Атака мертвецов

– Каких дам? – Заинтересовался Александр, до того изучавший бутылку коньяка.

– Какую машину? – Заинтересовался Андрей, до того изучавший лепнину.

– Они соизволили любовниц привезти, двух, и еще двух тут себе подыскали. Так спешно генерал улепетывал, что не до дам ему было. Они уж потом все разбежались, как узнали, что русские идут, а одна осталась, говорит идти ей некуда. Что до машины, так я в них не разбираюсь, можете в сарае посмотреть. – Друзья переглянулись, глаза их горели.

– Как делить будем? – В один голос спросили оба, затем расхохотались.

– Ладно, я женат, а ты в механике что-то соображаешь, поэтому мне женщина, а тебе машина. – Подполковник повернулся к лакею и велел тому отвести его к даме.

– Странная логика, господин подполковник, мы артиллерию-то искать будем? – Но Андрею уже никто не ответил.

Корнет пошел в сарай, где обнаружил четырехцилиндровый мерсер. Тот отказывался заводиться, что видимо и послужило поводом бросить его тут. Андрей подозревал, в чем может быть проблема, модель эта иногда капризничала. Через десять минут мотор завелся.

– У тебя есть такая? – У входа стоял подполковник, на нем красовался немецкая форма, судя по погонам генерал.

– Одевать вражескую форму входит в моду? Да, это не новая, в общем-то, модель. Но весьма элегантная и надежная. – корнет придавил педаль газа и мотор приятно загудел

– Всего два сидения? Хотя какая разница, красавица эта ни на русском, ни на французском не понимает. А я немецкий не изучал. Худая какая-то, не кормил он ее что ли. В общем, не в моем вкусе, забирай себе. Дай покататься. – Подполковник сел за руль.

– Когда выдвигаемся? – Корнет вытирал замасленные руки тряпкой.

– Как ротмистр доложит, так и двинемся, думаю пол часа у тебя есть, открой ворота. – Андрей распахнул ворота сарая, и Саша выехал во двор.

– Аккуратнее, тут дороги плохие.

– Все одно ей пропадать. Старый хрен! Веди корнета к даме! – Лакей возникший из дома учтиво поклонился.

– Постой, у меня есть идея, надо только фуражку немецкую найти. – Корнет рванул в дом и через минуту выскочил оттуда, теперь уже полностью в немецкой форме.

– Позволь спросить, что пришло в твою безумную голову?

– Пусти меня за руль, едем в Вольку-Пасечну. Проведем разведку. – Машина сорвалась с места.

– Не гони так! Господи, да ты не нормальный! – бывший подполковник, а ныне немецкий генерал вжался в сиденье.

– Я нормальный, Сашка! Она до ста сорока разгоняется, но не на таких дорогах.

На выезде из деревни они оставили инструкции ротмистру, и Андрей снова утопил педаль. Разбитая дорога перешла в более-менее приличную, что позволяло развить большую скорость. Вокруг тянулись унылые болотистые пейзажи. Вечерело, закатное солнце выкрашивало все в багровые тона.

– Ты мне ничего не хочешь сказать, до того, как мы приедем? – Андрей не отрывая взгляда от дороги закурил, потом посмотрел на друга.

– Ты все понял да? – Его голос не дрожал, но в нем что-то надломилось.

– Я же не идиот, пусть и вдвое младше тебя. Там не может быть артиллерии, ты рвешься туда за золотом. И не брезгуешь выстилать дорогу трупами своих же солдат. За грязным золотом грязной дорогой. Ты оставил моего ординарца в форте, отправил меня на пулемет. Откуда ты вообще про него узнал? – Они въехали в пролесок, и дорога завиляла, теперь все внимание корнета было занято необходимостью вести машину.

– Какая разница. Что тебе до этого золота, ты едва не самый богатый человек в России! Сопляк, ты играешь в войнушку, а мне жить надо как-то. Почему ты не можешь не совать свой нос в чужие дела? Лучше бы ты погиб при штурме. – Саша снял фуражку и провел рукой по волосам.

– Я дал слово, что это золото получит жена Жоржа. – Андрей еще ускорил машину, она скакала на ухабах и едва вписывалась в повороты.

– Я конченый человек, Андре, ты меня презираешь? – подполковник кое-как закурил и посмотрел на корнета.

– Нет, все живут как могут, но таким как ты не место в армии. Здесь не плетут интриги, здесь воюют. И если для тебя честь мундира пустое слово, то для меня нет.

– Это у тебя пройдет, с возрастом. Когда устанешь от несправедливости, от самодурства и коррупции. Когда сил твоих не останется, и ты взвоешь волком. Когда семью твою разрушат, вот тогда посмотрим, как ты заговоришь!

– Пока ты не устал, тебя это не волновало, ты и не замечал этого. Не надо мне говорить о том, чего быть может у меня никогда и не будет. Есть ты, а есть коррупция, какое отношение вы имеете друг к другу? – машину занесло, и Андрей не договорив стал бешено крутить руль.

– Хватит пить мою кровь, скоро мы все изменим, совсем скоро Россия будет новой, хватит этих архаичных законов и самодержавия…

– Что за революционная чушь? Оставь это институткам и великосветским повесам. Ты не получишь золота. – Александр кивнул, выкинул папиросу, достал револьвер и ткнул им в товарища.

– Останови машину. – Пока Андрей тормозил и съезжал на обочину, он вынул револьвер друга и взял его во вторую руку.

– Вот как, просто пристрелишь на обочине, паршивая смерть, бандитская.

– Дурак ты Андре, романтик. Ладно выходи из машины. я дам тебе шанс. – Друзья вышли из машины на дорогу. Револьверы остались на сидении. Уже почти совсем стемнело, только багровое небо напоминало о прошедшем дне.

Они встали друг напротив друга шагах в трех, подполковник вынул саблю из ножен и пару раз взмахнул ею. Кровавые отблески заката на лезвии будто предвещали ужасное.

– Пакостно это все, прости меня. – Андрей посмотрел на друга, тот рассмеялся.

– Это ты меня прости, тебе умирать в этой глуши от руки предателя, да еще и в немецкой форме. Так и бывает, с такими как ты, если бы не я, то сломил бы тебя наш бюрократический аппарат. Лучше уж так друг, знаешь я всегда… – Грянул выстрел. Корнет выстрелил прямо сквозь карман, не доставая револьвера. Саша прижал руку к животу и посмотрел на друга.

– Прости Сашка, так уж получилось.

– Второй револьвер, какая же ты сволочь. – Андрей прицелился и выстрелил в голову.

– Это ты романтик, а я на саблях плохо бьюсь.

Корнет втащил тело друга в машину, затем встал перед машиной и стал в нее стрелять. Теперь казалось, будто они попали под обстрел. Он закурил, кивнул удовлетворенно и поехал в Будне.

Что-то происходит, я чувствую это самим нутром. Эта война, она не такая, как русско-японская. Глупости, война такая же, но что-то случилось с самой Империей. Я чувствую, что вот-вот разразится буря страшнее той, в которой мне случилось участвовать. Именно сейчас я понимаю, как важно сохранить те узы, что связывают нашу семью. Матушка не приняла моего отъезда на фронт, но мог ли я поступить иначе? Долг офицера зовет меня сюда. Пусть простится мне мое лукавство. Дело ведь вовсе не в том, что я исполняю свой долг. Я приехал сюда за золотом. Золото необходимо на благо революции. Ничто не встанет между мною и моей целью. Ради этого оставил я столицу, семью и любимую.