Атаман Краснов и Донская армия. 1918 год

Чтобы прикрыть отход, с левого фланга, из «Садов», в атаку на железнодорожный вокзал, где стояли два красных бронепоезда, была брошена конница. «Для спасения пехоты конница должна была пожертвовать собой», — считал один из очевидцев. В атаке участвовал конный Баклановский отряд. «Отряд был донской и состоял из офицеров и донской учащейся молодежи*²®¹ . Баклановцы со своим черным значком были на правом фланге, левее развернулся Кубанский гвардейский дивизион (в составе этого дивизиона был взвод донских лейб-казаков), еще левее — кубанская офицерская сотня. Но если раньше Красная гвардия представляла собой «вооруженный сброд, впадающий сразу в панику при виде атакующей конницы», то теперь «добровольцев» встретили части, прибывшие с Кавказского фронта, «и с дистанции прямого прицела мы были встречены правильными залпами пехотного огня», — вспоминал участник боя²*². Две шеренги кубанских пластунов действовали по уставу. Первая шеренга стреляла с колена, вторая — стоя.

Четверо конных кубанцев прорвались сквозь ряды пластунов, и даже вернулись к своим.²⁸³ Донцам повезло меньше. Лейб-казаки вместе с другими гвардейцами влетели в болото перед насыпью железной дороги и за несколько секунд потеряли четверть личного состава и три четверти лошадей. Были убиты есаул Я.Ф. Рыковский и подъесаул Н.П. Плеве. Всего в атаке «добровольцы» потеряли убитыми 32 офицера и откатились.

Партизанский полк двинулся к «Садам», где большевики теснили «добровольческую» кавалерию. Красная конница наступала в пешем строю и была остановлена партизанами.

Вечером по армии был отдан приказ отступать.

В ночь с 2 на 3 (15—16) апреля конница получила приказ разобрать по сумкам кубанскую казну — возчики бежали.²⁸⁴ От Дядьковской до Журавской донская конница шла в авангарде Добровольческой армии. Партизаны — в арьергарде. Когда в Дядьковской Добровольческая армия оставила своих раненых, партизанский полк так не сделал. В полку был перевязочный отряд, доставшийся в наследство от первого Чернецовского отряда, и донцы своих раненых вывезли.

19 апреля (2 мая) «добровольцы» вышли к границам Дона.

В Первом кубанском походе донцы потеряли 60 % убитыми. Потери были в основном у пеших партизан²⁸⁵ . Старых чер-нецовцев сохранилось не больше трех десятков²⁸⁶ . Всего Добровольческая армия потеряла во время своего похода около 400 убитых и 1500 раненых²⁸⁷ .

Как видим, потери партизан, понесенные в 1-м Кубанском походе, несопоставимы с потерями Степного похода.

Раздел П ЗАРОЖДЕНИЕ

Глава 8

ПОБЕДА ВОССТАНИЯ

На Дону период с февраля по май 1918 года, период первого установления советской власти, преобразований, охарактеризованных впоследствии в советской историографии как «демократические» и «социалистические», отмечен изменением отношения различных слоев казачества к Советам и большевикам.

Впоследствии, в июне 1920 года, на Донской областной конференции РКП(б) большевиками отмечалось: «Короткий период советской власти в 1918 г. наша организация представляла из себя слабую группу, которая не могла руководить событиями, а плелась на поводу стихии, и только революционная стихия выручала нас...»²⁸⁸ .

Экономический и культурный центр региона — Ростов-на-Дону — содрогался под напором разрушительной стихии. Видный большевик А.С. Бубнов 7 апреля 1918 г. заявил на собрании Ростовско-Нахичеванской организации большевиков, что «пролетариат стоит перед опасностью быть задавленным люм-пен-пролетарским, босяцким, хулиганским элементом»²⁸⁹ .

Процветали различные «секретные службы». «Всякое “демократическое правительство” начинало с контрразведки», — отмечал А.И. Деникин²⁹⁰. Ростов-на-Дону не был исключением. «Разведка левых социалистов-революционеров во главе с Калабуховым шпионила всюду и везде. Разведка Украинской Рады и разведка большевиков не отставала тоже»²⁹¹.

Власти не существовало. «Власть как таковая находилась в руках любого вооруженного, взявшего себе право казнить и миловать по своему усмотрению»²⁹² .

Белогвардейский агент сообщал впоследствии: «Наши разведчики имели доступ всюду... Начиная от милицейских участков и кончая наркомом, разведка имела свои глаза и уши...»²⁹³ .

Тем не менее пронизавшие все советские структуры белые шпионы не предотвратили (да, видимо, и не стремились) массовых репрессий и зверств, павших на «классового врага» и просто мирных жителей.

И все же эти ростовские «страсти» мало трогали казачество. Более глубокий и страшный конфликт вызрел к тому времени. «Крестьянству с его земельным голодом приходится обращать взоры не на помещичью землю (ее здесь сравнительно мало), а на казачью», — сообщали большевики с Дона²⁹⁴ .

Донские офицеры в своих мемуарах отмечали, что «со второй половины февраля месяца в станицах и хуторах началось пассивное сопротивление советской власти»²⁹⁵ . Как результат, начинается сближение казаков и спрятавшихся по глухим углам офицеров, медленно гаснут антиофицерские настроения. С.В. Денисов, активный участник тех событий, вспоминал: «Словом, казаки ждали и искали руководителей, лица, чувствовавшие в себе силы быть руководителями... казаков, — искали сами себе работу, не выявляя своего лица»²⁹⁶ .

В станицах вблизи Ростова и Новочеркасска проживали (правда «весьма скромно») донские генералы — Краснов, Че-рячукин. «Казачья власть на местах, в это время, почти не подверглась изменению по своему существу.

Выборные станичные атаманы (за немногим исключением) остались на своих местах. Прибавился Станичный комитет (Совет), в составе которого можно было видеть даже и офицеров.

Советы обороны главным образом были в руках у офицеров.

Такой аппарат власти на местах пока, по-видимому, удовлетворял советские круги, но он, конечно, еще более удовлетворял тех будущих руководителей, которые подготовляли восстание казаков», — вспоминал генерал Денисов²⁹⁷.

Впрочем, мирилась с такой ситуацией новая власть из-за недостатка сил. Казакам большевики не верили. «Казаки, что ветер майский, три раза в день меняются», — говорили красногвардейцы²⁹⁸ .

С наступлением весны противоречия в сельской местности обострились. «Кое-где начинается насильственный захват

А.В. Венков

т

земель», — отмечала советская пресса, описывая обстановку на Дону.²⁹⁹ Основная масса казачества, как и обычно, сначала колебалась. Когда крестьяне пытались делить землю, не дожидаясь решения земельного вопроса в законодательном порядке, казаки даже апеллировали к местной власти³⁰⁰.

На севере области казаки болезненно реагировали даже на захват крестьянами помещичьих земель. Но дальше было хуже. «Иногороднее пришлое крестьянство приступило к обработке... войсковой запасной земли и излишков земли в юртах богатых южных станиц»³⁰¹. Крестьяне, арендовавшие землю у казаков, «перестали платить арендную плату»³⁰² . Власть вместо того, чтобы сгладить противоречия, взяла курс на борьбу с «кулацкими элементами казачества»³⁰³ .

В связи с тем, что иногородние крестьяне перестали платить за аренду земли и стали пользоваться ею безвозмездно, практически без средств к существованию оказалась часть казачьей бедноты, которая жила за счет сдачи земли в аренду.