается созидательной деятельностью. Но между возможностями муравья и возможностями человека – космос. И я считаю, что не использовать свое преимущество – преступление. Именно так.

– Вы поэтому создали Эден именно таким, какой он есть? – спросила Мишель.

– Знаете, мадемуазель Барбье, чем дольше мы с вами общаемся, – скривился Синклер, – тем больше я убеждаюсь, что Эден – единственная школа в мире, где возможно в более-менее приемлемый срок передать ученику весь объем мировых знаний по выбранной им специальности. Вы проявляете настолько вопиющее невежество и тупоумие, что я, право, теряюсь. Я просто не знаю, как с вами разговаривать. Уровни нашего общения настолько разные, что понимание просто невозможно. Линии наших монологов не пересекаются!

Тут на вирстбуке личностного аналитика появилось сообщение.

«Громов прибыл».

Мишель молча подняла вверх сжатый кулак, показывая доктору Синклер монитор на своем запястье.

– Так что же вы посоветуете лично мне? – спросила она.

Синклер склонил голову, прочитал сообщение, потом снова кашлянул в кулак.

– Лично вам, мадемуазель Барбье, я пожелал бы сначала научиться формулировать вопросы. Когда вы научитесь задавать их правильно, нужными словами и в подходящее время, ответы станут приходить сами собой.

Мишель встала.

– Отчего вы так скептически настроены по отношению ко мне, доктор Синклер?

– Не к вам, – ответил тот, – а к структуре, которую вы представляете. Генерал Ли ведь прислал вас в надежде, что ваше дарование позволит найти психологический ключ ко мне? Ваши хакеры не смогли взломать мой программный код, вот и решили на всякий случай попробовать зайти с другой стороны.

Доктор Синклер усмехнулся.

– Что ж… Теперь вы знаете, что ключа нет.

Ни у кого не получится манипулировать мною. Я позаботился об этом сразу, как только понял, во что превращаюсь. Так что все ваши старания были обречены с самого начала. Хотя, признаюсь, они меня позабавили. Идите. Надеюсь; в следующий раз в этом кресле, – Синклер кивнул на то место, где только что сидела Мишель, – увидеть Громова, а не вас.

* * *

Второй раз за сутки Максу пришлось надеть арестантскую сбрую из углепластика. Ошейник, наручники и кандалы на ногах. Все соединено между собой тонкими, но чрезвычайно прочными цепочками. Дэз такой чести не выпало. Ее заковывать не стали.

– Похоже, я у них действительно важный гость, – грустно пошутил Громов, позвенев своей амуницией.

Доктор Льюис и Норрингтон заметно волновались. Сержант вынул из кармана сигару в пластиковом контейнере и поцеловал ее.