Атаман
Шрифт:
— Вот, здесь тысяча, мамой клянусь, больше нет.
— Мамой он клянется. Ладно, фиг с тобой, давай сколько есть. Добрый я сегодня.
Гаркуша забрал купюры и, не считая, сунул в блокнот. И сразу же вышел на улицу. У машины ждал Василий.
— Ну как?
— Садимся и валим отсюда, — шепотом сквозь зубы выдавил Михаил и быстро заскочил в машину. Василий с такой же скоростью уселся на свое место.
Уже отъехав метров на двести, Гаркуша глянул в зеркало заднего вида:
— Кажись, пронесло. Что-то здесь у него однозначно нечисто,
— Едем к Атаману, надо срочно говорить. К Ваське потом съездим.
— Едем.
Василий Иванович Куров остановился посреди широкой улицы, обсаженной больше частью пустыми уже абрикосами и яблонями, и огляделся. Лишь кое-где еще висели на самых верхушках поздние плоды, до которых не дотянулись вездесущие мальчишки. Он потер о рубашку краснощекое яблоко, которое только что реквизировал с ближайшего дерева, просто попросив Кольку Самогона стукнуть по стволу кулаком. Но есть не спешил. Пять минут назад мимо проскочили сначала ржавая «копейка», а следом «десятка» Гаркуши. Сейчас Василий Иванович задумчиво чесал затылок, соображая куда это они так летели.
— Куда это Гаркуша полетел? — продублировал он мысль вслух.
Колька Самогон, назначенный в напарники Чапаю, неуверенно пожал плечом:
— Кто ж его знает, но, судя по скорости, не иначе где-то что-то загорелось.
— Люди работают, — с завистью вздохнул Василий Иванович и снова развернулся в другую сторону. — А тут, блин, велосипед этот… Где его искать? Митрич раздухарился — найдем! Это, мол, вызов нам, казакам. Ну, вызов. А где искать-то? Сам бы попробовал.
Колька недоуменно покосился на разворчавшегося Чапая:
— Да ты не дрейфь, Иваныч, найдем мы его. Неужто в своей родной станице и не отыщем? Наверняка, что-то кто-то видел. У нас, ты же знаешь, на одном краю станицы чихнешь, не другом тебе «Будь здоров» скажут. Все под контролем.
— Ну-ну, — недоверчиво покачал головой Василий Иванович, — это когда ты налево сходил, жене завтра же доложат, а вот если где чего украли, тут другой закон в действие вступает.
— Это какой же?
— Ничего не вижу, ничего не знаю, моя хата с краю.
В трех домах отсюда жил Жук. Воришка, вышедший из его двора с велосипедом, мог пройти либо здесь по улице в сторону центра, либо завернуть в другую сторону и по тропинке спуститься к реке. Тогда шансы найти его по горячим следам снижались до ноля. Он мог просто затащить велик в какой-нибудь куст, заросли которых здесь на берегу тянулись на несколько километров, и спокойно переждать, пока не утихнет шум и его не перестанут искать.
— Ну, и с чего начнем? — Этот вопрос он задал скорее самому себе, чем стоящему рядом Кольке.
— Может, вон тех бабулек поспрошаем, — Колька кивнул подбородком на двух боевого вида старушек, внимательно приглядывавшихся к казакам. — Я их часто вижу. Они тут почти целыми днями сидят, наверняка, что-то видели.
— Давай, попробуем. —
Василий Иванович с тоской посмотрел на румяное яблоко и, опустив руку, первым зашагал к сразу подобравшимся старушкам.Самогон опередил механика и издалека поздоровался со свидетельницами:
— Здравствуйте, девушки-старушки!
— Нашел девушек, — отозвалась одна из них, похоже, старшая, — когда мы в девушках ходили, вас еще и задумках не было.
— А по мне все, кто женского пола — девушки, — балагурил Колька, — тем более мы к вам как к очень важным свидетельницам подошли, а не просто как старушкам… Понимать должны.
— Так это вы из казаков что ли? — сообразила другая старушка, помоложе, — Казакам мы завсегда рады помочь. Чего надобно-то?
Василий Иванович присел рядышком на лавочку и затеребил подбородок, соображая говорить ли им как было на самом деле, или попробовать обойтись полуправдой. Наконец решил сказать напрямую.
— Тут такое дело, бабушки, можно сказать, щепетильное. Кому другому я бы этого не сказал, а вот вам, сам не знаю почему, доверяю.
— Кому же еще доверять, как не нам? — Тут же отреагировала старушка постарше, — Мы, чай, из того времени, из советского, когда все люди друг другу доверяли и того бардака, что сейчас поразвели, не было.
— Ну, ты не тяни, говори уже, — старушки придвинулись ближе.
— В общем, бабушки, у нашего Атамана прямо со двора велосипед увели. Понимаете, до чего ворье обнаглело, уже никого не боятся. Прямо со двора у Атамана увести… это же надо… Как думаете, вор здесь от Жука прошел или в другую сторону свернул.
Бабушки переглянулись. Та, что постарше, сжала губы в строгую ниточку и повернулась к Чапаю.
— А во сколько это было?
— Вечером, часов в восемь.
— Часов в восемь… Мы как раз и вышли посидеть, правда, Валя?
— Ну да, как раз про ментов один сериал кончился, а второй еще не начался.
— Вот и наша помощь казакам понадобилась. Не зря, значит, сидим тут. А то говорят, «шагу без надзору не ступишь…»
— Ну и что видели? — поторопил Колька.
— То и видели, — старушка помоложе сердито взглянула на нетерпеливого казака и сложила ладошки на животе, — ты не перебивай, сама расскажу. Вчера вечером Витька Беспалый на велике здесь проезжал. Я еще подумала, какой у него велосипед новый, откуда бы. Он же не работает, никак, думаю, украл где-то. Как в воду глядела.
— Точно, он украл, больше некому, — старушка постарше рубанула рукой воздух, — эти Беспалые все непутевые, помню, отец его Гришка колхозный трактор в пруду утопил. А еще он…
Василий Иванович, придя к выводу, что больше ничего полезного они здесь не добьются, быстро распрощался с наблюдательными старушками и в сопровождении Кольки поспешил по улице в сторону площади. «Надо же, как нам со старушками повезло, — размышлял он, спешно удаляясь от них, — с первой попытки и сразу в яблочко». Его вслух поддержал Колька: