Атаман. Кровь за кровь

— Не бойся. Если ты уничтожишь источник пита­ния, то, как я уже сказал, минеры позаботятся о ми­нах. Экономь силы и не забудь позвонить, когда най­дешь что-нибудь. Прежде всего ищи в подвале. Они не могли за один раз притащить такой мощный аккумуля­тор. Его предварительно подготовили. Повторяю, ищи в подвале.

Полковник Горемыкин положил трубку телефона, откинулся на спинку кресла и облегченно вздохнул.

— Господи, зависеть от какого-то влюбленного в жену придурка! Надо же! Кругом смерть, а он о лю­бимой думает.

— А что, — сказал Купреев, — теперь у нас есть хоть какой-то шанс, что он сможет убрать источник электроэнергии. Тогда за дело возьмутся саперы.

— Правильно вы рассуждаете, — кивнул генерал ФСБ, вернувшийся с улицы. — Ну, ребята, действуй­те, а я пойду доложу начальству о проведенной ра­боте...

Генерал ушел. Купреев и Горемыкин перегляну­лись, и на их лицах появилась кислая улыбка.

Глава 36. Реальность как бред шизофреника

А в это время террористы восстановили порядок. Юные заложницы были снова согнаны в одно место, Наталью, как зачинщицу беспорядка, сильно избили.

Иванаускас указал на очередную жертву. На этот раз девушка оказалась очень мужественной. Она сама поднялась с пола и пошла навстречу смерти.

Иванаускас встал перед телекамерой.

— Вы, русские, слишком любите героизм, — заявил он. — И поскольку вас не беспокоит судьба этих деву­шек, я вынужден ужесточить свои требования. Если через три минуты мои требования не будут удовлетво­рены, я, во-первых, убью эту прелестную девушку, а во-вторых, взорву одну из станций метро...

Избитая Наталья лежала на полу и стонала. С тру­дом приподняв голову, она увидела, что главарь готов принести в жертву еще одну спортсменку.

— Кто-нибудь сделайте что-нибудь! — воскликну­ла она, но тяжелый ботинок террориста ударил ее под диафрагму.

Наталья скорчилась. Ее тело стало сотрясаться от беззвучных рыданий.

И опять в оперативном штабе после очередного вы­хода в эфир террористов затрещали телефоны. Пол­ковник Горемыкин наугад взял одну из трубок и вы­слушал сообщение.

— Что? — спросил Купреев.

— Политическое руководство страны решило при­мять условия террористов. В спешном порядке готовится указ президента о безусловном признании независимости всех федеративных образований, в первую очередь северокавказских республик...

Поздравляю, Купреев, ты присутствуешь при конце великой России.

Лицо Купреева передернулось.

— Нет, — сказал командир штурмовой группы. — Я не буду присутствовать при этом позорном конце. Мои ребята еще, слава Богу, слушаются меня...

— Я тебя понял, — вздохнул Горемыкин, — но пой­ми, там достаточно взрывчатки, чтобы сровнять с зем­лей не только спорткомплекс, но и весь прилегающий район. Кроме того, после развязки конфликта прези­дент сможет отменить свой же указ.

— Так что, — едко произнес Купреев, — всякое дерьмо, которое не хочет работать, а предпочитает во­ровать и грабить, при помощи тонны тротила может диктовать нам, русским, как нам жить?

— Выходит, так, — развел руками Горемыкин. — Видать, не совсем правильно мы живем, если находит­ся такое дерьмо... Сообщи террористам, что мы прини­маем все их условия.

Террористы шумно выражали свой успех. Только Иванаускас был мрачен.

— Поздравляю, командир, — сказал телеоператор, — мы добились своего.

Иванаускас окинул взглядом своих подчиненных.

— Я благодарю вас за сотрудничество. Вскоре я сообщу вам о выбранном варианте нашего ухода.

Иванаускас не собирался быть героем, как Шамиль Басаев. Ему не хотелось красоваться в лучах юпите­ров. Он собирался улизнуть тихо, без помпы. Пусть его боевики дожидаются автобуса, едут вместе с заложни­цами на аэродром, где автобус заберется в чрево «Ан­тея» или другого самолета. Пусть все они отправятся в Чечню пожинать плоды своей победы. В любой мо­мент шакалы из ФСБ могут напасть на гордых свободо­любивых волков. Заложницы не помогут. Уходить надо одному, в крайнем случае на пару с кем-либо из самых преданных.

Для того, чтобы реализовать свои тайные намере­ния, Иванаускасу нужно было уединиться, чтобы пере­говорить по сотовому телефону с сообщником, который находился в двух-трех кварталах от спорткомплекса и был посвящен в планы главаря террористов.

Иванаускас прошел в фойе возле центрального входа, достал сотовый телефон и связался с сообщ­ником.

— Понимаю, что поздравлять с успехом рано, но шу­му мы наделали... — откликнулся сообщник.

— Ты прав. Открывай маршрут ухода.

Бузуев опять спустился в подвал. Теперь уже для того, чтобы отыскать там источник питания, о котором сказал ему офицер ФСБ. В кромешной тьме он ощупью принялся обыскивать одно помещение за другим.

Аккумуляторы он обнаружил в насосной. Под тру­бами стоял целый ряд эбонитовых ящичков, от кото­рых шли провода. Для начала Бузуев отсоединил эти провода, затем обломком водопроводной трубы разбил все аккумуляторы.

Теперь он знал, что террористы ринутся сюда, что- бы найти того, кто уничтожил автономный источник питания. Надо было побыстрее уходить.

Однако поздно: лязгнула дверь подвального помеще­ния, на лестнице послышались шаги, в лицо ударил свет электрического фонаря, и сразу же грохнул выстрел.

Бузуев метнулся за трубы, на ходу выстрелив пря­мо в ослепительно белый пятачок фонаря.

— Ах ты, собака! — вскричал террорист. — Ты сдохнешь здесь!

Бандит открыл беспрерывный огонь. Потом он по­менял обойму и снова принялся палить. Бузуев, при­крытый от выстрелов трубами, отполз в глубину насос­ной и перебрался по другую сторону труб. Он решил подкрасться к дверному проему, чтобы сделать верный выстрел.

Когда Иванаускас вернулся, то сразу заметил, что его сообщники впали в уныние. Он понял, что не смо­жет вдохновить людей на дальнейшие действия.

— Электричество отключено. Детекторы движения не действуют. Этот сукин сын обесточил всю систе­му! — сообщили ему техники.

— Телекамера работает? — с тревогой спросил Ива­наускас.

— Нет, обесточено все, мы пропали! — завопил )дин из техников.

— Заткнись! — рявкнул главарь террористов. — Пока инициатива в наших руках!