Атаман Краснов и Донская армия. 1918 год
Шрифт:
— Коленька, ты бы хоть на миг бросил свою шашку и поговорил с нами.
— Ах, мама...
Генерал Попов, окруженный связными — по два от каждого отряда, — руководит отходом. Поступают донесения. В Ак-сайской, прикрывая Новочеркасск с запада, стоит отряд полковника Краснянского. С востока, от Кривянки, город прикрывает отряд есаула Боброва — 48 человек — и с ними 10 стариков из Аксайской дружины. Из Персиановки отошел и стал в здании кадетского корпуса отряд полковника Мамонтова. Прикрывая
его
В 12 дня Попову пришла записка: «Войсковой Круг послал делегацию в Бессергеневскую для переговоров с 10-м и27-м полками, чтобы возложить на них охрану города. Приказываю сосредоточить войска для отвода их в избранном направлении. Но отвод войск должен быть сделан так, чтобы до подхода 10 и 27-го полков город не был без прикрытия. 12/И. Войсковой атаман Назаров».
Попов прочитал записку.
— Уходим, — кивок в сторону юнкерского училища. — Передайте, чтоб седлали.
И в авангарде и в арьергарде стал наиболее многочисленный и боевой отряд войскового старшины Семилетова. Пешие сотни вместе с 7-м полком должны были прикрывать отход, а конница устремилась на юг. В 13.30 Семилетов вступил в Старочеркасскую и стал готовить переправу через Дон.
В раскиданные по городу части поскакали связные.
— Уходим...
В зале судебных заседаний доживает последние часы Круг. Оформляет передачу золотого запаса походному атаману, снимает осадное положение, подчищает кое-что по мелочи... Все утратило смысл, словно механическая игрушка, у которой хозяин уже вырос, а завод никак не кончается.
Отправлена делегация в Ростов, ведет переговоры... Еще позавчера отправили двадцать делегатов во главе с полковником Алферовым в Константиновскую. Добрались ли?.. Но главное — послали делегацию в 10-й и 27-й полки привести их для охраны города и Войскового Круга.
— Что-то Голубов скажет...
— Я помню его гимназистом. Он всегда ходил с засученными рукавами и искал случая, с кем бы подраться.
— И его еще Покатило царю представлял.'...
По залу шепот, пророчества.
— Большевики... Они несут крестьянам волю — и что важнее! — землю. Еще Чернов говорил, что казакам придется потесниться. Из-за этого...
— Нас ждет Гражданская война.
– Да.
— Позвольте! А до этого что же было?
— До этого — так... Интервенция...
Итог подводит Назаров.
— Последняя наша минута наступает.
Круг передает всю власть атаману. Назаров усмехается.
— Вы мне передаете то-то и то-то, одним словом всё — атаману, а атаманской власти фактически нет; поэтому логически из всего этого вытекает одно: я не могу быть атаманом, ибо нет сил у меня, на которые я мог бы опираться. Я атаман только на бумаге. Я бы просил Круг снять с меня высокие полномочия.
Власть перекидывают друг другу, как утерявший ценность взрывоопасный груз.
Бородатый Волошинов, председатель Круга, встает.
— Я не трус, не был им и не буду, несмотря на то, что я уже приговорен. Я предлагаю Кругу власти не бросать и просить атамана не уходить со
своего поста.Круг, мучительно, стискиванием зубов, сдерживая дрожь, соглашается не расходиться и просит атамана остаться... хотя бы повременить до вечера...
Назаров подчиняется.
После полудня на город опустился туман. По рыхлому снегу тронулся обоз вето повозок. На переправе через Аксай сплошной поток: двуколки, повозки, кони, быки, извозчичьи санки, автомобили... Женские крики, детский плач... Серый красавец рысак пугливо вскидывает голову, лебедем плывет над серым текучим месивом... Голова огромной колонны уже в Старочер-кассой, а хвост еще в городе.
В четыре пополудни принимается постановление о молебне и безболезненном переходе власти в руки большевиков.
Колокольный звон за клубами тумана манит, сулит спасение. Делегаты во главе с Волошиновым идут по Платовскому в собор.
Из здания Кадетского корпуса сквозь туман долетают песни и неясный, присущий грабежу шум. Припозднившийся отряд выходит оттуда двумя колоннами. Одна — мимо областной больницы, вторая — по Крещенскому спуску мимо вокзала, чтоб прикрыть переправу через Аксай.
На улицах появился народ. Кто плачет, кто злорадствует.
Вестовой с подседланной лошадью находит атамана Назарова.
— Ваше превосходительство, я за вами...
Атаман сказал, что не знает, поедет ли он, и приказал вестовому ехать, а атаманского коня оставить в Новочеркасске.
Через Аксай все еще идет переправа. Слева из тумана редкие выстрелы и показываются силуэты всадников. Им отвечают.
— Кто это?
— Из Кривянки. 10-й полк...
За мостом ждет походный атаман с конвоем. Подскакивает группа офицеров Атаманского полка.
— Не хочет..
— Отказался...
— Может, силой его увезти? Прикажите...
У вокзала крики, 2-я семилетовская сотня взрывается ружейно-пулеметной трескотней. Путь в город отрезан...
В пять пополудни от Кривянки к вокзалу на рысях подходит конный отряд, заворачивает на Крещенский спуск. Гремит оркестр. Толпа дождалась.
— Ура! Освободители!...
Войсковой Круг начинает вечернее заседание.
Возвратилась делегация, посланная в 10-й и 27-й полки. Полки приняли охрану города на себя. Депутаты перешептываются.
— Голубов здесь...
Глава делегации есаул Сиволобов отчитывается.
— Войсковой старшина Голубов, к которому я был командирован в станицу Кривянскую для выяснения целей его выступления против Войскового правительства, в настоящее время с отрядом казаков 10-го и 27-го полка находится в городе Новочеркасске и имеет возможность сделать личный доклад по этому вопросу.
— Пригласить! — крики из зала.
Войсковой Круг постановляет: просить войскового старшину Голубова прибыть на Круг и сделать доклад.
Дверь распахивается. Голубов является на Круг, не дожидаясь приглашения, за ним человек тридцать казаков.
— Что это за собрание?
Он быстро идет по проходу, взлетает к президиуму.
— В стране творится социальная революция, а тут собралась кучка людей... Самозванцы! Кто вам позволил? Встать!